Проехав два квартала, Торнан заметил вывеску гостиницы – большой узкогорлый сосуд черного цвета. Постоялый двор стоял на перекрестке главной улицы с каким-то переулком. Трехэтажное здание с галереями на каждом этаже окружало двор со всех сторон – были тут и конюшня, и харчевня, и склад для товара проезжих купцов, и наверное другие полезные постояльцам вещи. Подбежавший слуга взял повод, Торнан же соскочил с седла и помог слезть Чикко – Марисса, не дожидаясь, пока кобыла остановится, спрыгнула наземь, вызвав восхищение конюха.
Спешившись, северянин обратился к нему:
– Подержи пока наших конников. Я сперва хочу взглянуть, стоит ли останавливаться в этом сарае.
Они вошли в заведение, как выяснилось, именовавшееся «Кувшин». Навстречу им уже шел хозяин, немолодой, но подтянутый и крепкий мужик с профессионально угодливым лицом, не очень вязавшимся с фигурой матерого воина:
– Добро пожаловать, почтеннейшие. Вы хотите остановиться в моем скромном заведении?
– Разумеется. Не для своего же удовольствия мы сюда притащились? – рассмеялся капитан.
– Исма в день. Ну и пол-исмы за место для лошади и за корм для нее. Комната на втором этаже.
– Идем взглянем, – Торнан высыпал на стойку пять серебряных.
Они последовали за хозяином и поднялись по лестнице галереи на третий этаж, в приличные и недешевые апартаменты из трех комнат (хорошо, когда за тебя платит Тиамат!). Торнану досталась квадратная, чисто побеленная комната шесть на шесть шагов, с большой широкой кроватью, шкафчиком и сундуком.
– Недурно, – одобрил Торнан.
– А есть тут где ополоснуться? – спросила Марисса.
– Да, сразу за домом мыльня.
– Ладно, это нам подходит, – Торнан хлопнул хозяина по плечу. – Распорядись, чтобы наших коней поставили в хорошие стойла.
– Я рад, что вам понравилось, – сообщил владелец. – Можете пообедать – у нас отличная кухня. Если что понадобится, я к вашим услугам.
Хозяин гостиницы поклонился и вышел.
– Ладно, пойду посмотрю, чем у них там кормят, – заявил Торнан.
– А я пойду смою пыль, – сказала Марисса.
– А я пойду посмотрю город, – сказал Чикко. – Говорят, тут есть очень древний храм бога Кадулху, что живет под морским дном. У нас есть похожий бог…
– Короче, – оборвал его Торнан, – вот тебе четыре серебряных, и поблуди хорошенько. А я остаюсь – перехвачу чего-нибудь.
Не то чтобы Торнану особо хотелось есть. Просто он знал, что нет лучшего места, чем кабак, чтобы быстро разузнать последние городские новости. В зале таверны в немалом числе обретались посетители – кто выпивал в компании друзей, кто в одиночестве вкушал пишу.
Тут же, в углу над очагом, крутились три вертела с поросятами и птицей – еда по здешнему обычаю готовилась на глазах едоков, чтобы те не заподозрили, что оная еда прежде мяукала и лаяла. Причем крутил вертела не поваренок, а посаженные в хитрое колесо упитанные земляные белки. Тут же стояло блюдечко с орехами – желающие могли покормить зверьков.
Подивившись выдумке, Торнан прошел к стойке. За прилавком торчал немолодой подавальщик в фартуке и синем колпаке.
– Новый постоялец? – осведомился он.
– Угадал.
– Что будешь пить? Есть эль – светлый и темный, вино, пранди…
– А красного эля нет? – отозвался Торнан.
– Это тея, что ли? Ты никак ороскиец?
Торнан помотал головой.
– А вроде только там медовуху уважают…
– Я ант, – уточнил капитан.
– Никогда не видел, – с толикой уважения отозвался бармен. – Ну, для дорогого гостя найдется и медовуха… – Он поставил перед Торнаном небольшую чарку, наполненную вязким янтарным напитком. – Осилишь? Он ведь по ногам бьет, как тролль дубиной.
Улыбнувшись, Торнан сделал большой глоток. Напиток был необычайно хорош.
Поблагодарив слугу, капитан пошел к столу. Он выбрал место, откуда прекрасно просматривалась вся таверна. Прислуга принесла хлеб и сыр, а также жареную курицу. Торнан с жадностью принялся за еду.
Не переставая жевать, северянин размышлял. Дня через два-три они продолжат путь на восток, и перед дорогой надо хорошенько отдохнуть. Кроме того, заменить горскую лошадку Чикко на что-нибудь более пристойное, купить новое седло для Мариссы вместо старого, которое уже началось рваться. А главное – определиться, каким путем добираться до дома после того, как они найдут последнее звено. Или, если судьба не будет к ним благорасположена, какой путь в Элению быстрее и удобнее.
Да, весьма скверно получится. Если последняя часть жезла не в Андии, а в этом северном королевстве, то им придется возвращаться на юг и плыть Суртскими морями. Потому как добираться через северные воды, конечно, короче, но вот норглингов, хозяев проливов, куда девать?
Северянин неторопливо и обстоятельно доел обед, вышел из таверны и по наружной лестнице поднялся к себе в комнату.
Там он обнаружил свою спутницу. Та, забравшись в его кровать, преспокойно спала, разметав по подушке чисто отмытые, пахнущие вербеной волосы. Судя по всему, ничем, кроме одеяла, ее тело прикрыто не было.
