– Все, – устало проговорил Матвей, опуская меч и вытирая кровь, стекающую по лбу.
– Похоже на то, – проговорил Марьян, с трудом переводя дыхание.
Ему тоже досталось – скула расцарапана, руки покрыты ссадинами, одежда – древесной пылью.
– Что это было? – закричала Катя.
Девчонка была невысокая, худенькая, с серо-голубыми глазищами, опушенными длинными ресницами, и с ямочками на щеках. Матвей посмотрел на расцарапанные руки девчонки, на ее разорванную одежду, хотел что-то сказать, но так и не решил что. А что тут скажешь? Он ведь и сам не знал, что это было.
– Дерево. Хвырь вызвала к жизни дерево, – проговорил старик.
Он казался очень старым, согнутым и тщедушным, но двигался проворно, как мышь.
– Это Хвырь, – повторил он. – Матвей Левандовский, я ждал тебя. Ты очень похож на своего прадеда.
Матвей вздохнул. Он уже устал слушать, как сильно он похож на Стефана и из какого он славного рода, и опасался, что от него ожидают гораздо больше, чем он может сделать.
– Что ты знаешь о Хвыри, старый? – спросил его Марьян.
– Я многое знаю, Жнец. Когда-то я тоже был в Варте, но вовремя ушел. Как раз когда всем стала управлять Надия Совинская. Молод я был, но, как оказалось, принял правильное решение. Женился и взял фамилию своей жены.
– Только наследство от своего деда оставил себе. Аптеку, да? – тихо уточнил Марьян.
– Это родовое гнездо, дом этот всегда принадлежал нашим предкам, – возразил старик.
Катя подошла ближе и стояла теперь молча, вытирая кровь с расцарапанной ладони.
– Расскажи-ка об этом. Ты же хотел видеть Ведьмака? Мы с Ведьмаком действуем вместе, как когда-то наши отцы.
– Только не здесь. Надо уходить из этого дома, – проговорил старик, оглядываясь на здание. – Теперь тут не будет покоя. Уходим. Есть у моего внука квартира в пригороде, где они теперь и живут. Катя, собирай быстро вещи!
Глава восьмая. Матвей
У старика оказалась на ходу машина – видавший виды «Ланос» болотно-зеленого цвета. Марьян, Матвей и Катя еле уместились на заднем сиденье. На переднее села пожилая женщина – бабушка Кати, и «Ланос» покатил по улицам городка.
Дом, в который перебралась семья Величко, находился у въезда в близлежащее село. Несколько выкрашенных в зеленый цвет новостроек окружили двор, засаженный молодыми деревьями.
– Теперь мы сюда переместились. Не хотим рисковать, – пояснял старик, останавливая машину на стоянке рядом с высоткой. – Места мало, но зато точно знаем, что Хвырь к нам не сунется. Эта тварь удержу не знает, и тот, кто ее вызвал к жизни, сам сильно рискует.
– Что вы об этом знаете? – спросил Матвей. Вопросов к старику была тьма-тьмущая.
– Не здесь, парень. Тут мы с вами ничего обсуждать не будем. Внук мой и его жена сейчас на работе. И сын на работе. А вот Галина, жена сына, тоже кое-что знает, она нам не будет мешать.
– Приготовлю вам поесть чего-нибудь, – пообещала Галина.
– Бабушка, блинчики с творогом сделай, – попросила Катя, и это были ее первые слова с того момента, как все сели в машину.
Семья Величко жила на пятом этаже. Квартира просторная, с кухней-студией и длинным коридором. Новенький ремонт, теплые полы под ногами и белые деревянные дверки кухонных шкафчиков.
Матвей наскоро умылся, морщась от боли, которой отзывались многочисленные царапины. Порадовался, что плотные джинсы выдержали и ноги целы. Помог Марьяну обработать глубокую царапину на скуле, и оба сели за стол.
Нет, расслабиться и успокоиться они не могли. И лишь только Матвей глянул в серьезное и хмурое лицо старика, как тут же почувствовал, что все плохо, очень плохо.
– Меня зовут Ярослав Величко, – сказал старик, – но мать назвала меня Яцком, а фамилия отца была Богданец. Яцко Богданец – это мое настоящее имя. Мы приходимся дальними родичами Новицким и происходим от одной линии. Радзимир Богданец, наш общий предок, и был тем шляхтичем, которого благословил на богоугодное дело отец Теодор в семнадцатом веке. В нашей семье до сих пор хранится старинный крестик отца Теодора. Мы бережем эту реликвию как память, но уже никто не знает, как она действует.
– Я знаю, – тихо сказал Марьян.
– Расскажешь потом. Пока Галочка делает блинчики, я вам тоже кое-что расскажу. Дом этот, аптеку старую, построил один из моих предков, давным-давно построил. А под аптекой находится развитая сеть подземелий. Они тянутся через половину городка, и один из подземных туннелей ведет в церковь Всех Святых. Подземельям около четырехсот лет, их много раз укрепляли, то расширяли, то сужали, и карты ни у кого сейчас нет. Кроме меня. Мне ее передал отец. Карта хранилась в нашем роду много лет. Вот это вам и надо знать. Думаете, почему разгорелась война за аптеку?
Старик глянул сперва на Матвея, потом на Марьяна – глаза у него были глубокие, светло-карие, словно только что заваренный черный чай. Взгляд пристальный, немигающий.
