Через три дня образцовая семья Риккарди в количестве четырех человек появилась на первых страницах газет, а через неделю, в увеличенном виде, украшала все стены города.
– Что ж поделать, пришлось! – говорил в интервью Риккардо Риккарди. – Конечно, я и так загружен до предела, но, когда Каррада попросил меня послужить общему делу, я не нашел в себе силы отказаться.
Всю эту неделю он десятки раз повторял одни и те же слова по радио и телевидению. И все каналы, даже конкурирующий «Телекуоре», показывали его в своих выпусках новостей.
Куда бы его ни приглашали, он везде приходил с женой – еще более прекрасной, элегантной и сияющей, чем прежде, несмотря на большой срок беременности. Теперь их можно было встретить везде: в телесалонах, на открытии выставок, на премьере в театре «Ла Скала», на показе мод, присуждении премий, даже на футбольных матчах – разумеется, на VIP-трибуне.
Риккардо Риккарди говорил о себе и своей программе спокойно и рассудительно – ничего общего с истеричными воплями Каррады. Но суть оставалась той же: гнать всех иностранцев поганой метлой, если только это не олигархи.
«Наш долг – защитить своих детей от преступности и обеспечить им надежное будущее, – говорил отчим Коломбы, кладя свою охраняющую руку на живот жены. – Если победит наша партия, – обещал он, – жизнь итальянцев изменится до неузнаваемости. Валерио Каррада и я обязуемся решить все ваши проблемы. Доверьтесь нам! На нашем примере вы могли убедиться, что сильный человек, если ничто не стоит на пути его предприимчивости, может в короткий срок стать богатым и счастливым. Если вы меня изберете, то в считаные месяцы сможете стать такими же богатыми и счастливыми, как я».
Глава десятая
Во время всей предвыборной кампании мама постоянно была рядом с мужем – с застывшей на губах прекрасной улыбкой.
«Неужели она верит всей этой лжи? – думала я. – А если не верит, то как она, такая честная, может мириться с тем, что людей обманывают?»
Новость о том, что Мильярди будет участвовать в выборах, застала ее врасплох – так же, как меня и брата.
– Представь себе, мама! Он – с каррадистами! – возмущалась я. – Что бы подумал папа, если бы узнал об этом?
Как обычно, при упоминании о папе глаза у нее сделались влажными от слез. Но, как обычно, она беспрекословно смирилась с выбором Риккардо. Он сразу вовлек ее во все это, внушил, что от нее во многом зависит выполнение его программы.
– Если во время нашей кампании ты не будешь рядом со мной, я могу потерпеть поражение, – сказал он.
– Ладно, только не заставляйте меня говорить, – попросила она. – Я совсем ничего не понимаю в политике.
– Достаточно, чтобы ты была рядом и улыбалась, – подбодрил ее Мильярди.
«Все избиратели мечтали бы о такой жене: прекрасной, улыбающейся и молчаливой, – сказал спустя несколько дней тибурон, разговаривая с отчимом по телефону. – Не говорю уж о ее имидже в «Ожидании чуда»».
Я опять подслушивала из своей комнаты. Никто до сих пор не заметил, что наши телефоны спарены.
– Пока все складывается для нас наилучшим образом, – сказал в тот вечер Каррада своему кандидату. – Согласно опросам, если так пойдет, ты получишь как минимум шестьдесят два процента голосов. Из наших противников никто даже близко не стоит рядом с тобой.
– Если только Камилле Гальвани не втемяшится в голову тоже вступить в борьбу.
– Ну ты что! Чего ради она будет вставлять нам палки в колеса! Да, у «Телекуоре» огромная аудитория. Но в случае чего у нас есть способы убедить прекрасную Камиллу не лезть не в свое дело. Пока только нам известно, что она задолжала всем банкам, так что ни один из них не даст ее каналу ни лиры в кредит, и что в прошлом году ей пришлось прибегнуть к услугам… скажем так… неизвестных кредиторов.
Риккардо Риккарди облегченно рассмеялся.
– Ты гений, Валерио. Одолжить деньги конкурентам, чтобы в нужный момент иметь возможность припереть их к стенке…
– Наша коллега в отчаянии и со дня на день ожидает катастрофу. Достаточно дать ей небольшую отсрочку в уплате долга и поставить условие не чинить нам препятствий в политике. Что же касается других кандидатов…
– …Эти лопухи начали свою кампанию только три недели назад, – ухмыльнулся Риккарди. – А ты с твоими новыми программами промываешь мозги избирателям с середины августа.
– Ну сам-то ты тоже не промах: с тех пор, как три года назад начал вести «С открытым сердцем», твои фанаты верят в тебя, как в Господа Бога.
– Голосов романтически настроенных домохозяек для победы не хватит, ты это знаешь. Без твоей помощи, без голосов каррадистов, населяющих «Белейшие кварталы», у меня бы ничего не получилось, – сказал отчим Коломбы. – Нужны еще голоса предпринимателей из элитных кварталов «ПРЕСТНЕДВ»… Наш альянс «За исторический центр для достойных» уже добился кое-каких результатов. И не забывай, что в середине января должен родиться мой сын. Тут уж и все тележурналы, и обложки еженедельников будут наши. На такое не может рассчитывать никто из других кандидатов, даже Камилла Гальвани, если все же решится составить нам конкуренцию.
