– Две-Восьмерки? Что это за имя?
– Ну, по правде сказать, мое полное имя – Восемь-Восемь-Пять-Четыре-Семь-Шесть. Но оно слишком длинное, целиком и не выговоришь.
Откуда-то из-под палубы раздался громкий лязг, от которого ведун подпрыгнул на месте. Он тревожно запрокинул голову к ночному небу, и Лара снова подумала, что он кажется очень хрупким и уязвимым.
Берни протянула руку, чтобы обнять его за плечи, но юноша отшатнулся, будто ожидая удара. Рука ведуньи медленно опустилась.
– Миленький, мы сейчас все напуганы. Но ты среди своих, среди друзей. А с Ларой у вас много общего. Вы оба с нуля начинаете новую жизнь.
Она вкратце рассказала ему историю Лары – о том, как получилось, что она только сейчас начала осознавать свою истинную сущность, свое прошлое. Когда она наконец закончила, Две-Восьмерки, глядя Ларе в глаза, изумленно спросил:
– Но как ты можешь не верить, что ты ведунья? В тебе ведь столько магии! Я ее чувствую, она тебя просто окружает, сочится из тебя…
– Не знаю, – раздраженно отозвалась Лара. – Я же во всем этом деле не варилась с рождения, в отличие от тебя…
– В каком «этом деле»? Ты имеешь в виду – в рабстве?
– И не надо мне давить на жалость подобными шуточками. Ты не один такой, кому, считай, с рождения приходилось туго.
Берни встала между ними, подняла руки:
– Довольно. Я уверена, что, когда вы познакомитесь поближе, вы станете хорошими друзьями. Что же до тебя, Лара, похоже, мне придется предоставить тебе неоспоримые доказательства, что ты на самом деле ведунья, так?
– В смысле – доказательства? Какие?
– Сама увидишь, – с улыбкой отвечала Берни.
Кровь на столе
Госпожа Хестер стояла у окна своей башни, глядя на Вечноночь. Она куталась в меховой плащ, в камине гудело яркое пламя, но ведунью все равно трясло от холода.
– В эпоху Богов мы называли ее именем Бодах.
Ведьма отвернулась от окна. В жарко натопленной комнате в свете камина стоял ее посетитель, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Джек-без-Тени собственной персоной.
– О чем ты говоришь?
– О Вечноночи, конечно. Во времена войны она служила живым оружием. Владычица Свет сумела с ней справиться и заточить ее в глубинах мира, где она и оставалась бы, если бы твой народ не открыл двери узилища тысячу лет назад.
Госпожа Хестер склонила голову к правому плечу.
– Мой народ?
– Спустя много веков после окончания войны и ухода Богов случилось нечто очень важное. На темную сторону мира прибыла большая исследовательская экспедиция ведунов, – пояснил Джек-без-Тени. – Они обнаружили в том числе и узилище, где была заключена Бодах, и случайно выпустили ее на волю, сами не ведая, что творят. Она пометила их темной магией и сделала своим воинством.
– Первые Меченые, – выдохнула госпожа Хестер. Она ярко представила этот чудовищный народ, ночных пришельцев. Воинство Меченых, движущееся в сторону Королевской Гавани… Дыхание ее участилось от страха. – Надеюсь, ты наконец принес заклятие? Не могу представить себе другой причины, по которой ты посмел бы меня потревожить.
– Не совсем так, – отозвался Джек-без-Тени.
Госпожа Хестер метнулась к полке, где стоял древний глиняный сосуд с полустертыми символами. От одного взгляда на сосуд джинн содрогнулся.
Госпожа Хестер со значением посмотрела на джинна, потом перевела взгляд на сосуд. Потом сняла его с полки, начала вертеть в руках.
– Знаешь, я вспоминаю тот день, когда вошла в лавочку с антиквариатом далеко на юге и заметила среди прочего хлама эту глиняную урну. Я не сразу поверила своим глазам. Эти болваны даже не представляли, что за предмет случайно попался им в руки, понятия не имели, что внутри заключен несчастный джинн. Я и сама тогда еще не была в этом уверена. Покупка стоила мне одной серебряной монетки, им вполне хватило. – Она оторвала взгляд от сосуда и снова взглянула на Джека: – Когда я выпустила тебя на волю, ты поклялся добыть для меня Заклятие Судного Дня. И что мы видим? С того момента прошло десять лет. А я все еще жду. Все. Еще. Жду.
– Я знаю, где находится заклятие, – торопливо сказал Джек-без-Тени.
– И я это знаю. В канализации. Ты мне это уже говорил. Но почему оно все еще там, а не у тебя в руках?
– Потому что оно уже не в канализации. Появилось небольшое осложнение. В виде девчонки.
– Какой еще девчонки?
– Я сейчас объясню. Похоже, у нее есть медальон. И это меня… беспокоит.
Госпожа Хестер пораженно воззрилась на него:
– Ты думаешь, что она принадлежит к Ковену?
– Возможно. Я пока точно не выяснил.
– Но их было всего тринадцать, – сказала госпожа Хестер. – Всем известно – тринадцать защитников Заклятия Судного Дня, и ты уничтожил их всех, одного за другим.
– Посмотрите на это. – Джек-без-Тени вытащил из кармана пригоршню деревянных подвесок и положил их на стол перед своей госпожой.
– Но здесь только двенадцать, – заметила та, быстро сосчитав их взглядом.
– Именно. Недостающий тринадцатый был уничтожен вместе с его хозяйкой той ночью, когда я убил Беллу Фокс. Помните – взрыв на Горбатой улице. По крайней мере я полагал, что тринадцатый был уничтожен.
