Тишина в кабинете была прервана лёгким скрипом двери. Мирослав обернулся и увидел, как в комнату входит главный врач, Ефим Степанович, за ним следовали два врача-альф. Их серьёзные выражения сразу же заставили его почувствовать лёгкую нервозность, несмотря на то, что процедура прошла успешно. Однако взгляд главврача, чуть мягче обычного, не остался незамеченным.
— Ну что ж, товарищ Миргородский, неплохо для первого раза, — сказал Ефим Степанович, его голос был ровным, но в нём чувствовалась скрытая оценка. Он сделал шаг вперёд и осмотрел пациента, который уже покинул кресло, ощущая облегчение, но всё ещё немного потрясённый.
Один из коллег, высокий и стройный мужчина с пронзительным взглядом, который в самом начале был настроен скептически, подошёл ближе, всё так же изучая Мирослава. Его лицо было полным напряжённой сосредоточенности, и он, чуть прищурив глаза, произнёс:
— Весьма необычные методы, товарищ Миргородский. Кто вас учил такому?
Мирослав не растерялся, его ответ был спокойным, но сдержанным:
— Я учился по самым современным методикам, и готов поделиться ими со всеми вами.
Этот ответ не остался без внимания. Ефим Степанович, который всё это время внимательно следил за происходящим, слегка кивает, и в его глазах мелькнуло нечто вроде одобрения.
— Похвально. Продолжайте работать в том же духе, Мирослав Сергеевич, — сказал он, его слова звучали уверенно, и хотя они не были откровенно тёплыми, в них ощущалась поддержка, которая так важна в новом коллективе.
Мирослав почувствовал, как его плечи немного расслабляются. Несмотря на скепсис и настороженность коллег, он смог показать свою компетентность, что уже было значимым шагом. Понимание того, что он не просто доказал себе, но и другим свою пригодность, вселяло в него новую уверенность. Он знал, что впереди его ждут ещё многочисленные вызовы, но с каждым таким моментом доверия, пусть даже маленьким, он всё более становился частью этого мира.
Его взгляд скользнул к окну — за ним уже начинался обычный московский день
Глава 14Неожиданное предложение
Мирослав поставил последний инструмент на металлический столик, аккуратно протёр его от остатков пыли и капель воды. Кабинет, постепенно опустевший, казался пустым и чуть одиноким. Однако в этом было что-то приятное — тишина, которая наступила после работы. Он ещё раз взглянул на всё, что окружало его. Старое кресло, низкие тусклые лампы, обветшалые полки с медицинскими журналами. Всё это не соответствовало его прежним представлениям о кабинете врача. Здесь не было того блеска современности, к которому он привык. Но, несмотря на это, всё казалось каким-то родным и нужным. Это было его место, и, как ни странно, ему это нравилось.
Взгляд Мирослава скользнул по ещё не убранному инструментарию, и он глубоко вздохнул, ощущая лёгкое облегчение. Первый пациент был успешно принят. Нервозность, которая терзала его с самого начала, немного улеглась. Хотя было ясно, что это был только первый шаг. Впереди ещё много работы, много дней, и каждый из них мог стать поворотным моментом. Но сейчас, в этот момент, когда он приводил кабинет в порядок, Мирослав чувствовал, что что-то внутри него начало меняться. Он адаптируется. Здесь, в этом мире, он тоже сможет найти своё место.
Он вытер руки о полотенце и подошёл к окну. Утренний свет пробивался через пыльные стекла, и наружу выходил мягкий, золотистый свет. За окнами уже начиналась повседневная жизнь Москвы — вдали виднелись высокие фабричные трубы, из которых поднимался чёрный дым, а внизу на улицах слышался шум машин и гул рабочих. Столица разрасталась, как и сама страна, и Мирослав не мог не почувствовать всю эту динамику. В его голове мелькали образы новых заводов, свежих бетонных зданий, и вот эти лозунги на каждом углу:
«Электрификация страны!», «Мы строим новую Россию!», — всё это было частью огромного процесса, в котором теперь ему предстояло участвовать.
Он знал, что это был его шанс, но…
«Вроде бы начало хорошее…» — размышлял Мирослав, глядя на город, утопающий в утренней дымке.
Но тут же его мысли вновь вернулись к тому, что он сам ещё не вполне привык к этим переменам. Это была другая реальность, где, несмотря на лозунги, не всегда было так легко жить и работать.
