— Маша! — смутилась Лиза, прекрасно понимая, на что я намекаю.
— Давай-давай, — произнесла приказным тоном и сходила в ванную комнату за порнографией, иначе купальник этот и не назовёшь. Кинула подруге и махнула головой, чтобы переодевалась.
Лиза знала, что спорить со мной не стоило сейчас, поссоримся. Заперлась в ванной, где долго пыхтела. По комплекции она крупнее меня, и бюст у неё больше. Когда же она открыла дверь, то я вошла внутрь, удивляясь красоте Махтан. Фигура у неё что надо: ладная, пропорциональная, вся такая выпирающая. Я казалась на её фоне плоской, зато высокой. Подтолкнула подругу к душевой и включила воду, когда она подчинилась. Взвизгнув, Лиза стала изменять температуру, а я густо краснеть. Всё же мне вчера не показалось. Ткань словно испарялась под натиском воды. И тогда я, сглотнув ком в горле, от смущения прижав ладони к горячим щекам, чуть ли не со слезами на глазах махнула подруге на зеркало, пусть посмотрит, что мне пришлось пережить по их вине. Лиза, оставляя мокрые следы, дошла до него, выругалась.
— Твою эскадрилью! Маша, прости!
Стыдливо прикрываясь руками, подруга приблизилась ко мне и обняла, так и постояли, переживая минуты позора.
— Давай следующий этап. Больше соблазнять Гри я не хочу, поэтому переключаемся на другого.
— Конечно, конечно, — затараторила Лиза, освобождая меня от своих мокрых объятий.
Я же с чистым сердцем бросила купальник в утилизатор и сходила нам за сменной одеждой. И вот мы уже обе в домашних костюмах восседали на диване и пили чай.
— И кого ты присмотрела? — уточнила Лиза, когда съела первое фруктовое пирожное.
— Да вот думаю землянина задействовать. Он очень колоритный, полная противоположность Гри, да еще и отвратительный.
— Правильно, — кивнула Лиза, соглашаясь со мной. — И безопасный в какой-то мере. Этот точно не купится на соблазнения, так что игра, я думаю, удастся.
Я улыбнулась, радостная, что подруга поняла мою задумку. Да, подарок тем и был ценен, что в отличие от Гри на мои подкаты будет реагировать соответствующе, оскорбительно по отношению ко мне, тем унизительнее для Буреля. Осталось договориться с телохранителями, чтобы сдержанно реагировали на грязные словечки землянина.
— Маш, а всё же, как Гри повёл себя, когда увидел тебя в купальнике? Не сделал ничего тебе плохого?
Я обернулась к подруге, замечая в её глазах вину и переживание.
— Нет конечно, ничего он мне не сделал. Просто полотенцем прикрыл и запретил в таком виде появляться на глаза другим мужчинам.
— Какой галантный и ревнивый, — пробормотала Лиза. — Эсам бы меня, наверное, затряс, потом замучил бы лекциями о нравственной красоте женщины.
Я хихикнула, ну да, Лимайн мог. Доев пироженки, решили, что пора проинструктировать телохранителей. Мне подарочек нужен здоровым и невредимым. Вредить его психике я собиралась сама, от подобных перспектив разгоралось приятное тепло в груди. Почему-то отомстить землянину за свои нервные клеточки очень хотелось. Вот просто повредничать, отвести душу. Должен же быть праздник и на моей улице. Да и Гри пусть не зазнаётся. «Не всё коту Масленица», — как не раз говорила бабушка Оксана, правда, не уточняя, что такое Масленица.
Телохранители нашу идею немедленно лететь к землянину приняли очень настороженно, особенно когда я выдавала ЦУ по их поведению в случае агрессии подарочка. В реакции своей охраны я не сомневалась, поэтому не постеснялась нарядиться посексуальнее.
Серебристое платье обтянуло как вторая кожа, пышные короткие рукава и такой же воздушный подол прекрасно подчёркивали мою красоту, вкупе с распущенными волосами, которые я завила локонами. Лиза сказала, что выгляжу как унжирская красотка, а именно унжирки мечта любого землянина. Отец объяснял мне тонкости соблазнения вольных мыслителей, которые с помощью особенных желёз источали невероятно дурманящий другие расы аромат, сопротивляться которому могли лишь единицы. На манаукцев аромат никакого воздействия не имел, как и прочие яды. Но уж больно интересно, а у Дарьи такие способности унаследованы?
— И всё же я не понимаю, зачем вам землянин? — неожиданно прервал мою речь Стемп.
— Для контраста, — объяснила второй раз.
Эсам в сомнении покачал головой, потирая подбородок.
— Сомнительный контраст, — пробормотал, затем громче объяснил: — Его же на поединок не вызвать.
— Так в этом и суть! — поддержала меня Лиза. — Променять идеального Гри на ущербного!
— Насколько я знаю, Бурель неусыпно следит за землянином, — начал давить на нас Эсам. — Мне кажется, вы даже не сможете добраться до него. Он не даст вам встретиться. Выбрали бы среди нас. Я, в принципе, готов временно стать объектом соблазнения.
— Почему ты? — взвился Стемп, и я оказалась за его спиной, удерживаемая за руку. Даже опешила от его прыти.
— Для контраста, я же брюнет. Я правильно понял идею? — спросил у нас с Лизой Эсам, а я настойчиво забрала свою руку.
— Хватить истерить! — приказала я мужчинам. — Я выбрала землянина и точка.
