Котяра на полу облизнулся и потянулся, от чего длинные кошачьи когти проскребли по плитке. Я вздрогнула, Снежанка прижала палец к губам, а Матвей пнул котяру, за что получил пару новых царапин.
– Мой прадед не стал никого убивать, просто сжег пергамент, на котором были записаны желания, – в те времена он получал извещения от Желанной на пергаменте – и лег себе спать. А ночью в него вошел дух Желанной. Мой дед был мальчиком, маленьким мальчиком, но он помнит этот момент. Он сказал, что трясся весь дом, звенели и трескались окна, билась посуда. А прадед изменился так, что от человека не осталось ничего. Он превратился в монстра, страшное существо, которое не знало пощады. Существо ушло в ночь, а на следующий день красные расстреляли всех, кто был в подвалах городка.
– Нельзя не подчиняться Желанной, – промурлыкал вдруг Скарбник. – И ты, пастух, иди и выполняй то, что записано. Выполняй то, что должен.
– Я должен убить твоего хозяина, Скарбник! – крикнул вдруг Марьян. – Мне придется это сделать!
– Матвей не все свои желания записал. У него еще осталось. Так пусть вернет себе память и Желанную и запишет свое последнее желание. Пусть пожелает остаться живым для себя и для Мирославы.
Котяра потянулся и направился к выходу из кухни.
– Как мне вернуть память? – заорал Матвей ему вслед.
– Прочитай дневник своего прадеда. Найти ведунью из Третьего клана, – мурлыкнул котяра и исчез в темноте коридора.
Едва Скарбник удалился, как Матвей вскочил на ноги и зашагал по кухне.
– Я прямо сейчас отправлюсь в хижину своего деда, – заговорил он. – Там есть одна тетрадь, которую я никак не могу расшифровать, но уверен, что в ней должна быть нужная нам информация. Что за ведунья из Третьего клана?
– Этого я не знаю, – сказал Марьян.
– Что за Третий клан? – спросила я.
– Хранители истории Варты. В этот клан входят очень старые члены кланов, которые помнят историю. Люди, прожившие больше ста лет, – снова сказал Марьян.
– Люди не живут сто лет.
– Некоторые Вартовые живут. У них хранятся разные странные и страшные амулеты вроде того, который мы с тобой забрали на кладбище, Мира. И они знают многое о прошлом. Сейчас, как говорят, в Третьем клане Варты всего три человека. Или уже два? Там когда-то действительно была старая-престарая ведунья. Она может помочь, но найти ее сложно. Некоторые вообще считают, что она умерла.
– Даже в церкви Всех Святых не знают? – спросил Матвей.
– Думаю, что нет. Давай завтра утром вдвоем сходим за этой твоей тетрадью.
– Оставайся у нас, – предложил Матвей.
– Меня отец ждет. Хочет поговорить насчет Ореста. Какие-то там у него идеи есть. Мол, Орест может помочь навести порядок в городке.
Марьян поднялся, подошел ко мне, посмотрел в глаза и вдруг обнял, крепко и порывисто. Прижал к себе так, что я услышала биение его сердца. Тепло его тела и ледяной холод отчаяния охватили меня на миг и тут же пропали, потому что мой парень ушел, а я осталась с другом и сестрой.
Я знала, точно знала, что должна найти эту клятую Желанную. Иначе нам всем хана.
Глава четырнадцатая. Матвей
Если не найти Желанную, все умрут. Мирослава, он сам. И Марьян погибнет от рук Вартовых.
Подстава получилась хорошая, и Матвей мучился и терзался, понимая, что ключ к информации – к такой нужной и важной информации! – скрыт в нем самом. Если бы он мог вспомнить, если бы мог откопать в глубинах своей замершей памяти события прошедшего месяца! Если бы понял, кто стоит за всеми этими преступлениями!
Но все его попытки сосредоточиться, вскрыть свое сознание заканчивались лишь жуткими снами, в которых он снова и снова превращался в медведя и рычал от бессильной ярости.
Матвей видел, каким взглядом проводила Мирослава уходящего Марьяна, как торопливо вытерла набежавшие слезы и зло свела брови. Потом ругнулась и заявила, что найдет Желанную во что бы то ни стало. Эта ее решимость, ее бесконечная храбрость были словно нож в сердце. Потому что виноват во всем он, Матвей!
Ну почему он действительно не сжег книгу?! Почему поддался ее притягательности и могуществу, повелся на множество тайн, спрятанных на ее страницах?!
Впрочем, сейчас действительно требовалась храбрость и решимость, а от горьких сожалений не было никакого толку. Матвей побежал бы к хижине своего прадеда прямо сейчас, чтобы не тратить время, но уже договорились, что отправятся утром все вместе, втроем. Марьян тоже будет с ними.
Хотя это опасно. Это действительно опасно. Вдруг нечистый дух войдет в Марьяна прямо уже этой ночью? Или завтра днем, в темном лесу?
Словно в ответ на эти его мысли Снежана беспокойно спросила:
– Может, вообще уехать? Зачем завтра куда-то ходить с Марьяном, если он опасен?
– Ничего не говори, – резко оборвала ее Мирослава. – Ты в этом мало что понимаешь.
– Понимаю. Понимаю, что из-за него сегодня умерла ни в чем не повинная девушка!
– Это не Марьян ее убил, – тихо поправил Матвей. – Она сама упала с крыши.
