еще одно демоническое новшество, когда-либо существовавшее — были указаны такие развлечения, как мини-гольф, картинг, вечера рисования и вина, и, как нельзя кстати, ужин.
Рука задрожала, он отвел ее назад и едва удержался от того, чтобы швырнуть телефон через всю комнату. Его сердце бешено колотилось, а неприятный жар пробежал прямо под кожей.
Нервничал. Он нервничал.
Какого черта он нервничал?
Потому что ему нужно было сейчас выходить, чтобы успеть к Уиллоу к восьми, но он не придумал, куда ее отвести. Потому что он существовал в мире смертных, но никогда по-настоящему не был его частью, никогда по-настоящему не был частью их жизней.
И никогда его отношения ни с кем, будь то человек или фэйри, не значили так много, как эти. Никого он не хотел так сильно. Ни в ком он так не нуждался.
Каким-то образом он знал, что это было больше, чем голод. Это было больше, чем потребность в питании.
Он заставил себя положить телефон в задний карман, остановился у зеркала, чтобы проверить одежду, и схватил ключи с подноса на стойке, затем остановился у дверей частного лифта, оглядывая свой дом.
Приглушенное освещение и изящная, элегантная мебель должны были бы сделать его квартиру в пентхаусе верхом вкуса и роскоши, но чего-то в ней не хватало. В ней не хватало… души. И никогда раньше здесь не было так холодно и стерильно. Почему все так внезапно изменилось? Это было его святилище, единственное место во всех мирах, где он мог чувствовать себя непринужденно, где он мог быть самим собой. И всё же, несмотря на всё его богатство, несмотря на прожитые годы… что здесь можно было назвать по-настоящему ценным?
В этом месте не было и доли того, что было в доме Уиллоу. Единственная комната, в которой была хоть какая-то жизнь, — это его художественная мастерская, и все же что-то всегда заставляло его держать ее закрытой, отделенной от всего остального.
Почему? Кто когда-нибудь увидит ее? Он никогда не приглашал гостей в свой дом, никогда не приводил сюда свою добычу. Единственными людьми, которые когда-либо заходили в квартиру Киана, были подрядчики и техники, которых он нанял для выполнения работ, выходящих за рамки его возможностей, и у них никогда не было причин заходить в художественную мастерскую.
Это не квартира изменилась. Я изменился.
Мысль ударила его, как брызги ледяной воды. На самом деле все было так просто — квартира ничем не отличалась от прежней, но его восприятие изменилось. После того, как он увидел дом Уиллоу, после того, как отметил все способы, которыми она запечатлела себя в нем, то, как он так идеально отражал ее, как он мог когда-либо смотреть на это место по-прежнему?
Как бы выглядела эта квартира, если бы к ней прикоснулась смертная? Вкусы смертной?… Жизнь смертной?
Киан отбросил все эти мысли, нажал кнопку вызова и вошел в лифт, как только двери открылись. Он нажимал кнопку гаража на панели управления, пока двери не закрылись и лифт не начал спуск.
Киан столетиями обходился без подобных мыслей. Почему они появились у него сейчас? Вся эта история…
Это был этап. Необходимый перерыв в рутине. Во всяком случае, это было то, что он хотел сказать себе. Но ни желание, ни отрицание не могли изменить правду.
Уиллоу была парой Киана.
И ему придется очаровать ее смертным способом. Ни магии, ни силы.
Лифт остановился, и двери открылись. Он прошествовал к своей машине, забрался внутрь и завел двигатель. Из стереосистемы загремела громкая рок-музыка. Киан позволил ей окутать себя и развеять все тревоги.
Он никогда не проваливался в попытке привлечь внимание любого смертного, на которого обращал взгляд. Уиллоу не ускользнет ни от его желания, ни от своего. Сегодня ночью она снова станет его. Он погрузит член в ее горячую, гостеприимную пизду и использует ее тело в свое удовольствие, наслаждаясь страстью, которая пылает между ними.
Он включил музыку погромче и поехал. Заходящее солнце создавало ослепительный красный, оранжевый и пурпурный фон для высоких современных зданий в центре Мемори, но плотные городские кварталы вскоре уступили место однообразным улицам пригорода. Он проезжал мимо школ, торговых центров и супермаркетов, мимо тихих парков и жилых домов, которые через несколько минут слились в однообразие.
На мгновение он затосковал по уникальности царства фэйри, где не было двух совершенно одинаковых вещей. Где все было пропитано магией…
И опасностью.
Всегда опасность.
Как будто мне нужно гребаное напоминание об этом месте.
Киан не забыл, почему он, как и многие инкубы и суккубы до него, бежал в царство смертных. Он не хотел думать о том, как с ним обращались в ранние годы. Он не хотел думать о презрении, недоверии и насмешках, с которыми столкнулся, не хотел думать о постоянных попытках контролировать его. Доминировать над ним.
И он, конечно же, не хотел размышлять о том факте, что вся эта жестокость была направлена против него из-за того, кем он был.
Нет. Сегодня вечером была только одна вещь, достойная его внимания, только одно, достойное его времени, — Уиллоу.
