Я так тогда растерялся от этого сходства, что не спросил ни звания, ни фамилии. Так до сих пор и не знаю и только надеюсь — ненасытное мое тщеславие требует, — что хотя бы не ниже майора. А где-то в дальнем уголке души шевелится: полковник! Непременно полковник. Такой пожилой — ну никак не ниже…
Он спрашивал — не враждебно, но кратко и сухо. Я же так расслабился, так расплылся, что сразу наболтал с три короба — и все лишнее, лишнее. Нет, я не рассказал никаких секретов — но только потому, что никаких секретов не знал. И я не назвал ни одной фамилии — потому что он меня ни о ком не спросил. Но я разговаривал, разговаривал по-домашнему, весело, облегченно: герой, контекст, читатель, писатель, интеллигенция, революция… Вот дурак-то, наверное, думал он, вот лопух-то, с такими только работать. Главное, не оттолкнуть, не спугнуть…
Наконец, я остановился, схватил себя за руку, огляделся и подумал оторопело: ну и ну! Как же и жить после этого? Не-ет, чур меня, сказал я себе, чур меня, какое там сходство, это так, с перепугу мне показалось. Если б живой, подлинный дядя Мишуня вот такое долгое время сохранял эту важность, я бы счел, что он окаменел, что он умер. В нем, даже в самом неподвижном, даже в самом надутом, в нем всегда внутри бушевал огонь, и какая-то то ли еврейская, то ли просто дурацкая искра поминутно прошивала его насквозь. Другой, другой!..
Он словно почувствовал, что я ускользаю, встрепенулся, как марсианин Рэя Брэдбери, и точным, единственно верным движением вдруг постучал по столу пальцами, выстреливая ими из сжатого кулака; затем, тоже абсолютно правильно, распластал ладонь перед собой на столе и сказал:
— Вы не думайте, я верну!
Это он перед тем попросил рукопись еще не опубликованного романа.
— Я верну! — сказал он и, как и следовало, повторил тем самым, особым, назидательным, просительно-угрожающим тоном с непременным подъемом в конце: — Я верну-у… Я верну-у…
И даже еще пожевал, пошевелил губами, словно добавляя недостающее: «как пить дать» и «честное мое слово»…
Но было поздно.
Было поздно, я уже ускользнул, я уже был не здесь, далеко, со своим настоящим дядей Мишуней, обнимал его и просил прощенья у его небезгрешной, но все же невинной тени.
1984—1986
Об издании
Юрий Карабчиевский
ТОСКА ПО ДОМУ
Редактор О. С. Ляуэр
Художник Дмитрий Карабчиевский
Художественный редактор В. В. Медведев
Технический редактор Л. И. Витушкина
Корректор Т. И. Томашевская
Сдано в набор 13.06.90. Подписано в печать с готовых диапозитивов 2.01.91. Бумага газетная. Гарнитура «Сенчури». Печать высокая. Усл. печ. л. 18,48. Тираж 100 000 экз. Цена 5 р. Заказ 2066.
СП «Слово», 121433, Москва, Б. Филевская, 37/1.
Отпечатано с диапозитивов на Книжной фабрике № 1 Министерства печати и массовой информации РСФСР. 144003, г. Электросталь Московской обл., ул. им. Тевосяна, 25.