– Ну конечно. А кто заранее сосватал тебе незаменимую Тамару Казе? Кто записал твоего кривляку-пасынка на участие в рекламных клипах, которые будут идти в течение всей избирательной кампании и потом? Кто доверил твоей жене вести «В ожидании чуда»? – решил напомнить о себе Каррада.
– Я все помню, – отвечал его собеседник. – Будь спокоен, после избрания я первым делом позабочусь о том, чтобы ты мог начать строительство новых «Белейших кварталов» в провинции, на купленных тобой сельскохозяйственных территориях.
– И пусть подавятся все экологические активистки! – довольно ухмыльнулся Каррада. – Не забудь еще отложить легализацию гастарбайтеров хотя бы до тех пор, пока все новые кварталы не будут построены. Иначе где мы возьмем дешевую рабочую силу для строительства?
Если бы я не слышала это собственными ушами, то никогда бы не поверила. Значит, эти двое используют нас всех в своих грязных целях – даже Камиллу Гальвани, которая, наверно, не подозревает, что попалась к ним на крючок, даже бедного Карлито, который еще не родился.
Страшно подумать, что будет, если Мильярди выиграет эти выборы. Только дай ему власть, и он начнет издавать указы, которые выгодны ему и тибурону. Тут уж не только обитателям Упрямой Твердыни, но и всем иностранцам, в том числе и Араселио, и Станиславу, и Ланчу, придется паковать вещи и убираться на все четыре стороны. И синьору Петрарке он обязательно подложит какую-нибудь свинью – может, даже арестует и отнимет его часть Упрямой Твердыни…
Подслушав этот разговор, я не могла заснуть. Если рассказать маме, она ответит что-нибудь вроде: «Ты, наверно, не поняла. Что ты вообще понимаешь в политике? Я уверена, Риккардо все делает правильно».
Я и правда не разбираюсь в политике и предпочла бы и дальше в ней не разбираться, потому что всегда считала это чем-то очень скучным и взрослым. Мне очень странно видеть фотографию себя, Лео, мамы и Мильярди на всех стенах нашего города. Как будто других плакатов в нем не осталось. Не понимаю, куда подевались остальные кандидаты? Людям ведь надо знать их, чтобы определиться, хотят ли они Большого Джима или кого-то еще.
– Чтобы заполнить город своими плакатами и каждый день мелькать на двух главных телевизионных каналах, надо иметь очень много денег, – объяснил мне Ланч. – И чтоб газеты и журналы брали у тебя интервью, ты должен обладать большими связями или столь же большой популярностью.
Каррада продолжает твердить, что, кто не сумел стать богатым, тому не хватает мозгов, а значит, он и страной управлять не сможет. Значит, если бы среди кандидатов был мой папа, такой умный, добрый, честный и бескорыстный, никто не стал бы за него голосовать только потому, что у него мало денег и он не сделал себе рек ламу? «Девчонки» говорят, что они уже решили, за кого будут голосовать. Если приложить немного усилий, то можно узнать, что представляют собой кандидаты, что у них на уме и какие у них программы. Кого-то из них можно увидеть по одному из местных каналов, иногда в передачах, которые идут поздно ночью, или услышать по радио.
– Но не у всех избирателей хватает на это воли и желания, – вздохнула тетя Мити. – А каналы «Амика» и «Телекуоре» смотрят все, никаких усилий для этого не требуется. Во времена твоего дедушки люди лично знали своих кандидатов и обмануть их, позируя на телеэкране, было не так просто.
Глава одиннадцатая
Все обитатели Твердыни внимательно следили за предвыборной кампанией, проводя каждую свободную минуту перед телевизором. Синьор Петрарка и тот попросил Ланчелота взять напрокат на три месяца «этот чертов ящик».
– Только не надейся, – сказал он Пульче. – Когда вся эта свистопляска закончится, мы снесем его обратно.
Теперь он смотрел все дебаты и электоральные новости. Не пропускал и каждого появления на экране синьоры Эвелины.
– Брюнеткой ей шло больше… – бормотал он, жуя сигару. Или еще: – Наша красавица сильно устает. В ее положении нужен покой и отдых.
Но он ни разу не возмутился тем, что она вместе с мужем участвует в этом крестовом походе против иностранцев.
В последние недели Эвелина крутилась как белка в колесе. Кроме собраний, интервью, дебатов, консультаций с врачом и походов в супермаркеты и магазины вместе с мужем, она продол жала вести «В ожидании чуда». Хотя до двадцать пятого декабря оставалось еще две недели, бутафорская комната малыша была украшена к Рождеству, о чем позаботилась фирма «Подарки Санты».
Но это еще не все. Несмотря на растущий живот, она была почетной гостьей многих других передач на канале «Амика» и на разных местных каналах. Иногда брала с собой и детей. Коломба, которая каждый раз старалась придумать тысячу отговорок, чтобы не идти, изнывала там от скуки. Зато Лео внимательно следил за съемкой, не пропуская ни одной технической детали.