Однако, когда цепочка обвилась вокруг шеи и алый камень лег на грудь, ветер вокруг меня стих, точно по волшебству. Но потом я заметила, что редкие кустики травы продолжают бороться с воздушной стихией за свое существование, трепеща под порывами, точно пряди волос. Я поняла, что Лейра не обманула меня: подарок действовал.
Теперь нужно проверить, под силу ли мне удержаться на отвесной скале. Я выбрала тот участок плато, края которого покрывали зазубрины. Они торчали вверх, словно старые желтые зубы – кое-где стесанные, кое-где острые. Я могла спрятаться за одним из них и поначалу держаться за выступы.
Теперь, когда вихревые потоки мне не мешали, я смогла подойти к самой кромке и заглянуть в пропасть. Голый камень тянулся вниз на несколько десятков метров, а ниже его покрывали снежные наросты. Еще дальше вниз – и снег смешивался с облаками, так что уже невозможно было разобрать, где что.
Так жутко! Так высоко! Я и шага не могла ступить: ноги словно приросли к камню.
«Ну же, Ри, попробуй хотя бы!» – уговаривала я себя.
Это несложно. Вот здесь зацеплюсь рукой, тихонько сползу с края. Шаг, еще шаг. Ноги повисли над пропастью, а я держалась только на кончиках пальцев. Я держалась! И не чувствовала своего веса. Ладно, теперь осторожно перемещусь чуть ниже – здесь небольшой выступ на камне – поставлю на него ногу. Здесь трещинка, здесь проросший росток – все пригодится. Я сама не заметила, как спустилась на несколько метров. Небо над головой заслонила серая угрюмая громада скалы. На секунду стало жутко, и я зажмурилась, пережидая слабость. Ладно, я проверила, все работает, можно возвращаться.
До самого вечера меня переполняло воодушевление. Когда знаешь, что есть куда отступать, то уже не так страшно. Мне хотелось подойти к старшему лорду и дерзко рассмеяться ему в лицо. Крикнуть: «Я не боюсь тебя! Ничего у тебя не выйдет!»
– Чему ты улыбаешься весь день? – спросил Скай.
Я пожала плечами.
– Просто настроение хорошее.
Мы ждали, пока слуги установят у камина маленький стол и накроют его к ужину. Мы заранее договорились, что подадут что-то легкое – фрукты, сыр, приготовленный из молока уникорнов, что делало его вдвойне притягательным, конфеты, доставленные с другой стороны врат, из человеческого города. Вино Скай выбрал сам и поставил на низкий столик пузатую бутылку зеленого стекла. Бокалы сверкали в отсветах синего пламени подобно бриллиантам, а хрусталь, из которого они были изготовлены, будто пел, когда янтарная жидкость катилась по его искристым бокам.
Слуга с поклоном хотел принять бутылку, чтобы обслуживать нас за ужином, но Скай покачал головой:
– Оставь нас. – Посмотрел на меня: – Мы ведь справимся, Ри? Я поухаживаю за тобой.
– Хорошо, – согласилась я, неловко присаживаясь на край кресла.
Светящиеся шары притушили, слуги покинули зал. Старший лорд давно поднялся в свои апартаменты. Мы остались вдвоем.
Камней для камина на этот раз не пожалели, они горели ярко, и волны тепла перекатывались по залу. Сыр покрылся капельками влаги. Мне тоже стало жарко, так что я сняла платочек с шеи и расстегнула воротник.
Скай пригубил бокал вина.
– Я бы хотел услышать о тебе, – попросил он, и голос его отчего-то тоже казался жарким; во всяком случае, я вдруг вспотела в своем теплом шерстяном платье. – Расскажи все, что посчитаешь нужным.
– Ну… – запнулась я, – детство у меня было счастливое…
Я неловко оторвала несколько виноградин и начала перекатывать их в пальцах. Счастливое, да… Я была уверена, что родители меня любят, пока они не продали меня… И все же – сначала смущенно, а потом смеясь – я рассказала несколько забавных случаев из жизни. И про то, как бегала по крыше с простыней в руках, и про то, как укладывала спать в своей кровати щенка, украденного с псарни, и о других детских шалостях. Скай слушал не перебивая, улыбался в ответ, отвлекаясь на секунду лишь для того, чтобы сделать глоток-другой вина. Взгляд его черных глаз то ли обжигал, то ли ласкал. Я, смешавшись, замолчала, растеряв все мысли.
– Попробуй сыр, Ри. И фрукты сочные – тебе понравятся. И ты еще не пробовала вино, которое я выбрал для нас.
– Да, конечно! – Я подняла бокал.
Я редко пила вино, только в этом году родители разрешили в первый раз. Подумать только, прошлой осенью меня считали почти ребенком, а спустя год я замужем…
– Помнишь, как ты пытался напоить меня пивом в трактире? – зачем-то вспомнила я. – Ух как я тебя ненавидела тогда.
– А сейчас? – улыбнулся Скай.
«Сейчас нет», – хотела сказать я. А потом вспомнила: еще сегодня утром я планировала побег. И сразу сделалось неуютно. Совсем я поплыла. Это все жар камина, фрукты и мерцающие в темноте глаза Ская. Я выпрямилась в кресле, едва не расплескав вино. Нельзя терять бдительность!
– Сейчас меньше, – тихо ответила я.
– Как вино?
