– Я не знала, как ты это воспримешь. Я боялась сделать тебе больно. А то, что это Хлоя, я узнала только когда мы встретились.
– Должно быть, она хохотала до слез.
– Нет, она не смеялась. Она даже денег с меня не стала брать, а сказала, что я должна сама к тебе прийти и поговорить.
– А почему же ты не пришла?
– Я не могу делать людям больно. Но она сказала мне, что если я не могу сама тебе все сообщить, то мне стоит написать письмо. А насчет выпечки к кофе была моя идея.
Мэтью понимал, что сделанного не изменишь и не стоит портить Бриттани нервы.
– Все было очень вкусным. Спасибо.
– Ты ведь не будешь злиться на Хлою?
– Когда-нибудь я сверну этой женщине шею. Но к тебе это не будет иметь отношения.
– Как странно! Она тоже говорила что-то насчет того, чтобы свернуть тебе шею. У вас обоих какие-то необычные фантазии относительно друг друга.
– Просто мы ведем себя как добрые соседи.
Глава 24
– Меня пригласили на вечеринку в честь Четвертого июля! – объявила Хлоя. Она зашла к Мэтью, чтобы заплатить за жилье. – Я вижу, что и вы приглашены, – добавила она, кивнув на цветную распечатку у него на столе. Точно такую же она обнаружила сегодня у себя в почтовом ящике. – Какая чудная мысль – собрать всех соседей и повеселиться от души.
Мэтью взял у нее конверт с чеком и положил его на приглашение.
– Напоминаю вам, что Четвертого июля мы празднуем независимость от вас, англичан.
Понимание того, что сейчас он одинок, должно было бы притупить влечение к нему Хлои, поскольку свободные мужчины обычно наводили на нее скуку, но, странное дело, сейчас Хлою тянуло к нему даже сильнее, чем прежде. Особенно в свете того, что Мэтью не предпринимал никаких попыток к сближению.
Она любезно ему улыбнулась:
– Я не держу камня за пазухой. Пусть прошлые обиды останутся в прошлом, тем более что с тех пор миновало двести с лишним лет.
– Значит, вы пойдете?
– Да. А вы разве нет?
Мэтт пожал плечами:
– Может быть.
– Я думаю, что будет очень весело.
Семья Кармонди, которая, как поняла Хлоя, каждый год устраивала у себя праздник, владела самым большим и роскошным домом в округе – с бассейном и всем прочим.
Погода в день вечеринки выдалась такой же, как, наверное, всегда в Техасе летом: было солнечно, жарко и сухо. На Хлое было красное льняное платье с открытой спиной и маленькими обтянутыми тканью пуговицами на лифе, белые босоножки с тонкими ремешками и большая соломенная шляпа для защиты от солнца.
Естественно, для общего стола она принесла закуски. После долгих раздумий Хлоя остановилась на крохотных йоркширских пудингах, украшенных сверху кусочками жареной говядины с хреном. На случай если кто-то не поймет намека на британский характер ее угощения, она воткнула в каждый пудинг маленький бумажный британский флаг. Назло Мэтью Таннеру с его американским шовинизмом.
Прибыв на место, Хлоя обнаружила, что соседи по большей части уже собрались. Кроме соседей, здесь присутствовали еще друзья и родственники Кармонди, с которыми Хлоя не была знакома.
На вечеринках Хлоя чувствовала себя как рыба в воде и очень скоро обзавелась новыми друзьями. Мэтью тоже там был. В своих неизменных голубых джинсах и голубой футболке с надписью «С нами, техасцами, шутки плохи». Во всяком случае, честно.
Не в силах устоять перед искушением, Хлоя взяла поднос со своими изделиями и принялась угощать ими всех подряд. Когда очередь дошла до Мэтью, который болтал с Чаком о футболе, она спросила:
– Не хотите ли отведать британской закуски?
Чак сдавленно хохотнул и взял с подноса пудинг, а Мэтью, не притрагиваясь к еде, окинул Хлою весьма недвусмысленным взглядом и сказал:
– Да, не отказался бы.
Чака отвлек его сын, которому нужна была помощь в организации бейсбольного матча на заднем дворе, и, как только он удалился на почтительное расстояние, Мэтью сказал:
– Я достаточно проголодался, чтобы отведать сразу все. – Эта фраза могла бы быть воспринята как пошлость, если бы Хлоя не знала, что именно он имел в виду. Их тянуло друг к другу тем сильнее, чем дольше взаимный голод оставался неутоленным.
Однако даже злейшие враги не могли бы упрекнуть Хлою в том, что завоевать ее легко. Она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц и сказала:
– Время ужина еще не наступило, Мэтью.
Затем повернулась и отошла от него.
К ее немалому и очень приятному удивлению, он пошел следом со словами:
– Черта с два, не наступило, – взял поднос из ее рук и поставил на ближайший стол.
– Что вы…
Мэтью схватил Хлою за руку и потащил к открытой двери на задний двор.
– Я хочу с вами поговорить.
– О чем? – Они были в саду, и жаркое солнце припекало им головы. – Учтите, Мэтью, я не взяла свою соломенную шляпу.
