Толпа взорвалась улюлюканьем, свистом и оскорбительными выкриками. Многие из собравшихся издевательски грозили Джаринну пальцами. Верховный жрец лишь развел руки в стороны и пожал плечами, изображая неотесанного деревенщину, но заслужил лишь новые насмешки и оскорбления. А Лориус вновь успокоил слушателей.
— Благодарю тебя, Хелиас. Я не сказал вам ничего, чего вы уже не знали бы сами. Мы все поверили словам Такаара. Мы все поверили в миф о гармонии эльфов. Почему я называю ее мифом? Сейчас я поясню вам почему. Причин тут две. Первая.
И жест, которым он выставил палец, тут же повторили тысячи слушателей.
— Такаар поначалу и впрямь мог руководствоваться чистыми идеалами, но что случилось, когда возникла угроза его собственной жизни и жизни его братьев по клану Инисса? Он сбежал, как трусливый пес, коим и является на самом деле. Он побежал к вратам, и его приспешники повалили за ним. И он прошел через врата, обрекая тем самым сотни тысяч эльфов на смерть. Вот такая «гармония» получилась в тот день. Хорошенькое дело, нечего сказать!
Следовало отдать должное Лориусу: он не боялся манипулировать переменчивым настроением огромной толпы. Катиетт вгляделась в лица, которые могла видеть со своего места. На них были написаны праведный гнев и негодование. Они искали выхода душившей их ярости и сконцентрировали ее на кафедре, стоявшей напротив их обожаемого героя. Шквал оскорбительных выкриков, обрушившийся на Джаринна, оглушал. А Хелиас преспокойно стоял рядом, не вмешиваясь в происходящее. Джаринн же изо всех сил старался сохранить на лице невозмутимое выражение.
— Вторая! — взревел Лориус, и вслед за приветственными криками в воздухе поднялся целый лес растопыренных буквой «V» пальцев. — Что же мы увидели за десятилетия, прошедшие с того момента, как Такаар прошел сквозь врата у Хаусолиса, которые обрушились за его спиной, и бежал в лес? Разве мы видели, чтобы дети Инисса трудились, как проклятые, чтобы поддерживать гармонию, которую навязал нам их трусливый предводитель?
Лориус сделал паузу. Слушатели затаили дыхание.
— Давайте-ка на минуту перенесемся в прошлое. На протяжении тысячи лет в тропическом лесу жили эльфы. Все мы верно следовали гармонии Такаара. Закону Такаара. И среди нас не найдется никого — хотя уже очень немногие помнят первые дни, проведенные нами здесь, — кто осмелился бы утверждать, что у нас ничего не получилось. Туал свидетель, мы должны были жить в мире, чтобы справиться с проблемами, с которыми столкнулись здесь.
— Все кланы держались вместе, чтобы мы не только выжили, но и процветали. Включая и клан Инисса.
Свист и улюлюканье прервали его речь, и на лице Лориуса впервые отразилось раздражение. Выйдя из-за кафедры, он подошел к самому краю возвышения и остановился, глядя в толпу. На мгновение Катиетт показалось, что он лишится власти над собравшимися столь же легко, как и обрел ее. Он стоял, одинокий ula, перед вопящим сборищем, которое не обращало на него никакого внимания. Но вот уже во второй раз, хотя и скрепя сердце, ей пришлось воздать ему должное.
На лице его не дрогнул ни один мускул. Не сделал он и умиротворяющего жеста, как и не отвел глаз от беснующейся толпы. И, мало-помалу, та угомонилась, сообразив, пожалуй, что спектакль окончен и что ее главный актер сошел со сцены.
— Благодарю вас, — негромко произнес Лориус, после чего вновь вернулся за кафедру, словно бросая вызов собравшимся. — Почему вы глумитесь над правдой? Пожалуй, у вас короткая память. Клан Инисса стал инструментом для достижения успеха гармонии, а Верховный жрец Джаринн — ключевой фигурой, обеспечившей этот успех. Можете свистеть и улюлюкать и дальше, если не верите мне.
В зале стояла тишина. Почти мертвая. Меррат коротко рассмеялась.
— А он — хороший оратор, не правда ли?
— Очень, — подтвердила Катиетт. — Смотри, как умело он подвел толпу к тому, что скажет сейчас.
— Так почему же мы собрались здесь, зная, что наши люди — несчастливы? Что они чувствуют себя обманутыми? Что напряжение нарастает день ото дня и что между кланами уже произошли столкновения? Вновь наступают темные времена, о которых мы думали, что они больше никогда не вернутся. Ответ прост и трагичен одновременно.
— Вслед за позорным крахом Такаара, клан Инисса, ободренный количеством воинов, вернувшихся вместе с ним — что само по себе удивительно, ведь другие кланы понесли ужасающие потери, — принялся заново утверждать себя в качестве доминирующей силы.
Свист и улюлюканье раздались вновь, но на сей раз Лориус лишь согласно кивнул головой.
— Да. Да. На всей нашей земле они назначают себя главными. Амланы Исанденета, Толт-Аноора и Денет-Барина?
— ИЗ КЛАНА ИНИССА!
— Верховный жрец Шорта?
— ИЗ КЛАНА ИНИССА!
— Наварх, командующий флотом?
— ИЗ КЛАНА ИНИССА!
Лориус развел руки в стороны. Ответом ему послужили громовые аплодисменты. Он погрозил аудитории пальцем, когда они достигли своего пика, и заговорил вновь.
