– Нет, мой мальчик. Быстро такие вещи не делаются. Это тебе не отвар от поноса. Такие вещи делаются в полную луну. Нужно сырье, понимаешь? Сырье, которое не растет в огороде. Это тебе не картошку выкопать и не яблоки сорвать. Чтобы ты освободился от проклятия, его кто-то должен взять на себя. Надо найти того, кому мы передадим беспамятство.
– Это же колдовство, – тихо сказал Матвей.
– О, удивил! Конечно, мой мальчик. Я же тебе сказала, что это не отвар от поноса. Противоядие должно снять с тебя то, что разделило твою личность. Кто-то опоил тебя так, что лишил части памяти, забрал часть твоей личности, разделил тебя. Ночью тебе снится, что ты медведь, правильно? Я угадала?
Старуха достала из шкафа кружки и банку с польским кофе «Лавацца».
– Допустим, – сказал Матвей, все еще сжимая четки в кулаке.
– А днем ты человек. Твоя сущность разделилась на две части. Мы объединим тебя-человека и тебя-медведя. Как только медведь и человек соединятся, ты вспомнишь то, что помнит медведь. Конечно, будь у меня кровь того, кто наложил проклятие, мы просто вернули бы ему созданное им зло. Но в том-то и беда, что ты не знаешь, кто опоил тебя зельем. И я этого не знаю. Поэтому возьмем кровь животного, моего кота, например. Этой твари не повредит, если она забудет, как весь прошлый месяц лазила в подвал и жрала мою сметану. Так что твое беспамятство перейдет на кота.
– Если кланы узнают, они убьют тебя, – заметил Матвей. – Потому что ты совершаешь колдовство.
– Не говори глупости. Мы, и только мы имеем власть над темной силой. Мы ее сдерживаем, мы охраняем от нее обычных людей и очень многим жертвуем ради этого. И если для того чтобы в городке сохранялся мир, потребуется немного колдовства, то пусть так и будет. Мы никому не вредим, правильно? Да и кому ты расскажешь? Ты сам – Ведьмак. Ты тот, кто карает за колдовство. Ты судья и исполнитель приговора. Потому не раскисай, мальчик. Я сделаю тебе противоядие. Приходи после совета кланов и облавы, оно как раз будет готово. Не стоит его пить до того, как вы найдете Хвырь. Противоядие на какой-то момент ослабит тебя, поэтому лучше выпить его в тот день, когда ты будешь дома.
– Оно меня ослабит? – не понял Матвей. – Как это?
– Ты не сможешь превращаться в медведя, мой мальчик. Садись, кофе готов. Садись, и мы поговорим. Потому что за эти четки я не только сделаю для тебя противоядие. Есть у меня еще кое-что важное для вас. Садись и пей кофе, Ведьмак!
Старая пани Данилевская налила и себе здоровенную кружку кофе, пар от напитка поднимался вверх густой струйкой. Он зависал над столом и медленно таял, оставляя в кухне невероятно вкусный запах.
Матвею было неприятно слушать рассуждения старухи о колдовстве, но это был реальный шанс, что он все вспомнит. Конечно, Матвей не станет просто так, с ходу, пить напиток, что приготовит для него Марыся Данилевская. Сначала даст понюхать Скарбнику, тот знает толк во всех этих штуках. А потом, если зелье окажется безопасным, он его выпьет.
Выпьет и вспомнит то, что случилось с ним месяц назад. И, если верить заверениям Марыси Данилевской, станет самим собой. Значит, звериная ярость сольется с человеческим разумом, и он отомстит своим врагам. О превращении в медведя думать не хотелось, поэтому Матвей и не думал.
А старуха между тем положила на стол коробку шоколадных конфет разной формы – сердечки, звездочки, полумесяцы, листочки. Выбрала одну конфету – белое сердечко с полосками черного шоколада – и положила перед Матвеем.
– Угощайся, Ведьмак. Ведьмаки не едят мясо, зато любят сладкое, я знаю. Угощайся, мой мальчик, и слушай. Есть у меня еще кое-что специально для тебя. Я уже стара стала, а передать свои знания некому. Вартовые однажды разделились на три клана. Два клана – это так, семейные дрязги. А Третий – это Хранители историй и преданий, те, кто много видел и много знает. Мы храним настоящую историю Вартовых. Мое время заканчивается. Я помогу тебе и уйду в мир иной. Я стара и достаточно всего повидала на этом свете. А передать свои знания мне некому, детей у меня нет. Был мальчик, сыночек, да погиб. Поэтому я передам тебе, Матвей. Ты – правнук Стефана, а я его когда-то любила. Не смотри на меня так, это было давно, очень давно. Я всегда любила Стефана, еще в те времена, когда он сходил с ума после гибели своей Мирославы. Надеялась, что он забудет свою любовь и мы будем вместе. Но не случилось.
– Мой дед женился.
– И развелся. У него родился сын, а потом – внучка. А от внучки родился ты. Со своей женой Стефан прожил ровно один год. Родился мальчик, сын, а потом его жена не выдержала и ушла, оставив ребенка мужу. Своего сына Стефан вырастил сам, а потом вырастил и внучку. Но он никого не любил, мой мальчик, никого, кроме своей Мирославы. Стефан так и не отпустил свою любовь и ненависть. Они сплелись внутри него в неразрывный клубок, и это стало внутренним стержнем Ведьмака Стефана. Так-то вот.
