К тому же Матвей нутром чуял, что не следует все выкладывать друзьям. Есть то, что касается только его лично, и это правильно. Потому он просто сказал, что побывал у пани Данилевской, что та – дальняя родственница той самой женщины из села Самонивцы, у которой убили дочерей Орыся и Ульяна.
– Она тоже помнит те времена и моего прадеда. Обещала подсказать и помочь, если что. И велела не связываться с Желанной и не записывать там ничего, – коротко добавил Матвей.
– Это мы и без нее знали, – заметила Мирослава.
– Теперь расскажу вам я, – тихо заговорил Марьян, который все это время помалкивал.
Он потемнел и помрачнел, и глаза его – светло-серые или светло-карие, Матвей не особо разглядывал, – теперь казались почти черными.
– Я должен был убить сразу двоих, так было заявлено в Желанной. Имена не назову, не могу этого сделать. Но по правилам самой книги – а у нее тоже есть свои правила – одно желание, один человек. Потому мне следовало выбрать кого-то одного из двоих. Это братья, и они похожи. Оба придурки редкие, но смерти не заслуживают, конечно же. Книга Желанная работает так, что на телефон приходят сообщения, где находятся те, кого ты должен убрать. Поэтому местонахождение ребят я уже знал вчера. Обычно они тусуются вдвоем, любят кафешки и людные места.
Марьян взъерошил волосы и поморщился, как будто эти обычные действия вызывали у него физическую боль.
– Ну и вот, – снова заговорил он. – Я выследил их. Понял, как убить одного и напугать другого. Знал, что они меня не узнают, потому что буду в маске, и что сделаю это легко и быстро. Я сидел за рулем машины, наблюдал за кафешкой, где сидели оба брата с двумя девчонками, и не трогался с места. Наконец они вышли из кафе и какое-то время стояли в тени, у входа в парк. Удобно действовать, но я не трогался с места. И тогда появилось… – Марьян вдруг посмотрел Матвею в глаза и заговорил чуть громче, четко произнося слова: – Это появляется сразу. Ощущение присутствия. Ты ведь тоже это чувствуешь, Матвей, да? Злое присутствие потустороннего. Оно пришло и находилось рядом со мной, в моей машине. Оно дышало мне в затылок, и я не мог оглянуться, словно меня парализовало. Словно я лежу в могиле, в слишком узком гробу. Я понимал, что это существо… Этот злой дух вот-вот овладеет мной. И тогда…
– Тогда ты не будешь принадлежать себе, – закончил за него Матвей.
– Тогда меня уже не будет. Я был связан этим проклятием, не мог убежать. Меня охватила вдруг злость, такая дикая злость, что рука сама собой нащупала нож, которым я собирался перерезать горло одному из двоих парней. Я схватил нож, сжал его и вдруг понял, что смогу выполнить заказ. Подумал, что это легко, что просто убью одного придурка и буду свободен. И никто уже не будет дышать мне в затылок, никто не будет пугать меня. Не осталось никаких здравых мыслей, я думал лишь о том, как это просто – взять и убить другого человека. Я почти вышел из машины. Помню, что держался уже за ручку дверцы, когда зазвонил телефон. Мне не хотелось отвечать, но звонок был слишком громким. Или мне так показалось… Я ответил, и это был ты, Матвей. Ты велел мне поставить свечку в церкви Петра и Павла.
– И что? – еле слышно спросила Мирослава и положила ладонь на его пальцы.
Марьян не убрал руку, но и не сжал ее ладонь в ответ. Скривился в усмешке и продолжил свой рассказ:
– Я был как в тумане. В моей голове царил мрак и хаос. Но звонок Матвея немного вернул меня к действительности. Церковь Петра и Павла была недалеко. Я поехал туда, но на первом же перекрестке в меня врезался «Рено», и я проторчал там часа три, если не больше. Никакого вреда и ничего серьезного, но пока приехала полиция, пока оформили документы, пока я доказал, что не виноват. Было около полуночи, когда я освободился и сел за руль. И как только я закрыл дверцу своей машины, сразу почувствовал, что оно здесь. Дух Желанной, или бес, или черт – как хотите называйте это – оно оказалось рядом. И я снова не мог соображать нормально. Я уже знал, что два брата, которых мне надо убрать, где-то рядом. Они на своей машине направляются в тот же самый городок, что и я. Надо просто следовать за ними по трассе, подрезать у леса и убить обоих. Теперь я не сомневался, что уберу их, потому что слишком долго этого ждал. На этот раз мне помог выбраться звонок Мирославы. Она несколько раз звонила мне, но я не отвечал, потому что не мог. Потому что мысленно пытался преодолеть влияние того, кто владеет Желанной. Церковь Петра и Павла расположена недалеко от въезда в наш городок, и я вовремя разглядел ее шпиль в темноте. Она была открыта, я заскочил, и дьячок, сидевший у алтаря, наверное, принял меня за пьяного. Я поставил свечку и убрался оттуда. Доехал до дома, рухнул на постель и проспал чуть ли не до обеда. Проснулся только от звонка старого Ярослава Величко, владельца аптеки. А дальше – вон Матвей знает. Мы вдвоем сражались с ожившим деревом, выручали семью. После выслушали историю Ярослава и его аптеки и вернулись сюда.
Марьян замолчал, уставившись на свои ладони.
– Это плохо, – тихо заметил Матвей.
Глава десятая. Матвей
– Это плохо. – Матвей еле выдавил из себя два слова и замолчал, глядя на смуглые пальцы Марьяна.
