– Старый Ханс, послушайте!
Наконец старик отвлекся от своих мечтаний и вспомнил, что он тут не один. Вид у него стал обиженный, как у младенца, которого отвлекают от погремушки. Он недовольно поднял брови.
– Вы мне должны лекарство, – напомнил ему Джо, протягивая руку ладонью вверх. – Мы договорились о сделке.
Старый Ханс проковылял за прилавок, уперся в столешницу локтями по обе стороны сосуда. Посмотрел на Джо хитро и любопытно, как на диковинную зверушку.
– Знаешь первое правило удачного бизнеса, мальчик мой? Оно таково: никогда не упускай своего шанса.
– Я вас не понимаю. – Джо заморгал, в сердце его уже начало расти скверное предчувствие.
– Нет у меня никакого лекарственного зелья, – с усмешкой объяснил Ханс. – Я тебе не ведьмин, чтобы промышлять подобными штучками.
– Но… как же так?!. Вы же обещали…
– Ничего я не обещал. Я всего лишь сказал то, что ты хотел от меня слышать, чтобы ты сделал то, что мне от тебя нужно. – Старый Ханс закатил белесые глаза, будто объяснял нечто очевидное. – Я надеюсь, Джо, что тебе хватит ума воспринять это все как полезный урок на будущее. В этом мире каждый попытается тебя использовать в своих целях – и использует, если ты ему это позволишь. Я тебя использовал сегодня вечером – и при этом я не чудовище какое-нибудь, я в сущности добрый человек и собираюсь тебе заплатить. Причем щедро.
Он выложил на прилавок золотую монету и с улыбкой подтолкнул ее в сторону Джо.
Не веря своим глазам, мальчик уставился на золотой кружок.
– Этого мало. – Кровь его начинала закипать от бешенства. – Этого не хватит, чтобы купить нужное мне зелье на черном рынке! И вы сами это знаете!
Старый Ханс, пожевав губами, покопался в ящике стола и выложил поверх золотой монетки еще одну, серебряную.
– Это мое последнее предложение, – отрезал он. – Больше не жди.
– Все равно мало! – крикнул Джо, глаза которого жгло от бессильных слез. Он перевел взгляд с лица Ханса на глиняную урну, потом обратно.
Медленно, очень медленно Старый Ханс вытащил из-под прилавка длинный нож.
– Джо, я тебя очень прошу. Не делай глупостей.
Сердце Джо вспыхнуло от беспримесной ярости. Он взмахнул рукой, попытавшись схватить сосуд неловким движением, но Ханс ударил его в плечо ручкой ножа, и мальчик покатился с ног, больно врезавшись спиной в один из шкафов с товарами. Тот пошатнулся, чуть не упал назад, но потом по инерции качнулся уже вперед, и Джо едва успел откатиться с его пути.
– Нет! – завопил Старый Ханс, пытаясь прикрыть собой драгоценный глиняный сосуд, но тут шкаф, осыпая его антикварным фарфором и тяжелыми книжными томами, рухнул на него сверху вниз. Короткий крик боли – и тишина.
Джо тем временем отполз от стены, к которой успел шарахнуться, чтобы его самого не задавило.
– Старый Ханс? – неуверенно произнес он, наклоняясь к придавленному шкафом лавочнику. Тот лежал неподвижно, вроде как без сознания, и сердце Джо сжалось от страха. А что, если… А вдруг его зашибло насмерть? Джо весь передернулся от этой мысли. Это ведь был несчастный случай! Он протянул руку и пощупал пульс на шее старика. Есть! Живой! Старый негодяй жив, благодарение Владычице Свет! Джо поднатужился как следует, собрал все свои небольшие силы и умудрился-таки поднять шкаф, вернуть его в вертикальное положение. Ханс застонал и чуть пошевелился. Джо подхватил глиняный сосуд, который чудом уцелел, снова засунул его за пазуху и выбежал из Хансовой лавчонки.
Роща Волшебных Палочек
Когда по Западной Ведунии распространилась весть о кончине Верховной Ведуньи, из каждой каминной трубы в воздух поднялась струйка черного-черного дыма. Этот дым скорби окутал Древо-Матерь траурным покрывалом, и соседние острова тоже погрузились в тень скорби.
Берни Беловран, облаченная в черные одежды – двойной траур по погибшему мужу и по Верховной Ведунье, – не тратила времени зря. Ей нужно было исполнять приказы своей предшественницы, а именно обеспечить Лару палочкой и приступать к ее обучению.
– Две-Восьмерки, ты тоже отправляешься с нами, – сообщила она, ведя обоих ребят прочь из дворца и далее вниз, к самым корням Древа-Матери. Всюду по дороге, там и тут, ведуны и ведуньи при виде ее преклоняли колени в знак почтения к своей новой предводительнице. – Хотела бы я, чтобы они просто перестали кланяться! Сколько можно? Неужели нельзя вести себя спокойно?
– А как мы теперь должны вас называть? – робко спросил Две-Восьмерки, чуть-чуть подмигнув Ларе. – Извините, нам просто раньше не приходилось обращаться к королевам, и мы не знаем…
– Что за дурацкий вопрос? Называйте меня Берни, как и раньше.
– А куда мы идем?
– В рощу Волшебных Палочек.
– В рощу чего-чего?
– Сами увидите.
