– Разница есть, – сказала я и, произнеся эти слова, поняла, что права. – Или мы сдадимся Дикому без сопротивления, или попробуем с ним сразиться. Раджун, я не хочу каждый раз, когда пью воду из ручья, видеть в отражении своё лицо и думать: ты не сделала того, что могла сделать! Я хочу хотя бы попытаться дойти до тех гор! – воскликнула я и поднялась на ноги.
Раджун продолжал лежать на траве.
– Зачем? – устало спросил он. – Ты же обманываешь себя и меня. Ты не достигнешь цели, даже если будешь идти целый день.
– Но так мне будет легче, – сказала я и протянула ему руку, чтобы помочь подняться. – Я чувствую себя лучше, когда пытаюсь хоть что-то сделать.
Раджун ухватился за мою руку и медленно поднялся.
– Откуда в тебе такой оптимизм, Храбрая Воительница? – спросил он.
Я не стала говорить, что за время странствий пережила столько всего ужасного, что уже ничто не могло заставить меня пасть духом.
– Может, дело в кольце? – предположила я. – Может, оно придаёт мне уверенности в трудные времена?
– Тогда попроси его придать уверенности и мне, – с горечью произнёс Раджун. – Раз уж ничего другого оно для нас сделать не может.
Мы кликнули кролика и тронулись в путь. Но насколько же сегодня всё было иначе, чем накануне! Раджун сказал правду: если вчера красота Прелестного Края дарила мне радость, то теперь она приводила меня в бешенство, и мы шли молча. И только кролик невозмутимо жевал травку.
– Сыграй хотя бы одну песню, Раджун! – взмолилась я, когда солнце стояло уже высоко; мы прошли по холмам и через ущелья, и как только мы начинали верить, что вот-вот доберёмся до дерева, холма или ручья – как он вдруг оказывался слева или справа от нас. – Хотя бы мою утешительную песенку. Боюсь, моей уверенности надолго не хватит.
Раджун достал из кармана губную гармошку и заиграл, и мелодия зазвучала на Блуждающих Дорогах так печально, что впервые в жизни моя утешительная песенка меня не утешала.
– Можешь не играть, Раджун, – устало произнесла я. – Это всё бесполезно.
Но мой спутник так погрузился в свою игру, что меня не слышал; он наигрывал мою утешительную песенку, а затем все мелодии, которые знал, весёлые и грустные; и я вдруг увидела, что горы стали ближе.
– Раджун, смотри! – громко воскликнула я. – По-моему, они больше не перемещаются!
И правда, даже когда мы остановились и стали оглядываться, дрожа от нетерпения, всё осталось на своих местах: холмы и леса, кусты и деревья; и дороги больше не блуждали, и горы вдруг оказались совсем близко.
Раджун опустил губную гармошку.
– Давай подождём! – прошептал он. – Давай сделаем привал и посмотрим, что будет дальше.
Мы уселись на траву на обочине, и сколько бы ни смотрели на Прелестный Край, в нём ничего не менялось.
– Всё на месте, Раджун! – сказала я. – И дороги больше не блуждают. Теперь это просто Прелестный Край.
Но Раджун мне не верил, и поэтому мы просидели почти до темноты.
– Теперь-то веришь? – спросила я.
Раджун кивнул.
– Но я не понимаю, – пробормотал он.
Мы встали и побрели дальше, в направлении гор, которые по мере приближения становились всё более тёмными и зловещими; но страха мы пока не ощущали.
И только когда Раджун снова достал губную гармошку, я поняла, что произошло. Мелодия поднималась в воздух тихо и печально и уплывала дальше.
– Ты их освободил! – воскликнула я. – Ты освободил Блуждающие Дороги!
В самый разгар мелодии Раджун опустил губную гармошку и пристально посмотрел на меня.
– Ну как ты не понимаешь! – продолжала я. – У каждого предмета есть своя мелодия: у каждого источника и у каждого камня, у каждого растения, у животного и даже у каждого человека – ты же сам мне об этом рассказывал! И кто сыграет их мелодию – тот их освободит. Ты сыграл мелодию Блуждающих Дорог! Прелестный Край освобождён. Он больше не подвластен Деспоту!
Раджун остановился и посмотрел на Прелестный Край, в котором теперь всё находилось на своих местах.
– Как это прекрасно, Анна! – тихо промолвил он. – Подумать только, на что способна какая-то коротенькая мелодия!
Я рассмеялась.
– «Здесь мы и умрём»! – воскликнула я. – Так ты говорил? «Здесь мы будем жить, и здесь мы умрём»! – и я, толкнув Раджуна кулаком в бок, пританцовывая, помчалась вперёд, а он бежал за мной, пока не поймал, и встряхнул меня, и мы, смеясь, упали в мягкую траву.
– Я, во всяком случае, здесь умирать не собираюсь, – заявила я. – Ни здесь, ни где бы то ни было. Я хочу собирать здешние ягоды и наслаждаться этим краем – но умирать тут я не собираюсь.
– А разве кто-то собирался? – спросил Раджун. И я видела, что он радуется не меньше моего.
Но мы не смотрели вдаль – туда, где громоздились чёрные скалы, а наверху крошечной чёрной точкой виднелась крепость.
30Горные корни
Мы остались в Прелестном Краю ещё на одну ночь. Мы ещё раз поспали под звёздами и не говорили о том, что нас ждёт.