— Я могу продолжать до бесконечности. — Он взял стопку бумаг, лежавших перед ним на кафедре. — Судьи и землевладельцы, гражданские служащие и хранители казначейства. Дети Инисса повсюду. И пусть архонт Аль-Аринаар принадлежит к клану Туала, но любовь к Такаару делает ее верной сторонницей клана Инисса. Они действуют незаметно и исподволь, но уже прибрали к рукам всю власть. Они повсюду! Даже здесь, на верхних балках!
Собравшиеся, как по команде, подняли головы, глядя на воинов ТайГетен, сидящих под самым потолком. Многие стали швырять в них чем попало, главным образом фруктами. Воины на балках тщательно уклонялись, ловя почти все, что летело в них. Меррат с вызовом подняла руку, демонстрируя готовность метнуть обратно зажатый в кулаке незрелый и твердый плод манго.
— Нет, — сказала Катиетт. — Еще рано. Не сейчас.
— Вы только посмотрите на них, — продолжал сыпать упреками Лориус. — Подобно обезьянам, раскачивающимся на ветках баньяна, они боятся сойти на землю, чтобы мы не увидели лжи и обмана в их глазах. Слишком высокомерные, чтобы поселиться среди своих братьев, и боящиеся подхватить от нас что-либо неприличное. Или, быть может, они, наши так называемые бессмертные, укрылись там, дабы защитить нас от беды? Или обеспечить единство кланов? Думаю, нет. Все ТайГетен принадлежат к клану Инисса. ВСЕ ДО ЕДИНОГО! И сейчас они собрались там в ожидании приказа защищать только самих себя и себе подобных.
— Такаар — вот причина того, что члены клана Инисса отказываются от смешанных браков. Они используют против нас закон Такаара. Почему любую мало-мальски значимую должность занимает только представитель одного клана? По той же самой причине. По закону Такаара. Закону, который гласит, что любой обладатель властных полномочий должен сочетаться браком только с братом или сестрой, кои способны наилучшим образом обеспечить гармонию. Гармонию Такаара!
— Гармонию, ради которой погибли сотни тысяч тех, кто не принадлежал к клану Инисса. Гармонию, благодаря которой мы вновь станем рабами под пятой клана Инисса. И поэтому мы должны освободиться, пока не стало слишком поздно. Мы должны жить в гармонии, каковой она задумывалась изначально. До того, как она превратилась в орудие подавления наших ничтожных, смертных душ.
С каждым его словом и жестом гнев и воинственность толпы нарастали.
— Прежде чем подлинная гармония будет уничтожена, мы должны вернуть себе ту жизнь, которой наслаждались до того, как Такаар предал нас. Я говорю — к дьяволу закон Такаара! Я говорю — вычеркнем его из наших уложений. Я порицаю и осуждаю Такаара, называя его трусом, коим он в действительности и является. Я отрекаюсь ото всего, что он олицетворяет, и говорю — лишите его последнего влияния. Я осуждаю Такаара и обвиняю его. Голосуйте со мной!
Глава 6
Инисс безупречен, чего, увы, нельзя сказать о его последователях.
Халет отпил большой глоток отвара из корней и листьев, который Силдаан приказала приготовить для него одному из насмерть перепуганных служителей храма. В общем-то, напиток был не так уж и плох. Поначалу он немного горчил, зато обладал сладким послевкусием. Откровенно говоря, даже если бы по вкусу питье напоминало лисью мочу, Халет все равно проглотил бы его ради обещания покончить с кишащими паразитами и их яйцами, отложенными у него под кожей.
Он вышел к храму около полудня, ликуя от радости, что остался жив, но взбешенный ценой, которую пришлось заплатить за это.
— Ты выставила нас в качестве учебных мишеней, — сказал он, протягивая обратно глиняную кружку. — Проводника у нас не было, и идти нам пришлось только по солнцу. Я до сих пор не верю в то, что остался жив. И еще меньше — в то, что сумел добраться сюда. Там разыгралось настоящее побоище. Почему ты заставила нас разделиться?
Силдаан передала кружку служителю. По крайней мере, у нее достало такта и сообразительности напустить на себя извиняющийся вид. По большей части, лица остроухих оставались непроницаемыми, так что это было уже кое-что.
— Я разделила наши отряды, чтобы отвлечь от вас дежурное звено ТайГетен. И, похоже, моя уловка сработала. — Она покачала головой. — Вы случайно наткнулись на Молчащего Жреца, верно? Это — единственное возможное объяснение.
Халет согласно кивнул.
— Правильно. Белолицый был один, со своим телохранителем. После себя они оставили одни только трупы. Кто-нибудь еще добрался сюда?
Стоявший рядом с Силдаан Гаран вздохнул.
— Пока что нет.
— Больше не придет никто, — заявила Силдаан. — Мне очень жаль. Произошло непредвиденное.
— Будь я проклят, — выругался Халет. — Это еще мягко сказано. Мы лишились доброй половины своего отряда. Плюс двоих магов. Мы совершили большую ошибку, придя сначала сюда. Нашим основным силам следовало отправиться прямиком в Исанденет. Именно там сосредоточена вся власть.
— Вот почему я принимаю руководство на себя, — отрезала Силдаан. — Ты не понимаешь логики эльфов. Все, что мы собой представляем — это лес. Именно здесь мы живем по-настоящему. Большие города составляют менее половины процента от всего Калайуса. Да, там находятся рынки, там заседает правительство, но душа наша здесь. И она пребывает в полной безопасности.