Я получу то, что принадлежит мне, подумал он, паркуясь перед домом Уиллоу. Он повернул голову, чтобы посмотреть на здание, и обычная ухмылка легко вернулась на место.
Несмотря на всю нервозность и огорчение, он жаждал увидеть ее. Он заправил волосы за ухо и, выйдя из машины, направился к входной двери. Все, что ему нужно было сделать, это вести себя в своей типичной манере — спокойно, соблазнительно, уверенно, — и все встанет на свои места.
Она тоже окажется на своем месте — прямо у него на коленях.
И все же Киан не мог притворяться, будто сердце не колотилось, когда он поднимался на крыльцо, не мог игнорировать панику, проносившуюся в голове. Что, если она откажет ему? Что, если ему не удастся завоевать ее?
Нет. Она будет моей.
Слегка сжав кулак, Киан поднял его и постучал в дверь. Он подождал, и когда ответа не последовало, постучал снова.
— Мне жаль, но Уиллоу сейчас нет дома, — сказал кто-то с другой стороны двери приглушенным голосом, подозрительно похожим на голос Уиллоу.
— Как жаль, — ответил Киан, наклоняясь ближе к двери. — Но все в порядке. Я подожду, пока она вернется. У меня нет ничего, кроме времени.
Засов щелкнул, и дверь распахнулась, показав Уиллоу с другой стороны, один уголок ее рта приподнялся.
— Ты действительно не сдаешься, не так ли?
Он усмехнулся и покачал головой.
— Эти маленькие игры только заводят меня, Фиалочка. Сдаешься только ты.
Движение у ее ног привлекло его внимание. Кошки собрались позади, молчаливые стражи, пристально и настороженно смотревшие на Киана. По крайней мере, они больше не кричали и не шипели.
Он перевел взгляд на Уиллоу, медленно оценивая ее внешний вид. Теперь на ней были облегающие джинсы и темно-зеленый топ с открытыми плечами, подчеркнутый подходящим поясом на талии. Волосы мягкими локонами спадали на плечи, а макияж выглядел чуть более выразительным, чем обычно. Несмотря на ее уверения, что это не свидание, казалось, она подготовилась к встрече.
Киан ухмыльнулся:
— Это твой обычный вечерний наряд или ты приоделась специально для меня?
Уиллоу закатила глаза.
— Не возгордись. Я просто проголодалась.
— Что ж, похоже, тебе повезло. Так получилось, что я здесь, чтобы пригласить тебя на ужин.
Черт. Куда я ее поведу? Я же не забыл эту крошечную деталь, так ведь?
— Отлично, — Уиллоу выскользнула наружу, закрыла и заперла дверь и бросила ключи в сумочку. Она улыбнулась, закидывая сумку на плечо. — Поехали поедим.
Как бы Киан ни был восхищен ее энтузиазмом, он не мог избавиться от подозрений.
— Ты кажешься странно взволнованной, учитывая, что была непреклонна в том, чтобы не встречаться со мной, Уиллоу.
Уиллоу прижала два пальца к его груди и провела ими до основания шеи.
— Потому что… это не свидание, Киан, — она коснулась его подбородка и спустилась с крыльца, направляясь по дорожке к его машине. — Ты просто ведешь меня на ужин. Чтобы мы поели.
Он прикусил нижнюю губу клыками, уставившись на ее задницу. Осознавала ли она чувственность, которую излучала? Осознавала ли она власть, которую имела над ним?
— Сегодняшний вечер, безусловно, посвящен еде, — сказал он, спеша догнать ее. Он пронесся мимо Уиллоу в последний момент, добравшись до машины на секунду раньше нее, и снова повернулся к ней лицом, вдыхая восхитительный аромат. — И это, безусловно, свидание.
Она рассмеялась.
— Ты неисправим.
Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее внутрь.
— А ты искусительница.
— Все еще не свидание, — пропела она нараспев, садясь в машину.
Киан одарил ее очаровательной улыбкой.
— Такая уверенная, и все же так не права, — он закрыл дверь, прежде чем она смогла ответить.
Просто хотел напомнить тебе, Киан, что ты понятия не имеешь, куда вы пойдете.
Этот спектакль учтивого соблазнителя вот-вот провалится, если ты что-нибудь не придумаешь.
Все, что угодно.
Стиснув зубы, он обошел капот машины, мысли метались, но были странно… пусты.
Он наблюдал за людьми столетиями. Как он мог не найти решения этой дилеммы? Это должно было быть так просто. Большую часть ночей он проводил в тех самых барах и ресторанах, которые всегда посещали смертные! Как он мог ничему не научиться, ничего не запомнить? Как он упустил все детали, которые должны были помочь сейчас?
Потому что моей целью всегда было трахаться и кормиться.
Места, по которым он бродил, были охотничьими угодьями, выбранными только потому, что они были заполнены людьми в нужном психическом состоянии, чтобы легко поддаться его чарам. Не имело значения, какую еду они ели, какой алкоголь пили, как не имело значения и убранство гребаного ресторана. Ничто из этого не имело значения.
Все, что имело значение, — это удовольствие. Сила.