- Нет иного пути, - соглашается Павел. - Только таким образом мы сможем открыть врата будущего. Но когда закончатся старые энергоресурсы, что мы станем делать?
- Найдем новые.
- Сделаем революционный энергетический прорыв, через знание, через разум и его безграничную силу. Но ведь для этого нам понадобятся совершенно новые научные институты?
- Мы их создадим.
- Это трудный путь.
- Мы его пройдем.
- В таком обществе информация - нематериальное благо созданное человеческим умом, должно быть, станет главным. И тогда появится новый человек, психика которого будет невероятно отличаться от современного уродства.
- Мы сделаем информацию открытой и доступной для любого.
- Но ведь это же коммунизм, или социализм? - снова сомневается Павел. - Разве такое возможно, вспомни, чему нас учат.
- К черту такие знания. Мы сами дойдем до истины. Сами.
- Кстати, а как мы поступим с оружием?
- Не знаю, - давя окурок, задумывается Михаил, и Павел неожиданно вспоминает, что сейчас он уже не курит.
- Возможно, предоставим его людям. Почему порядочному человеку не иметь своего оружия. Ведь так гораздо лучше?
- Кстати про оружие у меня есть интересная идея.
- Какая?
- Ну, это не совсем про оружие, это про собак. Хотя все равно про оружие. По нашим законам собака может кусать человека, а человек не имеет право наказывать животное. Это преступление - зверство. А вся беда оттого, что собака, которая, по сути, оружие, им не считается.
- Что ты предлагаешь?
- Надо объявить всех собак холодным оружием, классифицировав их в зависимости от размера, и выдавать хозяевам разрешения. А судить за покусы не животное, а владельца, который такое допустил. Ведь если кто-то зарежет человека ножом, то судить-то будут не нож, а этого гражданина.
- Гениально, - сонно улыбается Павел сонному Михаилу.
- Это еще пустяки, так реформизм. Вот, что я придумал еще: армию мы сделаем добровольной и в то же время профессиональной. Ни один человек не будет искалечен насильственной вербовкой, все в нашем обществе будут служить только добровольно и при этом технически это будет самая мощная в мире армия. Если она, конечно, нам понадобиться. Гражданские права в ней ограничивать будет нельзя. Мы отменим звания, оставим только должности. Военные смогут иметь свои профсоюзы.
- Суды, эти отвратительные органы разгула коррупции и несправедливости будут ликвидированы, их заменят выборные народом или назначаемые советами суды народа. То же самое с прокуратурой и нынешней милицией. Эти органы должны исчезнуть, их должна заменить подлинно народная милиция, а не иерархическая чиновная полиция. ФБС тоже нужно будет упразднить. Только так мы сможем открыть миру путь к новому обществу, черт его знает, как оно будет называться.
- Это пророчество, - думает настоящий Калугин. - Неужели мы, в самом деле, знали, предвидели будущее и сознательно шли к нему всю жизнь, ведя за собой историю? Или, быть может, это она - история, через знания, через постижение нового, вела нас всю жизнь? Разум дай мне ответ.
Гудит телефон, вырывая его из мира прошлого и окуная в реальную фантастичность настоящего. Воплощения того, что хотя и угадывалось, но даже близко не предсказывалось в таких неповторимых деталях.
- Революция всегда неповторима, - думает Павел, поднимая трубку в которой уже слышится чей-то знакомый голос.
- Эгей, Калугин?
- Виктор, в такую рань?
- Хочу поздравить вас с Ольгой.
- С чем это? - лукаво интересуется Павел, вспоминая что, хотел открыть холодильник и приготовить завтрак.
- Ну, как, разве ты не знаешь?
- Нет, давай рассказывай.
- Только что были арестованы все скрывающиеся министры и вместе с ним этот мерзкий директор ФБС. Гадкий тип, я с ним уже успел пообщаться. Так что вы дома не засиживайтесь, через два часа международная пресс-конференция, мы вас ждем.
- Ну, ты и безобразник Витька, - смеется Павел, - беспокоишь влюбленных из-за таких пустяков. Я тут конституцию обдумываю, а ты со своим директором ФБС лезешь. Никуда он не денется, раз попался
- Сам ты безобразник, - хохочет Датов, - нашел время спать, да еще конституцию обдумывать… всю ночь. И все это в разгар такой Революции!
Глава 9. В ногу с наукой
- И чего они прислали к нам этого сумасшедшего, - подумал Павел, глядя на непрерывно сыпавшего неизвестными ему терминами человека в черном балахоне под белым халатом.
Большая комната была со всех сторон увешана крупными мониторами, на которых, непрерывно меняясь, мелькали какие-то графики и таблицы. Человек в балахоне не был здесь один, и от этого что-либо Павлу было почти невозможно.
Электронный переводчик Калугина, не сбиваясь, продолжал переводить слова французского ученого с большим носом и крупными зубами, смешивая речь в ушах с непрерывными голосами еще двух отечественных деятелей науки.