– Тебя там не было, – возразила Снежана.
– Как раз был и видел. Видел чудовище, которое появилось на крыше. Если бы ты сама его увидела, то бросилась бы улепетывать со всех ног.
Матвей прошелся по кухне, потом остановился и посмотрел на сестер. Они были очень разными, Мирослава и Снежана.
Старшая – высокая, худенькая и напряженная, как струна гитары. А младшая – мягкая и светящаяся, словно свеча. Глаза – как огоньки. И эти пушистые волосы ниже пояса!
Матвей вдруг некстати подумал, что находится между двух невероятно красивых девчонок и страшно тупит, не зная, что делать. Усмехнулся и сказал, что лучше им всем пораньше лечь спать, потому что завтра они встают с рассветом. С этими словами он отправился наверх, рассчитывая подремать хотя бы несколько часов, пока жуткий сон не разбудит его посреди ночи и не заставит пить горький кофе до самого утра.
Когда в половине четвертого Матвей спустился на кухню, там уже горел свет. Мирослава тоже не спала. Она сидела прямо на столе, и, когда повернулась к свету, лицо ее показалось Матвею осунувшимся и потемневшим. Как будто на нее наложили страшную печать, лишающую сна и покоя.
– Я не представляю, как Марьян мог взять и убить Ангелину. Это меняет. Это меняет навсегда, – тихо проговорила она.
– Марьян уже убивал, – заметил Матвей. – И я тоже.
– Вы убивали врагов. Ангелина – не враг. Она невинный человек.
– Невинных не бывает, Мирослава. Ты должна это знать.
– Но ты же не скажешь, что Ангелина заслуживает смерти лишь за то, что взяла чужие деньги?!
– Как знать. Возможно, этим поступком она запустила целую цепь событий, которая для нее закончилась на крыше общежития. Но я, конечно, ни в коем случае не говорю, что она заслуживает смерти. Просто так получилось. Она же не думала, что так выйдет.
Матвей говорил это, не глядя на Мирославу. Говорил вроде бы правильные слова, но сам думал о том, что начальным звеном этой цепи была Желанная, которую он не смог уничтожить. Вполне может быть, что сам он тоже заслуживает смерти, потому что подвел друзей, тех единственных людей, которые ему близки и дороги. Ведь на самом деле, кроме Марьяна и Мирославы, у него больше никого и нет.
И как только Мирослава может так спокойно сидеть с ним на одной кухне, пить кофе, задавать какие-то вопросы? Почему не ругает, не обвиняет, не орет, возмущаясь его глупостью?
Матвей машинально включил ноутбук и зашел на веб-портал их маленького городка. Прочитал о похоронах, запланированных на сегодняшний день, и развернул экран к Мирославе.
– Завтра будут хоронить двух мужчин, которых нашли разорванными в клочья на окраине городка. Никто до сих пор не знает, что или кто это сотворил с ними.
Мирослава прочитала, поморщилась.
– Возможно, это сделал я, когда был медведем, – безжалостно сказал Матвей.
Мирослава посмотрела на него – глаза печальные, слегка покрасневшие. Губы ее дрогнули, и она нервно усмехнулась.
– Дурак, – мягко сказала она. – Это сделал Выхор, неужели ты не видишь? Мы знаем теперь, что кто-то выпустил нечистую силу. Думаешь, ты такой злыдень, что способен на убийство?
– Когда я медведь, то да. Способен. Я знаю.
– А я в это не верю. Я думаю, что это Выхор. В городке теперь полно нечисти. Днем я пойду вместе с тобой и Марьяном к хижине твоего прадеда.
– Это опасно!
– Вы меня защитите. Ты – страшный медведь. Марьян – могущественный Жнец. Что мне может угрожать?
Матвей вздохнул и вдруг, повинуясь внезапному порыву, положил ладонь на тонкие белые пальцы Мирославы.
– Спасибо тебе, – тихо сказал он.
– За что? – удивилась Мирослава.
– За то, что веришь в меня.
– Ты мой друг и всегда им будешь. Да и кому мне еще верить? Ведь, кроме тебя, Снежанки и Марьяна, у меня никого нет.
– У тебя есть бабушка, – напомнил Матвей.
– А, да. Точно. Только я почему-то всегда о ней забываю. – Мирослава моргнула, и с ее ресницы сорвалась слезинка.
– Ты плачешь? – тихо спросил Матвей.
– Я очень переживаю за Марьяна. Я люблю его, Матвей.
На это Матвей ничего не ответил. Ничего и не надо было отвечать. Он и так знал, что Мирослава очень любит своего Марьяна.
Они встретились с Марьяном рано утром, когда над городком стоял неясный туман, а солнце даже и не пыталось выбраться из пелены облаков. Ветра не было, и туман медленно опускался и крошечными капельками оседал на жухлой траве, скамейках и тротуарах.
Марьян был в черной куртке и черных джинсах. Волосы убраны назад, глаза недобро прищурены. Мирослава увидела его издалека и рванулась навстречу высокой фигуре в черном, и Матвей пропустил ее вперед.
Пусть эти двое обнимутся и поцелуются.
Сам он, крепко держа в руке ножны с прадедовским мечом, шагал спокойными широкими шагами. Он не считал нужным скрывать свою внешность, хотя понимал, что его разноцветные глаза с темной подводкой и черные волосы вызывают удивление и даже, наверное, страх.