Старый Ярослав Величко переплел пальцы и недобро усмехнулся.
– Документы на дом в порядке, насколько я понял? – уточнил Марьян.
– С этим все в порядке, за такими вещами мы всегда следим. И документы на дом, и документы на землю – не подкопаешься. В первый рейдерский захват я вызвал полицию, обратился за помощью к Оресту Тригубу, тот помог. Мы отстояли аптеку и думали, что на этом наши беды закончились. И в ту же ночь появилась Хвырь. Знаете, что это?
– Старый божок, – проговорил Матвей, – которому когда-то наши предки приносили жертвы.
– Вроде оно и так, да не точно. Это мощный черный дух, который вызвали с помощью колодца. Только у колодца можно оживить старого бога, ребята. Вы с такими силами не сталкивались, таких подробностей не знаете, да и никто не знает…
Галина, переворачивающая блинчики у плиты, быстро перекрестилась.
– А колодец где?
– Я знаю, где находится один колодец силы. А их всего два. Тот, про который знаю я, спрятан глубоко под аптекой. К нему не смогли добраться. Пока не получилось. Но как только они заберут аптеку и получат доступ к подземельям, как только смогут забрать у меня карту, оба колодца силы окажутся у них в руках.
– Но кто это? Вы знаете? Кто желает забрать у вас аптеку? – спросил Марьян.
– Не знаю. В том-то все и дело, что действуют через подставную фирму, которая не пойми кому принадлежит. Какому-то банку. А кому принадлежит банк – тоже тайна за семью печатями. Орест не смог ничего узнать для меня, хотя и много помог. Мы, можно сказать, отстояли аптеку юридически. Но фактически жить мы там не можем.
– Потому что Хвырь… – подсказал Матвей.
– Потому что она самая. Хвырь появилась первый раз пару дней назад. Катя, внучка моя, – старик оглянулся и улыбнулся девчонке, которая сидела чуть в стороне, – гуляла в парке с собакой. И тут на нее напало деревянное чудовище. Сначала мой сын и внук не поверили ей. Подумали, что девочка увидела что-то в темноте, вот и испугалась. Но пес ее, милый, славный Сеня, был растерзан чем-то страшным. Внук мой, Дмитро, сначала решил, что на него накинулся другой пес, а Катя просто не разглядела в темноте. Но я сразу заподозрил неладное. Выслушал ее и понял, о чем речь. Ведь пани Совинская в свое время тоже вызывала Хвырь, и моя мать много мне об этом рассказывала. Жуткие были времена. – Ярослав Величко вздохнул и покачал головой. – Кто же мог подумать, что все это повторится? Твой прадед, Матвей, уничтожил Совинскую, великое дело сделал. Избавил мир от этой гадины. Но не удалось ему самому хорошо пожить, не сложилось. Его любимую девушку убили, потом убили его внучку и зятя. Поэтому он очень старался уберечь тебя, своего правнука. Берег как мог. Мы с ним почти не общались. Он знал, что я ушел из кланов и пытаюсь жить своей жизнью, но не ведал, какую тайну мне суждено хранить. Именно поэтому я не мог отсюда уехать. А теперь…
Старик вдруг поднялся и ушел вглубь квартиры. В наступившей тишине было слышно, как переворачивает блинчики Галина и как тикают часы. Катя вздохнула и завозилась на своем стуле. Матвей глянул на нее и пожалел девчонку. Она казалась такой хрупкой, такой уязвимой. И за что на нее свалился весь этот ужас?
Старик наконец вернулся на кухню. Зашел со стороны балкона через арку и протянул Марьяну старый свиток. Истрепанная по краям бумага уже даже не пожелтела, а посерела. Бечевка, которая обвязывала свиток, была скреплена коричневым воском, таким же древним, как здание самой аптеки на улице Галицкой.
– Вот они, карты подземелий. Пусть теперь хранятся у тебя, Жнец. Я сдаю свои полномочия. Билеты уже куплены, мы этим же вечером уезжаем в Польшу от греха подальше. Теперь я ничем не обязан кланам Варты. Мы оставляем аптеку и продаем эту квартиру. Уезжаем насовсем. Я не готов платить цену, которую заплатил твой прадед, Матвей. Я хочу сберечь своих близких. Это война Вартовых, мальчики. Это клятая война кланов Варты.
– Ты не знаешь, кто за этим стоит, но уверен, что это кланы? – уточнил Марьян.
– Даже не сомневаюсь. Вартовые должны были охранять колодцы силы, чтобы никакая нечисть не выбралась из них. Но они давно забыли свое истинное предназначение, – сказал старик.
– Не все, – поправил его Матвей.
– Не все. Но вы не воины, ребята. Лучшие давно погибли в этой войне. Любомир Новицкий, Стефан и его семья. А сколько погибло во времена старой ведьмы Совинской? Это страшная война, это страшное дело, и я не могу в этом участвовать. У меня правнучка, а она ни в чем не виновата.
– Но зачем им это все? У них уже есть деньги и власть, – возмущенно сказал Матвей.
– Им этого недостаточно. Им нужен Старый город. У них есть своя партия, которую они продвигают во власть. Они хотят владеть областью, владеть городами, всей страной. А для этого нужно нечеловеческое могущество. Потому им необходимы оба колодца силы. И они догадываются, где искать второй колодец. Охраняйте его, если сможете. А не сможете – сожгите карту и уносите отсюда ноги, вот и все, что я могу вам сказать.