Правда, движение на афинских улицах под вечер было почти таким же оживленным, как и днем. Но подполковник Долгих имел богатый оперативный стаж, да и из посольства они выехали заблаговременно. Через пару минут «Ауди» резко свернула и начала выписывать на узких улочках старого города противолодочные зигзаги. При этом Долгих то и дело поглядывал в зеркала заднего вида. Проще, конечно, было взять с собой еще одну машину с сотрудниками резидентуры, чтобы они выполняли функции контрнаблюдения, но Долгих имел достаточную квалификацию, чтобы справиться и самому.
Уже через пять минут он окончательно убедился, что «хвоста» нет, но на всякий случай покружил еще какое-то время. Хапсалис на заднем сиденье курил, аккуратно стряхивая пепел в дверную пепельницу. Повернув на улицу, идущую параллельно Западному проспекту, подполковник Долгих сказал:
– Ну что, Саш, ты готов?
– Готов, Степаныч, – кивнул Хапсалис, приподнимаясь повыше.
– Ну тогда проверь на всякий случай связь...
Хапсалис вытащил из кармана новый телефон, с которого договаривались о встрече с Дельфой, и набрал номер второго нового телефона. Тот отозвался в кармане Долгих бравурным рингтоном. Подполковник выудил мобильный из кармана и, посмотрев на дисплей, кивнул:
– Порядок, Саш! Значит, если что, сразу звони. Будем надеяться, что у них сегодня вечером сеть не заглючит...
Несколько минут спустя Долгих высадил Хапсалиса на безлюдной улочке у тихого сквера. Едва Александр покинул «Ауди», Долгих тронулся с места и быстро выехал через дворы к Западному проспекту. Здесь, неподалеку от стоянки такси, он припарковался и дождался, пока из сквера вынырнет Хапсалис.
Тот спокойно огляделся по сторонам, потом подошел к стоянке и уселся на заднее сиденье стоявшего первым в очереди такси. Долгих одобрительно хмыкнул. В работе разведчика лучше лишний раз перестраховаться, и Долгих мысленно аплодировал подчиненному. Сядь Хапсалис на переднее сидение, таксист мог бы запомнить его руки, часы и одежду. Теперь же, в случае чего, от его показаний толку не было никакого...
36
Машину Сэм Мэтью припарковал возле торгового центра, но не со стороны стоянки, которая наверняка просматривалась камерами наружного наблюдения, а наискось через дорогу.
– Пройдешь вон за тот дом, потом свернешь налево. Там увидишь дорожку. По ней выйдешь на задворки кафе. Ну а дальше ты знаешь. Я буду неподалеку, как выйдешь, подберу.
– Хорошо, Сэм! – кивнул Арчи.
– Тогда давай, парень. Удачи! – ткнул кулаком в плечо Спенсера Мэтью.
Тот выбрался из машины, через несколько метров оглянулся и направился указанным Сэмом маршрутом. Мэтью на всякий случай осторожно снял укрепленный на воротнике миниатюрный микрофон и только после этого позвонил с мобильного.
– Ну что, Сэм? – послышалось в трубке.
– Парень пошел.
– Ты уверен в нем?
– Я уверен в трех годах нашей учебки. Но лучше бы я пошел сам. Тогда бы я был уверен на сто процентов...
– Я же тебе объяснил.
– Да я все понимаю. Думаю, он справится.
– Будем надеяться.
Сэм Мэтью быстро отключил телефон и снова приладил на воротник микрофон. Арчибальд Спенсер, «морской котик» без боевого стажа, уже скрылся за углом. Сэм Мэтью, заранее разведавший все подступы к приемной Дельфы, тронул машину с места...
37
Хапсалис не назвал таксисту адреса Дельфы, а велел остановиться у расположенного неподалеку кафе. Сунув вперед деньги, он буркнул:
– Сдачи не надо!
После чего быстро выбрался и двинулся по улице назад. Чисто автоматически Александр отметил, что такси сразу отъехало. Через несколько метров он остановился и закурил. Несмотря на развернувшуюся в странах Евросоюза антиникотиновую кампанию, Хапсалис курить бросать не собирался. Для разведчика эта вредная привычка была очень даже полезной. Вот и сейчас Хапсалис вполне мотивированно смог оглянуться. Всего на какую-то секунду, но его натренированному взгляду было достаточно и этого. Такси влилось в поток машин. На тротуаре ничего подозрительного не было.
Хапсалис двинулся к углу дома. Свернув, он оглянулся еще раз, после чего неспешно направился к входу в приемную Дельфы. Долгих был неподалеку. Он должен был припарковаться на стоянке универсама и для вида что-то купить, чтобы дипномера на машине не вызвали ни у кого никаких подозрений. Работать со Степанычем было одно удовольствие. Хапсалис себя чувствовал с ним уверенно и спокойно, хотя посещение Дельфы и так никакой опасности представлять не могло.