Госпожа Хестер обдумала его слова. А потом быстро подошла к полке на противоположной стене – полке, уставленной множеством колб, флаконов и кувшинов. Схватила крупный медный кувшин, сбросила с него крышку и вытащила наружу дохлую крысу.
Бросив крысу на стол под окном, она быстро разрезала трупик вдоль тоненьким ножом, так, чтобы наружу вывалились внутренности. Комната наполнилась железистым теплым запахом крови. Госпожа Хестер пальцем выковырнула на стол кишки, сердце, легкие и прочее, а потом начала пристально изучать все эти кровавые потроха. Глаза ее то сужались, то расширялись, губы беззвучно шевелились, будто она молча читала какую-то увлекательную книгу. Внезапно она в ярости ударила кулаком по окровавленной столешнице и вскинула голову, пронзая Джека-без-Тени яростным взглядом.
– Тринадцатый медальон не был уничтожен.
Джек-без-Тени заскрипел зубами и стиснул кулаки.
Госпожа Хестер продолжила копаться в крысиных внутренностях. Лицо ее перекосилось от злобы.
– Девчонка, о которой ты говоришь, – дочь Беллы Фокс. Она была там, на Горбатой улице, в ночь взрыва.
– Но дочь Беллы тогда была еще грудным младенцем! Нет шансов, что она могла выжить…
– Конечно, могла, если ведьмины о ней позаботились. Они могли ее защитить и дать ей вырасти.
– Вы хотите сказать… что Фокс могла передать свой медальон ребенку? Вместе со своим служением… со своей связью с птицей?
Госпожа Хестер гневно кивнула:
– Именно. И это означает, что ты снова меня подвел. Ковен не был полностью уничтожен. Ты не справился. Пока девчонка жива, ее душа связана с заклятием нерушимой связью, и только она может его использовать. И я не могу контролировать сущность, которую мы с тобой выпустили на волю.
– Мы выпустили? Я полагал, что…
– Твоя работа состоит не в том, чтобы полагать! Твоя работа – делать то, что я тебе приказала! Ты дал Ковену второй шанс, когда упустил ребенка столько лет назад, а если она узнает, кто она такая на самом деле – узнает о заклятии, – это разрушит все мои планы! Ты хоть представляешь, что будет, если она попробует использовать Заклятие Судного Дня? В лучшем случае она просто не справится. В худшем – она не сможет управлять подобной силой, высвобожденное заклятие просто убьет ее и расточится впустую. И что нас тогда ждет – лишенных единственного инструмента, способного контролировать Вечноночь? Конец придет не только ведьминам, но и Белым ведунам, и магии как таковой! Потому что Древо-Матерь погибнет… – дыхание госпожи Хестер стало прерывистым от ужаса. – И нам всем придет конец.
Джек-без-Тени с непроницаемым лицом рассматривал свои ногти.
– Возможно, – сказал он наконец, – вам не стоило заигрывать с настолько могущественной силой. Я пытался вас предупредить…
Госпожа Хестер придвинулась к нему вплотную, лицо ее кривилось от страха, ненависти и гнева.
– Найди девчонку. Срочно. Немедленно. Найди ее и убей. И принеси мне заклятие. Это твой последний шанс. Если ты и на этот раз провалишь задание – так и знай, отправишься обратно в сосуд, и я позабочусь о том, чтобы никто никогда не нашел его и не выпустил тебя на волю.
Ведуны летят на бой
На самых верхних ветвях Древа-Матери Западной Ведунии крепилась широкая платформа. На ней в окружении членов своего Совета стояла Леора Твигг, Верховная Ведунья, и смотрела на восток. Все они прекрасно это видели: сгусток живой шевелящейся тьмы, заслонивший часть неба. Ведуны ощущали исходящую от тьмы чудовищную силу. Сердца их ныли от страха и предчувствия непоправимой беды.
– Но как она вырвалась наружу? – спросил Джон Медвежий Коготь – крупный однорукий ведун с темно-коричневой кожей. Его увечье было следствием столкновения с толпой озверелых охотников на ведьм много лет тому назад.
– Какое это имеет значение? – отозвалась Бекка Стоун. – Важно только то, что она на свободе. И наша задача в том, чтобы отыскать способ вернуть ее в заточение.
– Почему она не добралась до нас? – задал вопрос Эммет Фезер, обводя широким жестом небеса над Западной Ведунией, все еще сохранявшие ясный сапфировый цвет, как и подобает летнему полудню. – Она уже распространилась над большей частью мира – но вдруг застряла, не доползла до нас совсем немного. Что ее остановило?
– Она выжидает, – ответила Верховная Ведунья.
– Выжидает чего, госпожа? – осведомился Джон.
– Думаю, сейчас она занята тем, что с помощью Меченых разоряет Королевскую Гавань. Вернее, с их помощью создает новых Меченых, чтобы пополнить ими свою армию. После чего двинется сюда, чтобы нас уничтожить.
– Несчастные люди! – горестно покачала головой Бекка Стоун. – Неужели у нас нет никаких средств им помочь?
– Эти несчастные люди, – буркнул умный и находчивый, но скептичный Джон Медвежий Коготь, – повесили бы нас всех на суку, попадись мы им в руки. С чего бы это нам бросаться им на помощь? Пускай их защищают их драгоценные Белые ведуны, это их работа. Пусть с Мечеными дерется их любимая госпожа Хестер. А пока они будут с этим всем разбираться, Ковен Судного Дня успеет добраться до нас и решит проблему. В конце концов, ради этого Ковен и создавался.