Торнан наклонился над ней, прислушиваясь к спокойному дыханию. И вдруг подумал: что будет, если он сейчас заберется к ней под это самое одеяло?
Разумеется, он не стал этого делать. И не из боязни, что девушка заорет, отбиваясь, и схватится за кинжал, который, конечно, не забыла сунуть под подушку. Или, даже не разбираясь, кто ее побеспокоил, проведет один прием крайг-мавен, витиевато именующийся «тролль похищает яблоки».
Просто… она могла обидеться. И этого было достаточно.
Решив, что Чикко ждать не имеет смысла – не вернется, пока не спустит последний медяк да еще не получит от девочек бесплатного «угощения» благодаря своей магии, – Торнан стянул сапоги и рухнул на соседнее ложе. И сам не заметил, как заснул.
Завтрашний день оказался заполнен делами и заботами.
Встав утром и позавтракав яичницей с лепешками, они, включая не выспавшегося фомора (припершегося уже возле полуночи), двинулись верхами в город, следом за воительницей, делать покупки и обновлять снаряжение.
Для начала они навестили местный храм Тиамат, где Марисса, кроме всего прочего, разменяла предпоследний вексель, великодушно пожертвовав десятую часть жрецам. Видимо, этим она их весьма обрадовала, ибо те досыта накормили посланцев далекого Корга и даже пригласили их остановиться на подворье.
Затем все трое отправились на местную лошадиную ярмарку, где Марисса продала коней вместе со сбруей и, добавив золота, купила четырех лошадок ригийской породы, причем даже капитан согласился, что выбор она сделала неплохой.
Тут же были куплены седла и уздечки, и с полчаса троица разъежала по загону, объезжая своих новых четвероногих друзей.
Торнану досталась молоденькая, но резвая кобылка, отзывавшаяся на кличку Белка. Чикко – широкозадый меринок по имени Железяка. Марисса выбрала самую красивую – серую мышастую кобылу, тут же обозванную ею Когитой.
Затем они верхами двинули на рынок. Марисса приобрела там себе новую одежду и сразу две изящные рубахи до колен синего шелка с многоцветной затейливой вышивкой вместо превратившейся в тряпье ночнушки. Чикко тоже потребовал свою долю, и ему был приобретен строгий черный кафтан из тонкого добротного сукна с желтой опушкой, который, впрочем, фомор не стал надевать, а аккуратно свернул и сунул в седельную суму. Кроме того в оружейном ряду он купил ножны к трофейному кончару и немедленно повесил его на пояс, спрятав кинжал за пазухой.
Торнан ограничился новыми штанами и подштанниками.
По дороге он не упускал случая внимательно изучить окружающее, не упуская ни одной мелочи. Тут, на Востоке, за Хребтом, он бывал уже больше десятка лет назад и теперь ясно видел, что край этот все же заметно отличается от привычного ему Запада, хотя люди тут и говорят почти на том же языке, да и молятся за небольшой разницей тем же богам. Взять хоть женскую одежду – чуть ли не треть горожанок носила штаны, так что на Мариссу никто не пялился.
Были тому причины: Рихей не просто разделял две части материка – он еще и становился непреодолимой преградой на пути приходивших нашествий. За летописное время Логрия пережила девять великих набегов кочевников. Но лишь два из них смогли перехлестнуть через эту преграду, поставленную самими богами. Первыми были фельты, от которых до сего дня прошло примерно две с половиной тысячи лет. Вторыми – пайсенаки восемь сотен лет спустя. Но фельты двигались и сушей и морем, а в годы, когда Таббу-каган провел своих всадников через горы, солнце светило так ярко, что растаяли многие ледники, ныне напрочь загородившие пути.
Так что хочешь не хочешь, но они уже находились, можно сказать, в другом мире, и это следовало учитывать.
После похода на рынок они вернулись в «Кувшин» и отправились отдыхать. Вернее – отправился Торнан с Чикко. Госпожа младший посол храма решила прогуляться по городу в одиночестве, надев только что купленное облачение и повязавшись платком, каким горцы завязали ей глаза.
Это был последний подарок цвергов. Ей, единственной из троих, повязали не простую полотняную тряпку, а изделие из шерсти синих каменных козлов – самую дорогую материю в Логрии, ибо животные эти обитали лишь на высокогорных лугах и вблизи ледников, не жили в неволе и не приручались, и к тому же были дьявольски осторожными, чтобы подпустить охотника на выстрел из лука. Лишь по весне, когда линяли, они терлись об острые ребра скал, оставляя на них немного шерсти. Вот из нее-то, собранной по щепотке, и ткали великолепное тонкое сукно – чудесного серо-синего невыцветающего окраса, теплое, мягкое и почти вечное… Платок этот стоил дороже всего, что было на Мариссе, исключая разве что, может быть, ее скимитар.
Торнан недовольно проводил ее взглядом и пошел спать. Вообще-то он предполагал обсудить с ней дальнейший маршрут, но раз она настаивала…
Торнан проснулся и по тускло-рыжим лучам солнца и длинным теням понял, что день клонится к вечеру. Мариссы не было. Однако Торнан решил, что за нее беспокоиться не стоит – на дворе еще день, да и не девочка. Но все же нехорошо уходить, не предупредив, куда собираешься!