Он окинул Хлою взглядом, совершенно не озаботившись тем, что ультрафиолетовые лучи безжалостно атакуют ее бледную кожу и она совершенно беззащитна перед ними, если не считать солнцезащитного фактора дневного крема «Кёль».[24]
– О вашей работе.
Если он решил устроить ей разборки по поводу ее агентства частных расследований, то она была не в том настроении.
– Мэтью, я не частный детектив. Я владею компанией, которая называется «Виртуоз разрыва».
– Я знаю.
У Хлои округлились глаза.
– Знаете?
– Да, я ушел из полиции не потому, что был плохим детективом.
– О! – И почему ей никогда не приходило в голову, что она совсем не так умна, как ей казалось? Неужели Мэтт с самого начала знал, чем она занимается?
– Я помогла расстаться вам с Бриттани, – сказала Хлоя под влиянием довольно странного желания во всем ему признаться.
– Я знаю.
Раздражение охватило Хлою, ощущение было такое, словно в ее желудке лимонный сок смешался с молоком.
– Почему вы ничего мне не сказали?
Мэтью покачивался с мыска на пятку и делал вид, будто рассматривает что-то интересное у нее за плечом.
– У меня были на то свои причины.
– Решили сделать из меня дурочку?! – огрызнулась она.
– Нет. – Мэтью перевел взгляд на ее лицо. Смотрел он пристально, испытующе. – Я думал, вы знаете.
– Знаю что? – Хлое было жарко, и ее злило то, что она столько энергии потратила впустую. Внезапно про хладные зеленые просторы далекой Англии с новой силой поманили ее к себе. Сейчас она могла бы делать покупки в Найтсбридже или плыть на яхте к острову Уайт, где жила ее подружка Банни. Могла бы кататься по зеленым холмам Йоркшира с Джереми Кирк-брайдом. – Я соскучилась по Уимблдону, – сказала Хлоя, следуя ходу своих мыслей. – И по регате Хенли.[25]
– Хенли – это кто?
– Не кто, а что. Соревнования по гребле. Я могла бы носить потрясающую шляпку и потягивать имбирный лимонад, – сказала она, капризно надув губы.
– Я не успеваю следить за ходом ваших мыслей, – заметил Мэтью. Судя по его тону, ему было также жарко и он испытывал туже степень раздражения, что и она.
– Ну вот, уже приятное разнообразие. Так, может, вам пора перестать следить за мной и моими мыслями? – Хлоя повернулась и быстро пошла прочь.
Она слышала, как Мэтью окликнул ее, но, разумеется, не отреагировала на это. Она игнорировала мужчин, позволяющих себе с ней такой тон. Было жарко, трава выгорела, а платье царапало кожу, как мешковина.
– И цветочное шоу в Челси, – пробормотала Хлоя себе под нос, вспоминая зеленые газоны и изысканные цветы на ежегодном празднике садоводов. Настоящий цветочный рай. Правда, она была там всего один раз с матерью и поклялась больше никогда туда не ездить, но сейчас при воспоминании о геранях в виде Млечного Пути или клумбах с бархатцами в виде животных сердце ее щемила тоска. Как она по всему этому соскучилась!
Перед ней сверкала гладь плавательного бассейна. Прохладная синева воды среди высохшей травы под знойным небом манила к себе.
– Хлоя! Неужели нельзя минутку подождать?
Как он с ней обращается? Словно она лошадь или магазин во время ограбления.
– Я рад, что вы нас развели! – поняв, что она не остановится, крикнул Мэтью ей в спину.
Это оказалось для Хлои последней каплей. Она стремительно обернулась.
– Почему бы вам не оставить меня в покое?
– Потому что я хочу с вами поговорить.
Мэтью наступал на нее, наступал до тех пор, пока расстояние между ними не сократилось до нескольких дюймов. Глаза его прожигали Хлою насквозь – зеленовато-карие, бездонные.
– Я пытаюсь вас поблагодарить.
– За что?
– За то, что избавили меня от отношений, из которых все равно ничего бы не вышло.
Она фыркнула. Не пристало леди издавать подобные звуки: мама наверняка прочла бы ей нотацию, если бы услышала, как фыркает ее единственная дочь. Но мама была в Англии, а она, Хлоя, – в Техасе.
– Не думаю, что существуют отношения, из которых может что-то получиться, если в них участвуете вы.
Мэтью не рассердился. Напротив, казалось, она его позабавила. Он не улыбнулся, но кожа у него на скулах натянулась и лицо прояснилось.
– Вы так думаете?
И вдруг Хлое стало нечем дышать. Воздух стал слишком жарким, слишком тяжелым, он не хотел проникать в легкие. Голова у нее закружилась.
– Да-да, именно так я и думаю.
Ей показалось, что он сейчас подойдет к ней еще ближе, и она инстинктивно отступила. Из осторожности.
– И все же между нами существуют отношения. К тому же, похоже, мы неплохо ладим.
– Это потому, что я на удивление легкий в общении человек, – пояснила Хлоя. – А вот вы с Бриттани совсем друг другу не подходили. Она была слишком щедрой. Слишком самоотверженной. Она слишком хороша для вас.
– Ага. Вы намекаете на то, что мне нужен кто-то менее щедрый и самоотверженный? Кто-то похуже Бриттани?
Хлоя не собиралась так легко попадаться, поэтому состроила брезгливую гримасу.