Старуха хитро прищурилась и отпила из кружки дымящийся горячий кофе. Отпила и даже не поморщилась. Матвей к своему не прикасался, ждал, пока хоть немного остынет.
– У меня есть для тебя кое-что, я уже говорила. Родственница моя, жена этого самого председателя, хранила у себя старые рукописи – те самые, которые хотели получить ведьмы Орыся и Ульяна. Но не получили. Родственница передала их моей матери, а та оставила мне. И правильно, такие вещи должны храниться в Третьем клане. Настоящая история Вартовых. Эти рукописи я отдам тебе.
Старуха поднялась и заковыляла куда-то вглубь домика, но вскоре вернулась с толстой пачкой старых листов. Листы были перевязаны коричневой бечевкой и скреплены сургучной печатью.
– Это письма одного из Вартовых. В них – история Желанной. Прочитай их, мой мальчик, и ты поймешь, как появилась эта книга. Ты можешь сохранить письма, а можешь сжечь, теперь это не имеет значения. Но не передавай Тому, кто выполняет желания. Ему это ни к чему. Не говори о старых историях вслух, понимаешь, мальчик? Есть тайны, которые должны остаться тайнами.
Старые бумаги легли на стол, и Матвей протянул было к ним руку, но пани Марыся сурово глянула на него и велела сначала отдать четки.
– А противоядие? – коротко спросил Матвей.
– Приходи за ним после облавы в воскресенье вечером. Приходи один и получишь. Понял меня, мальчик? Ты все получишь, я не обману тебя. Все получишь и все вспомнишь, Ведьмак, правнук Ведьмака.
Матвей взял письма и ушел, так и не притронувшись к кофе и конфетам.
Петух на воротах прокукарекал вслед ему.
Глава пятнадцатая. Мирослава
Марьян сказал, что мне лучше пока пожить у пани Святославы.
– Она же твоя бабушка, – говорил он, поворачивая здоровенный руль «Волги», – она по тебе скучает. У нее ты будешь в безопасности. Никто не сунется к пани Новицкой с дохлыми кошками. И вообще тебе надо было сразу мне рассказать.
– Ты в последнее время недоступен, – напомнила я.
– Да, в последнее время мне нелегко. Знаешь, пока мы с тобой вдвоем, я ни разу не чувствовал приближение… – Марьян замер, вглядываясь в дорогу, а потом, крутанув руль на повороте, договорил: – Приближение духа Желанной. Оно не приходило. Пока что.
– Тебе снова надо ставить свечу, – напомнила я.
– Хоть десять. Сегодня я буду ночевать в лесу, в домике деда. В селе рядом с лесом есть маленькая церквушка, она всегда открыта. Заеду, поставлю свечку, а потом вернусь в домик. Теперь понимаю, почему дед сказал, что он мне пригодится. Если оно и придет, то не потревожит моих родных.
– Как думаешь, Орест всем в кланах расскажет, что мы вместе? Он видел нас и знает теперь, что мы встречаемся.
– Может. Хотя он ни о чем нас не спрашивал, но он мужик умный.
– Ловко ты придумал, что тебе нужны деньги. Типа не хватает налички для прогулок по центру города, вот ты и заехал в клинику.
– А что было говорить?
– Теперь Орест работает вместе с твоим отцом?
– Выходит, что да. Я после проверю документацию, у меня еще будет время.
– Зато мы с тобой прокатились на старой и трясучей «Волге» твоего дедушки.
– Тебе понравилось? – спросил Марьян и улыбнулся.
– Прикольно. И все на нас таращатся.
– Да, народ оглядывается. Нечасто встретишь теперь черную «Волгу».
Я замолчала, глядя на дорогу. Орест Тригуб очень некстати решил проверить документацию в клинике отца Марьяна. Или что он там делал…
Нам пришлось извиниться, и Марьян что-то наплел о наличных деньгах, которые ему срочно нужны. Вроде как мы решили погулять этой ночью, и нужна наличка. Орест очень вежливо сказал, что в клинике своего отца Марьян может делать все, что считает нужным, и внимательно поглядывал на нас двоих, пока мой парень возился с кодовым замком сейфа. Каких-то больших денег я там не увидела, хотя думала, что у хозяина «ИнтерМед» с финансами все о'кей. Всего каких-то пара-тройка тысяч. Марьян взял купюру в пятьсот гривен, закрыл сейф, и мы отправились к своей старой «Волге».
На этом наши приключения и закончились. Делать было нечего, и мы отправились в свой городок за лесом.
У кованых ворот моей бабушки Марьян остановил машину, помог мне выбраться и обнял.
– Хочу, чтобы ты запомнила меня таким, как сегодня, – неожиданно сказал он.
– Думаешь, что я могу тебя забыть? – ответила я и поцеловала его в ответ.
Он улыбнулся, но сумрак скрыл от меня эту улыбку, и я лишь почувствовала необыкновенное тепло и пронзительную тоску в его голосе.
– Просто запомни меня таким, – тихо проговорил он.
После Марьян уехал, а я стояла и смотрела вслед удаляющейся черной «Волге», и смутная тревога грызла мое сердце, как настырный червь – яблоко.
С английским языком я, можно сказать, крепко дружила, но, раскрыв поздно вечером после душа журналы, которые мне дал Марьян, тут же увязла. Научные термины казались полной абракадаброй. Но это был ключ, самый настоящий ключ к победе.