Сил посмотреть в глаза другу не было. Конечно, Матвей не дружил с ним так крепко и тесно, как с Мирославой, но совсем недавно они оба бились плечом к плечу, и Марьян встал на его защиту без всяких сомнений. Марьян всегда был честным и храбрым.
И подвел его именно Матвей.
Если бы Желанная сгорела тогда в дедовской печи вместе с альбомом, если бы она превратилась в пепел! А вместо этого клятая книга попала в руки неизвестных людей, которые записали в ней свои страшные, жуткие желания.
И зачем только Матвей решился оставить этот мерзкий артефакт?
А с другой стороны… Ведь прадед тоже ее не сжег. И его желания – три его желания – записаны на хрупких желтых страницах. Три желания. Всегда только три, потому что четвертое желание убьет Ведьмака. Так сказала старая Марыся Данилевская.
Почему Стефан не уничтожил книгу? Почему оставил себе возможность записать последнее желание? Теперь Матвей не узнает.
Слишком поздно.
– Ты как-то рассказывал, что твой прадед обращался к Третьему клану Варты за помощью, когда травил Розу и ее отца. Это так?
Ты знаешь, к кому он обращался? – спросил вдруг Матвей, поднимая голову.
– Этого я не знаю. Таких подробностей мой дедушка не рассказывал.
– Желанной владел твой дедушка? Перед тем, как отдать тебе?
– Брат моего деда, если быть точным, – пояснил Марьян. – Он так и не женился. Умер два года назад, и книга перешла ко мне. Кидали жребий между мной и Михаилом. Выпало мне.
– Третий клан – долгожители. Возможно, это была мать нынешней Марыси Данилевской. Старая пани знает гораздо больше, чем рассказывает.
– Это ты к чему? – не понял Марьян.
– Я думаю, мой прадед не уничтожил книгу, потому что… – Матвей задумался, посмотрел на Снежану, которая наполняла чайник водой, и закончил фразу: – Потому что так просто книгу не сжечь. Нельзя снять родовое проклятие, уничтожив книгу. Поэтому мой прадед и прятал ее в хижине. А хижину охраняет чучело медведя. Сила Чугайстера.
– Зачем ты ее достал?
– Скарбник велел. А я тогда остался совсем один и очень боялся этого кота. – Матвей бросил взгляд на свернувшегося Скарбника, и тот поднял голову, пошевелил ушами, и желтые наглые глаза его хищно блеснули.
– Если бы не я, ты бы был мертв, мальчик, – прошипел кот. – Ты совершенно забыл, чем мне обязан.
– У каждой семьи, входящей в кланы Варты, свое проклятие. Каждая владеет определенной силой, но за это приходится платить, – проговорил Марьян, поднимаясь. – Я, пожалуй, поеду. Поставлю еще одну свечку в церкви Петра и Павла. А завтра попробую созвониться со старшими из клана и договориться о совете. Прежде чем устроить облаву, надо посоветоваться с опытными людьми. Найти божка Хвыри будет непросто.
– Марьян, подожди. – Мирослава схватила своего парня за руку. – Может, останешься и поужинаешь?
– Мне надо ехать. Я не уверен, что это… Эта тварь не явится ко мне сегодня вечером. Те двое парней остались живы, и желание, записанное в Желанной, не выполнено. Такого не бывало уже очень давно. Если вообще когда-нибудь случалось. Поэтому я лучше поеду.
– Тогда я с тобой.
– Нет. Мирослава, нет! – Марьян отшатнулся от девчонки, словно она была жарко пылавшим огнем. – Ты тоже записана в этой книге! Когда это находит… забывается все, даже самое дорогое. Ничего не остается, кроме ненависти.
– Но что ты будешь делать, если это снова начнется? Если этот… дух Желанной снова окажется рядом? – не унималась Мирослава.
– Ничего. Тогда я не смогу ничего сделать, – коротко ответил Марьян и отвернулся.
– Тогда я тоже поеду домой, – пробормотала поникшая Мирослава и схватилась за свой рюкзак.
– Оставайся с Матвеем. – Марьян взял девушку за руку и заглянул ей в лицо. – Тебе лучше остаться с Матвеем. Он защитит тебя, если что. Даже от меня.
– От тебя не защитит никто, – сказал ему Матвей.
Вряд ли Матвей сумеет одолеть Марьяна, если тот вдруг окажется захвачен духом Желанной. Против такой силы ему не выстоять.
Но вслух Матвей не стал об этом упоминать. Он промолчал, прислушиваясь к тому, как закрывается калитка, потом сказал, что устал и пора отдыхать. Забрался в душ и долго стоял под горячей водой, стараясь ни о чем не думать. Возможно, этой ночью получится поспать. Он рано встал, и день выдался насыщенный, даже слишком. Поэтому вполне логично сейчас провалиться в сон и не думать совершенно ни о чем. Хотя бы до утра.
Но во сне Матвей снова стал медведем. Громадным, кровожадным чудовищем, которое охотилось на своих врагов. Кто эти враги, понять было невозможно. Никаких четких мыслей, никакого ясного представления о действительности. Только инстинкт, который вел и вел куда-то на юго-восток, в дремучие леса, сквозь колючие кусты, по тропинкам, засыпанным прелой листвой и сухим валежником. Тишина лишь подстегивала звериные инстинкты, и медведь прислушивался к малейшим звукам, принюхивался даже к еле заметным запахам. Он знал, куда надо двигаться, и пробирался через лес с неумолимой решимостью. А когда доберется, он будет терзать, разрывать на части, макать клыки в кровь – горячую человеческую кровь! – и пить ее с торжеством победителя.