Они спускались по улочкам, вырубленным в толще коры, извивавшимся сверху вниз между деревянными платформами. Это был настоящий город – великий, не меньше Королевской Гавани, и в нем так же кипела жизнь, как и в столице родного королевства Лары. Однако здесь люди были одеты в длинные ведунские мантии, в витринах магазинов виднелись флакончики с разноцветными заклятиями, а также склянки с порошками, мерцающие кристаллы, прозрачные кувшины с какими-то странными существами внутри… По воздуху туда-сюда носились бумажные птички с магическими посланиями. Многие здания почти целиком заросли удивительными лозами, в зелени которых щебетали птицы и клевали лиловые плоды, похожие на виноград. Лара понимала, что Древо-Матерь – это не просто основа, на которой ведуны выстроили свой город. Древо и было самим городом, живым и дышащим существом, связанным с душами всех своих обитателей. Проведя здесь неполный день, она и сама уже начала чувствовать эту связь, соединявшую ее с Древом-Матерью и ее дивными цветами.
Они перешли по подвесному мосту с Древа-Матери на один из ближайших островов. Внизу, далеко под ногами, колыхалось и блестело Оловянное море. Посреди моста кто-то их ожидал – и, разглядев наконец, кто это такой, Берни широко улыбнулась.
– Роб! Роб Нильсен!
Он пошел им навстречу, глаза его блестели, между усами и лохматой бородой расплывалась широкая улыбка. Берни заключила его в объятия, и он почему-то ужасно смутился.
– Ох, Берни, клянусь преисподней… Не думаю, что простой морской волк вроде меня заслужил, чтобы его обнимала Ее Величество Верховная Ведунья…
– Не глупи, Роб Нильсен! Даже не смей так думать, понятно?
Роб посерьезнел:
– Я ужасно тебе соболезную насчет Магнуса. Такое ощущение, что… – Он повесил голову, глядя себе под ноги. – Что это я во всем виноват. Но спастись вышло только у меня. Я долго болтался по морю, вцепившись в обломок корабля… Сперва я пытался вытащить твоего мужа, но его оттащило в сторону прибоем… Шторм был слишком сильный. Мне следовало быть храбрее. Надо было отцепиться от деревяшки, доплыть до него и…
Берни трудно сглотнула, перевела дыхание:
– Тогда бы вы оба были мертвы, Роб. Какая в этом была бы польза? Мой Магнус… я любила его всем своим существом, больше всех на свете, но я знаю, что он умер хорошей смертью. Сражаясь за все, что было ему дорого, во что он верил, – за свободу. Это придало смысл его смерти. Он всегда говорил, что был бы счастлив так умереть. Я буду всегда скорбеть по нему, Роб, но сейчас он словно взывает ко мне, требуя завершить наше общее дело, так что не будем терять время. Наша задача – сделать так, чтобы он умер не напрасно.
Роб зашагал вместе с ними по мосту в сторону острова, спросил по пути:
– Ты уже думала о назначении новых членов Совета?
– Думала, конечно. И скоро этим займусь. Я бы хотела пригласить в Совет в том числе тебя, Роб.
Роб прижал руку к сердцу:
– Ох, ничего себе! Это… это была бы великая честь, Берни. Благодарю.
Ступив на берег, они приблизились к высокому, похожему на храм зданию, вошли в просторный коридор, украшенный статуями Верховных Ведунов былых времен. По большей части скульптуры изображали их с палочками на изготовку. На концах палочек горели живые огоньки.
– Вы готовы? – спросила Берни молодых людей, ведя их к массивным дверям в конце коридора.
– Готовы к чему? – прошептала Лара.
Берни вместо ответа распахнула двери – и за ними открылся вид на густую рощу деревьев. Земля под ними была покрыта плотным ковром опавших листьев. Что это были за деревья! Высокие, необхватные, с длинными плакучими ветвями. С ветвей свисали плоды – маленькие и круглые, скорее ягоды, чем фрукты, и эти ягоды переливались всеми цветами радуги, испускали немыслимое сияние. Воздух звенел от пения магии, в нем висел морозный свежий запах, напомнивший Ларе о зиме – если бы не разлитое вокруг нежное тепло. Эффект у этого места был ошеломляющий, тепло и свет пронизывали каждую мысль, каждое ощущение девочки. Словно бы откликаясь на влекущий зов магии, Лунокрыл вылетел у Лары из кармана и радостно запорхал меж ветвей.
– Вы тоже это чувствуете? – спросила Лара потрясенно.
Две-Восьмерки кивнул, его черные спутанные волосы слегка приподнялись дыбом от магической энергии, пронизывающей воздух.
– Что это такое?
– Деревья, – объяснил Роб Нильсен. – Они говорят с вами. Зовут. Слушайте их голоса, они сами вас направят.
Две-Восьмерки непонимающе заметил:
– Но ведь у меня уже есть палочка. Моя палочка Белого ведуна.
Берни Беловран только фыркнула:
– И это ты называешь палочкой, сынок? Не смеши меня! Белые ведуны отродясь не умели делать настоящих хороших палочек. Потому что у них нет таких деревьев. Может, твоя палочка и годится, чтобы раз за разом воспроизводить унылые беловедунские заклятия, но ты сразу же почувствуешь разницу, когда в руках у тебя окажется настоящее ведунское орудие. Палочка, способная на неукротимую сильную магию. А теперь ступайте в рощу, вы оба, вам нужно выбрать себе по ветви.
Берни подтолкнула ребят в спины, и те двинулись вперед между деревьев, вглядываясь в плакучие ветки и в усыпающие их плоды, полные света. Лара шла медленно, позволяя деревьям