Хапсалис неспешно подошел к приемной Дельфы, поднялся на невысокое крылечко и посмотрел на часы. Время было двадцать два пятьдесят восемь с копейками. Александр протянул руку и нажал кнопку звонка. Из-за лака кожу ладони слегка тянуло, но Хапсалис не обращал на это внимания. Он, закончив Лесной университет имени Юрия Владимировича Андропова, был убежденным материалистом. И знал, что абсолютное большинство гадалок и прорицателей всех мастей на самом деле просто более или менее ловкие психологи. В Лесном университете будущие сотрудники ФСБ факультативно изучали и нехитрые методики вроде примитивного цыганского гипноза и более изощренные системы, как, к примеру, НЛП. И в первом, и во втором случаях работали абсолютно понятные и вполне рациональные механизмы. И, объясняя эти механизмы, преподаватель любил цитировать стихи Федора Тютчева: «Природа – сфинкс. И тем она верней своим искусом губит человека, что, может статься, никакой от века загадки нет и не было у ней».
Но загадка все же существовала. Убежденный материалист Александр Хапсалис понял это, готовясь к встрече с Дельфой. Непонятно было, почему ни одно пророчество, начиная от вроде бы с точностью до единой детали предсказанной Мишелем Нострадамусом смерти французского короля до абсолютно точно предсказанной Вольфом Мессингом даты начала Великой Отечественной войны, никого не уберегло от катастрофы. И Хапсалис вдруг осознал, что ему посчастливилось стать участником уникального эксперимента. Он мог не только лично услышать предсказание Дельфы о судьбе «Одиссея», но и посмотреть, сбудется оно или нет...
Звонка слышно не было, и ответа не последовало. Хапсалис решил, что из-за лака он не утопил как следует кнопку, и снова потянулся к домофону. Его палец уже приблизился к кнопке, когда в динамике приглушенно щелкнуло, и Александр услышал очень спокойный мужской голос:
– Добрый вечер!
– Добрый вечер! – поздоровался Хапсалис. – Мне назначено на одиннадцать.
– Хорошо! Пройдете за угол, там увидите дверь. За ней вас встретят...
Замок приглушенно щелкнул, Александр Хапсалис потянул дверь на себя, переступил через порог и вроде бы оказался совсем в другом мире. Как только дверь за ним автоматически захлопнулась, все звуки вечерних Афин моментально умолкли.
Не очень длинный коридор освещался светом мерцающих наподобие факелов лампочек. Откуда-то из-под потолка струилась музыка, чем-то напомнившая Хапсалису композиции Боба Марли. Хапсалис, невольно стараясь ступать как можно тише, двинулся в глубь коридора.
Повернув, он увидел в нескольких метрах слева небольшую арку, которая вела в сумеречную комнату. По мере приближения Александра к ней музыка постепенно усилилась. Дойдя до арки, он осторожно переступил порог и оглянулся. Всю площадь комнаты занимал ковер с необычным рисунком.
Хапсалис сделал пару шагов и задрал голову. В отличие от коридора, комната была освещена каким-то хитроумным светильником, напоминавшим ночной небосклон. Хапсалис не успел им полюбоваться, как вдруг почувствовал опасность. Он оглянулся по сторонам. По темным углам комнаты виднелась паутина, но опасность исходила не из углов...
Хапсалис сделал короткий шаг в сторону и развернулся. Если бы кто-то попытался напасть на него из коридора, этим маневром он сбил бы противника с толку. Однако и в коридоре никого не оказалось. Опасность была где-то в комнате. Убежденный материалист Александр Хапсалис чувствовал это, хотя и не мог понять, откуда она исходит.
«Значит, если что, сразу звони...» – пронеслись в голове Хапсалиса слова подполковника Долгих. Однако звонить из приемной Дельфы было нельзя. Да и сообщать о том, что он просто почувствовал опасность, было глупо.
И Александр Хапсалис негромко сказал по-гречески:
– Эй! Здесь есть кто-нибудь?
Ответом ему были музыка в стиле Боба Марли и мигающие вроде как на самом настоящем небосклоне звезды.
– Здесь есть кто-нибудь? – повторил Хапсалис погромче.
И снова ему никто не ответил. Зато у дальней стенки напрягший слух Александр вдруг расслышал какой-то звук. Звук был ритмичный, но к музыке в стиле Боба Марли он никакого отношения не имел. И Хапсалис, снова оглянувшись, двинулся в ту сторону.
Толстый ковер пружинил под ногами. Звезды мерцали на искусственном небосклоне, но под дальней стенкой над полом струился вроде как дым, так что толку от света этих мерцающих звезд здесь не было абсолютно никакого. И только когда ковер под ногой Александра вдруг вроде как тихонько чвякнул, он насторожился и, быстро выхватив из кармана мобильный телефон, присветил им.
От движения его рук дым заклубился и разошелся в стороны. И с пола на Хапсалиса вдруг уставились два немигающих глаза. Александр был неробкого десятка, но тут невольно вздрогнул, потому что глаза были неживыми и уже остекленевшими. И в тот же миг Хапсалис догадался, что ритмичный звук, не имевший отношения к музыке Боба Марли и музыке вообще, это стук капель крови...
38
– Добрый вечер! Слушаю вас! – послышался в динамике милый девичий голосок.
– Мне назначено на без двадцати одиннадцать! – проговорил на вполне сносном греческом Арчи Спенсер.
Греческий был одним из его профильных языков, именно поэтому он и попал на стажировку в Грецию. Замок щелкнул, и Арчи нырнул в приемную Дельфы. Его сердце учащенно забилось. Он столько лет вспоминал Сюзи и вот теперь был буквально в нескольких шагах от того, чтобы узнать, как сложилась ее судьба и где она теперь.