На следующее утро мы наполнили корзину ягодами и кувшины водой, чтобы не пришлось испытывать голод и жажду; а перед нами, уже совсем близко, стояли Зловещие Горы. И это была страна Деспота, суровая и враждебная.
Горы стояли на своём месте; и как только меня начинал сковывать страх перед тем, что нас ждёт, я думала о том, что это мы – Раджун, его мелодия и я – освободили эти горы, и мне хотелось верить, что у нас всё будет получаться и дальше.
Солнце всё ещё освещало Прелестный Край; всё ещё пели птицы, и бабочки перелетали с одного цветка на другой; но однако то тут, то там на долину ложились тени от Зловещих Гор.
В полдень мы отдохнули возле ручья, и Раджун играл свои мелодии; а когда мы оглянулись назад, то увидели там озарённые солнцем холмы; но уже по ту сторону ручья начиналась страна Деспота.
– Мне страшно! – призналась я. – Мне уже сейчас страшно, Раджун. А что будет, когда мы туда придём?! – Перед нами громоздились Зловещие Горы, и более жуткий ландшафт вряд ли можно было себе представить. Напротив нас высились отвесные чёрные скалы, голые и напрочь лишённые жизни; а над ними по тёмному небу стремительно мчались чёрные облака, и когда они налетали друг на друга, их пронзали молнии. Грома мы пока не слышали. Мы ещё находились в Прелестном Краю.
Но едва перейдя через ручей, мы почувствовали, что приближаемся к Дикому. Над водой уже не порхали стрекозы, и птичий гомон стих. На фоне засохшей травы торчали чёрные скалы. От них исходил жуткий холод.
– Что это, Раджун? – ёжась от холода, спросила я и посмотрела на небо, на котором по-прежнему сияло солнце. Но вблизи скал царила настоящая зима.
– Это Горные Корни, – объяснил Раджун. Теперь гор на нашем пути стало так много, что мы с трудом уворачивались от них и их ледяного дыхания. – Они проникают внутрь Прелестного Края. Скоро мы уже достигнем Зловещих Гор.
Я ещё раз оглянулась, чтобы попрощаться, и на мгновение подумала, какую глупость мы совершили, не оставшись в Прелестном Краю.
Но я знаю, почему мы так поступили: нужно освободить страну от злодея, чтобы везде стало так чудесно, как в Прелестном Краю. Нужно освободить страну – чтобы я отправилась на поиски зеркала и смогла вернуться в свой мир.
Я ещё раз оглянулась на Прелестный Край, прошла меж Горных Корней и взяла Раджуна за руку.
– Видишь его замок? – прошептал Раджун. – Семь чёрных башен? Думаешь, нам удастся туда дойти? И как мы отыщем ключ от ворот, Храбрая Воительница?
Последний вопрос он всё-таки не задал: как мы одолеем Дикого?
Вокруг теперь не было ничего, кроме чёрных скал, а воздух был таким ледяным, что нас била дрожь. Над нами прогремел гром, облака расступились и с неба обрушился дождь, и я вдруг подумала, что если сейчас мы промокнем до нитки, то лучи солнца нас уже не высушат: ведь пока мы не победим Дикого, солнце в его стране не взойдёт.
Мы забрались под выступ скалы. Там было темно и холодно, но капли до нас не долетали.
– Как мы найдём ключ, – спросил Раджун, – если даже не знаем, где искать?
Дождь барабанил так громко, что я с трудом разобрала слова Раджуна. Никогда ещё я не видела такого мощного ливня.
– Анна? – спросил Раджун.
Но я тоже не знала, где искать ключ.
– Мы его не найдём, – сказал Раджун и съёжился, когда мрак пронзила молния. Мы снова взглянули на Прелестный Край. Прогремел раскат грома. – Мы не те, кто нужен. Эта миссия предназначалась не нам.
Я посмотрела на кольцо.
– Всё равно надо попробовать, – устало вздохнула я. – Мы же с самого начала не те. И всё-таки решение каждый раз находилось. И сейчас нужно просто попробовать. – И я подумала о зеркале, и о родном доме, и о том, что другого выхода нет.
Я не знаю, как долго мы просидели под выступом скалы, но время шло, и мы молчали. К губной гармошке Раджун не прикоснулся.
Затем стало светлее; молнии сверкали всё реже, и гром гремел не так яростно. Ливень превратился в мелкий моросящий дождик, а затем и вовсе прекратился.
– По-моему, можно вылезать, – сказала я. – Давай подойдём к крепости. Мы знаем, что это наша цель, и пока этого достаточно. Возможно, по дороге мы отыщем и ключ.
– По-твоему, он просто торчит в замке́?! – вскричал Раджун, и я поняла, что он в ещё бо́льшем отчаянии, чем я. У меня не было другого пути, кроме как победить Дикого, – только так я могла вернуться домой, – а он отправился со мной добровольно.
– Мы его найдём, – сказала я и взглянула на кольцо, надеясь, что оно придаст мне уверенности. – Идём, Раджун. Кольцо нам поможет.
И только когда мы вышли из-под скалы, я это заметила.
– Кролик! – вскричала я. – Раджун, куда делся кролик?!
31В скале
Все дни, что мы провели в Прелестном Краю, мы кролика почти не видели. Он всё ел, и ел и не мог нарадоваться растениям и травам; а то, что нам предстоит пережить, мы не обсуждали.
– Сегодня утром он ещё был с нами, – сказал Раджун, а я вспомнила, что и днём у ручья он тоже был с нами.