Я еще не отпила ни глотка. Что же, от одного бокала вреда не будет. Я пригубила напиток, похожий на расплавленный янтарь. Такого вкусного вина я, пожалуй, никогда в жизни не пила: в меру терпкое, немного сладкое, оно сочетало в себе и мягкость, и силу.
– Очень вкусно.
– Допивай тогда.
Я медленно допила, чувствуя, как вино наполняет меня уютным теплом. И почти сразу веки налились тяжестью, потянуло в сон. Я поскорее поставила бокал на стол, потому что рука вдруг стала слабой-слабой. А когда я попыталась встать, то не смогла этого сделать: ноги не держали.
– Скай? – испуганно прошептала я.
– Не бойся, мышка, – ответил муж, который наблюдал за моими попытками с непонятным выражением лица. – Я отнесу тебя в спальню.
Он поднял меня на руки легко, будто я вновь стала легче пуха. Судя по всему, раненое плечо почти совсем его не беспокоило.
– Что со мной? – прошептала я.
– Я добавил в вино яд баюна. Не волнуйся, он совершенно безвредный и утром выветрится без следа. Просто ты станешь немного сонной и не сможешь управлять телом…
– Скай, не нужно! Не делай этого! – хотела крикнуть я, но голос стал не громче писка.
Я все поняла. Он обманул меня! Как я только могла поверить!
– Ты ведь обещал!
– Не дрожи, мышка. Я не хотел, чтобы первая ночь превращалась в битву. Не хотел делать тебе больно… сильнее, чем это необходимо.
В нашей спальне тоже жарко горел камин. Постель оказалась расправлена и застелена свежим белым бельем. Скай опустил меня на простыни, приятно прохладные и гладкие.
Платье, которое я надела сегодня, застегивалось спереди на пятнадцать маленьких пуговок, и муж принялся осторожно расстегивать их одну за другой. А я… я была слаба, как ребенок, и только наблюдала, как аккуратно его руки касаются ткани.
Оставалась последняя надежда: если я скажу, что все знаю, может, это остановит его?
– Скай, я все знаю. Человеческие девушки не могут пережить рождения дракончика. Скай, не делай этого. Ты ведь любишь меня!
Если Скайгард и удивился моей осведомленности, то ничем себя не выдал.
– Я не люблю тебя, глупая мышка, – покачал головой муж. – Мне было жаль тебя – и только. Я хотел дать тебе время. Хотел, чтобы ты посмотрела на мой мир не с ужасом, а с любовью. Но я не желал для тебя такой судьбы и поэтому изначально хотел взять в жены Валерию. Однако выбор сделан… Ты лучше всего подходишь для того, чтобы забеременеть от меня, Ри.
Пуговки закончились. Скай расстегнул поясок и осторожно освободил меня от платья. Я лежала на постели в тонкой рубашке и панталончиках. Муж наклонился и властно поцеловал меня, приподнял, прижал к себе. Его губы жадно ласкали и требовали ответа, язык против моей воли проникал все глубже. Раскаленный на солнце песок, древесная кора, брусничная горечь… Я не могла ни оттолкнуть, ни закричать, лишь слабо извивалась в его руках, задыхаясь от жара.
Скай ненадолго прервался для того, чтобы потянуть завязки на панталончиках, освобождая меня от них. Потом пришел черед рубашки.
– Это будет немного… сильнее, чем с человеческими мужчинами, но я постараюсь не причинить вреда.
Будто я могла знать, как это происходит с человеческими… Бесполезно его умолять. Это случится… Обманул, опоил дурманящим ядом, а я даже руки поднять не могу, чтобы защититься.
– Ты такая красивая, Ри, – сказал он.
Провел губами по щеке, собирая слезинки.
– Не плачь, не нужно.
И тут же вновь поцеловал жарко и страстно, приникая всем телом, исследуя, лаская, сжимая в объятиях.
Ненавижу тебя, Скайгард Ньорд. Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Никогда тебя не прощу!
Глава 27
Уже потом, когда все закончилось и я лежала без сна, глотая слезы, я снова и снова продолжала видеть, как наяву, две тени на потолке в отсветах синего пламени. Скайгард на этих тенях казался хищником, терзающим беззащитную жертву. В переплетении тьмы и света мне чудились острые крылья за его спиной и когти, в которых он сжимал меня. Крик готов был сорваться с губ, но сил хватило только на стон.
– Тихо, тихо, мышка. Все самое страшное позади. Не сжимайся так, Ри. Поверь, тебе сразу станет легче.
Я не могла его оттолкнуть. Ничего не могла, кроме как кусать губы и стараться не плакать. Я уговаривала себя, что это скоро закончится, но это длилось и длилось. И тени на потолке, казалось, будут продолжать свой танец бесконечно. Танец, от которого так жарко и больно.
Скай целовал меня и гладил, но мне становилось только хуже от этих горячих ласк. Для меня эта часть жизни была настолько неизведанной и новой, что от каждого его прикосновения я вздрагивала, как от удара. Я хотела отвернуться, но он снова и снова находил мои губы, точно терзаемый лютой жаждой. И вот когда мне стало казаться, что от Маргариты Арне ничего не осталось, что я лишь бабочка, распяленная на алой подушечке, – моя тетя Инилла собирала коллекцию бабочек, и почему-то именно они сейчас предстали перед моим внутренним взором – Скай зарычал, привлекая меня к себе, будто в последней попытке присвоить меня навсегда.