Стемп стремительно ко мне развернулся, навис как скала.
— Или я, или никто! — Напугал до икоты, а потом взял, под слаженный вопль возмущения всех, обнял меня очень крепко и поцеловал!
Чего он добивался я так и не поняла. Вообще толком ничего сообразить не успела, как Стемпа оттащили, а Лиза спрятала меня в своих объятиях. Странное смущение охватило всё тело. В этот раз поцелуй мне даровали отчаянный и злой. Властный язык вторгся между губ, нарушая все правила приличия, и это было захватывающе, но пугающе. А не заигралась ли я в могущественную шиямату? Сейчас мне ясно показали, на что способен взрослый мужчина, и я отчётливо осознала свою неготовность идти так далеко!
— Совсем озверел? — кричала Лиза. — Тебя уволить нужно за подобное.
— Всё хорошо, — остановила я подругу. Выбралась из её укрывающих объятий и со всей серьёзностью, на которую была способна, заявила: — Ши Мартан, шия Махтан права. Вы заблуждаетесь, если считаете, что имеете право диктовать мне условия. К тому же вижу, что наше дальнейшее сотрудничество приводит к негативным последствиям, поэтому вынуждена отказаться от ваших услуг телохранителя. Я вас заранее просила не воспринимать наш поцелуй близко к сердцу, и мне казалось, мы поняли друг друга, но вижу что ошиблась. Не думаю, что отец вас уволит, но меня охранять вы больше не будете.
Смотреть на Мартана было крайне тяжело, но если я не научусь приказывать, то какая я шиямата к нонарской богине в услужение?
— Как прикажете, моя янара, — глухо отозвался Стемп.
Да лучше бы ругался со мной, доказывал, а не смиренно принимал моё решение. Я не знала какой реакции ожидала, одновременно обрадовалась, что получилось приказать, но и разозлилась, когда Стемп развернулся и стал удаляться. Словно мой мир поделился на половинки, и хотелось крикнуть, остановить его. Неосознанный страх, что сейчас я потеряю что-то ценное, цепкими зубами впился в сердце. Но я молчала, сжимая кулаки, смотрела в широкую спину своего уже бывшего телохранителя. Ведь просила же не придавать значения нашему поцелую. Объяснила же, зачем это всё нужно было. Ну почему так всё вышло? Почему?
— Маша, а не слишком? — тихо спросила рядом Лиза.
Я тряхнула головой, пряча лицо за занавесом волос. Сама же подруга и кричала, что Стемпа нужно уволить, а сейчас на попятную. Но я — будущая шиямата, я не могла забрать слова назад, когда уже озвучила своё решение. Нужно брать на себя ответственность и принимать последствия своих действий.
— Нет. Продолжим, — коротко отозвалась, набирая сообщение отцу. Он должен знать, что я уволила Мартана, но не хотела, чтобы его выгоняли из резиденции. Преданных людей всегда нужно держать под боком, даже тех, что оступились.
Гри
Наместник слушал отчёт о землянине с большим удовольствием. Сидя в своём огромном кожаном чёрном кресле, откинувшись на спинку, барабанил пальцами по подлокотнику, проявляя нетерпение. Но как бы ни желал янарат сделать шиямате подарок, увы, землянин всё ещё был не готов. Хотя морально и свыкся с тем, что проживёт всю жизнь на Новомане в полной безопасности от спецслужб Земной Федерации.
Гри старался заверить, что уже через недельку минимальное обучение закончится. Управление гневом, основополагающее направление в программе, разработанной для землянина, успешно им осваивалось. Но как ненавязчиво отучить Круиффа нецензурно и похабно общаться, Гри пока не знал. Как будто брань и сквернословие землянина впитались с молоком матери и служили для связки слов.
Неожиданно на коммуникатор Буреля пришло сообщение, на которое он позволил себе отвлечься всего на секунду и усмехнуться. Дворецкий не прерывал повествование, рассказывал о намерении пригласить в ближайшем времени шиямату. Но наместника отвлекли сразу два сообщения, прибывшие практически одновременно на его коммуникатор. Нахмурив белые брови, янарат прочитал их, а затем протянул руку.
— Ну-ка, покажи, что за сообщение тебе пришло, — приказал он Бурелю, и тот в сомнении развернул голограмму.
Не стоило и надеяться увильнуть от объяснения, да Гри и не старался. Он понимал, что наместник разозлился.
— На три секунды раньше, чем мне! — рявкнул Кошир, садясь прямо, хищно впиваясь гневным взглядом в лицо Буреля. — Это как понимать? Почему тебе докладывают сразу, а потом только мне. Ты кто такой, чтобы получать информацию раньше, чем я? — убийственно холодно уточнил он, а Гри сглотнул.
Старики так тяжело переносят потерю своего статуса. Мнят себя великими дельцами, забывая, что сильнее тот, кто всегда в гуще событий, а не почивает на лаврах своей славы. Жаль, настоящей правды в лицо не высказать, такие, как янарат, хамства не прощали. Поэтому Гри с уважительным поклоном разъяснил:
— Вы же заметили, мой янарат, что моё сообщение это сухая констатация факта, ваше — высокопарный донос. То есть ваш человек долго подбирал слова, чтобы не осквернять вашу тонкую натуру грубым и сухим языком. Потребовалось время, чтобы выразить вам своё уважение. Я вижу только в этом промедление вашего доклада.