Ученые говорили негромко, но словно не замечая своей синхронности, накладывали слова на слова, а смысл на смысл, перемешивая в голове у единственного слушателя такой гремучий коктейль, от которого, как чувствовал Павел, ему не спастись.
Наконец не выдержав, Калугин, хмурясь, спросил:
- Вы что специально хотите перегрузить мое сознание?
Электронный переводчик, бывший небольшим устройством в кармане, с непревзойденной чистотой перевел слова Павла. Однако неугомонные ораторы продолжали свой словесный бег.
Калугин поморщился, и бесцеремонно перебивая голоса, сказал:
- Друзья, давайте по порядку, а то я, к сожалению, ничего не понимаю.
И снова гениальная машина перевела его слова для француза.
Но, похоже, он оказался единственным, до кого дошел их смысл и Жак Пене отчаянно замахал коллегам и громко затараторил:
- Он не понимает! Подождите!
Наступила пауза, пользуясь которой Павел на выдохе загнанного человека произнес:
- Я не понимаю.
Для наглядности Калугин еще и развел руками так, что теперь уже все поняли, что он ничего не понял.
- Пусть объяснит кто-то один.
Ученые переглянулись.
- Или давайте построим беседу так, чтобы никто никого не перебивал, а каждый дополнял речь другого?
Эта мысль понравилась им и все четверо сели за крупный стол в центре помещения. На нем в странном, даже, как показалось Калугину, магическом порядке лежали разнообразные неизвестные приборы.
Начал высокий худощавый парень, на вид ему было не больше двадцати пяти лет, и Павел удивился тому, как такой молодой человек может быть уже одним из ведущих российских биофизиков. Молодого человека звали Юрой.
- Все довольно просто. Наш институт занимается проблемой новых источников энергии. Эти источники мы исследуем не вообще, а в биологической сфере.
- В области живых клеток, - добавил другой ученый, которому на вид было лет сорок.
- Да, - согласился с уточнением Юрий, - это так называемые биологические источники энергии. В сущности, это живые клетки которые при определенных условиях, которые мы создаем, разумеется, искусственно, дают нехарактерное поведение. Как только такое движение клетки фиксируется нами, мы резко изменяем условия ее нахождения и получаем невероятный выброс энергии.
- Можно поточнее пояснить как подобное получается? - поинтересовался Павел.
- Пожалуйста, - согласился Юрий, - только пусть это сделает Жак.
При этих словах Пене оживился и уже спокойно, а вовсе не так как в начале разговора, приступил к разъяснению:
- Не имеет значения, по крайней мере, сейчас, какой вид клетки с какой структурой мы используем, это можно будет узнать позже, так как эксперименты идут с более чем 40 тысячами образцов живой материи. Важно следующее…
Павел весь превратился в собственное внимание. Вернее оно захватило его целиком, превратив в себя. Он терпеливо слушал.
- Если говорить совсем просто, хотя это далеко не будет точным объяснением, мы изменяем в окружении клетки: температуру, давление, полностью биохимическую среду, - продолжал Жак, - это ведет к изменению структуры клетки, ее быстрой мутации. Затем мы изменяем обстановку снова и делаем это так радикально, что происходит спонтанный энергетический всплеск. В зависимости от степени нашего воздействия этот всплеск в своих масштабах может быть либо больше, либо меньше. То есть мы можем варьировать в определенных пределах необходимый нам выброс энергии. Это так называемый переход материи в энергетический всплеск.
- Интересно, - заметил Павел, теребя рукой подбородок, и не спуская глаз с большого монитора, на котором в виде компьютерного фильма происходило в невероятных красках все то, что сейчас рассказывал Пене.
Картинка была захватывающей, но еще более захватывающими являлись мысли, что она навивала.
- Собственно ради всего этого эксперимента я попросил наших товарищей переправить меня в Россию, - добродушно признался Жак. - Ведь только у вас в наше время можно использовать все научные достижения без всяких псевдоэтических и юридических запретительных норм.
Фильм на мониторе закончился, и Юрий вновь переключил экран на отображение непонятных диаграмм. В это время в комнату вошли две тихо беседовавшие женщины и присоединились к уже сидевшим за столом коллегам.
- Это Катя и Лена, - представил молодых женщин Юрий. - Мы работаем вместе, они были в соседней комнате, где контролировали завершение очередного эксперимента. Думаю, они слышали наш разговор и смогут принять в нем участие дальше. Продолжим?
- Хорошо, - согласился Павел, - но теперь мне хотелось бы услышать от вас друзья еще кое-что. Как можно будет применить ваши достижения в практической области?
- Разумеется, все не так уж просто, как пояснили мои коллеги, - начала Катерина, - но не советую замыкаться на сложностях, ведь главное это передать суть. Исследование сейчас находится в стадии завершения, мы проводим последние опыты и спустя неделю уже сможем обобщить их и предоставить комитету по науке полный отчет. Что до практического воплощения, то тут, пожалуй, лучше скажет Лена.