«Но стоит ли мне доверять их одобрению?» — он сам себе ответил, что стоит оставаться настороже.
Всё в этом мире могло измениться слишком быстро. Только вчера он ещё был чужаком в этом времени, а теперь… теперь ему предстояло не только лечить людей, но и завоевывать их доверие. Работать под пристальным наблюдением.
Он снова взглянул на улицу, на ту самую жизнь, которая текла за окнами. Рабочие, альфы и омеги, шли к своим фабрикам, на заводы, по своим делам. Их лица были сосредоточены, полны усталости, но в глазах — решимость и гордость за свою работу. Страна менялась, и Мирослав был частью этих перемен, как и все остальные.
«Я должен справиться, и я справлюсь», — твёрдо решил он, возвращаясь в кабинет.
Он отложил мысли в сторону, подготовил новые инструменты и снова село место для работы. Улыбка мелькнула на его лице, когда он понял, что только впереди его ждёт настоящая борьба за место в этом мире. И ему не хотелось отступать.
В дверь резко стучат, и, не дождавшись ответа, она открывается. В кабинет входит Владимир Ильич Карпов — старший врач, мужчина лет сорока пяти, альфа с внезависимостью в глазах, и суровостью, которая буквально стекала с его лица. Он был высок, с узкими чертами лица и теми же глазами, которые всегда ищут уязвимость. Его выражение было напряжённым, а взгляд направлен прямо в Мирослава, не давая ему никакого шанса на слабость.
Мирослав ощутил, как его сердце немного ускорило ритм, но он не позволил себе нервничать. Это был важный момент, и он был готов к нему. Тон Карпова был строгим, но без лишней агрессии.
— Миргородский, признаюсь честно, я не ожидал от вас такого результата сегодня, — начал он, его голос был холодным, но проникнутым уважением. — Либо вам очень повезло, либо вы действительно что-то знаете. Что это было? Простая удача?
Мирослав не сдержался и немного улыбнулся, отвечая с уверенностью, которая не подавала ни малейшего признака неуверенности.
— Это не удача, товарищ Карпов. Я врач, и это моя работа, — произнёс он, выдерживая взгляд Карпова, который продолжал наблюдать его с интересом, но и с неким скрытым сомнением.
Карпов усмехнулся с лёгкой иронией, его взгляд становился всё более оценивающим.
— У вас странные методы, Миргородский. Чему именно вас учили? Где вы нашли такие способы лечения?
Мирослав вздохнул, ощущая, как неловкость сжимает его грудь, но его уверенность не угасла. В глубине души он знал, что ему нужно быть спокойным, но осторожным.
— Я изучал передовые методы лечения. Здесь пока ими не владеют. Но я готов ими делиться. Это ведь полезно для всех, — ответил Мирослав спокойно, но в его голосе чувствовалась чёткость, не дающая сомнений в серьёзности его намерений.
Карпов прищурился, как бы пытаясь найти слабое место в его рассказе, и шагнул ближе, его глаза не отрывались от Мирослава, пытаясь уловить малейшую неровность в его словах.
— Вот как? Вы считаете, что знаете больше, чем вся советская медицина? Не боитесь, что ваши новаторства могут вам навредить? — продолжил Карпов, его голос всё более звучал как испытание. Это был не просто вопрос. Это была проверка.
Мирослав снова сдержанно улыбнулся, но внутри его нервозность всё-таки росла. Он знал, что этот разговор мог стать решающим для его положения здесь.
— Я не боюсь делиться знаниями, товарищ Карпов. Я пришёл сюда, чтобы помочь и сделать что-то хорошее. Всё, что я могу предложить, направлено на то, чтобы улучшить то, что у нас есть, — его голос был твёрдым, но в нём звучала лёгкая настороженность.
Тишина повисла в воздухе. В кабинете было слышно лишь шуршание газет, оставленных на скамье возле окна, и отдалённый шум завода, который проникал в помещение через открытое окно. Мирослав посмотрел на Карпова, чувствуя, как его оценка продолжает выжидать. Он знал, что в этом мире не каждому удавалось найти своё место сразу, но он был решителен.
Карпов снова усмехнулся, но на этот раз его лицо стало чуть мягче. Он сделал шаг назад, как бы отпуская напряжение в разговоре.
— Очень хорошо, Миргородский. Посмотрим, как вы покажете себя в деле, — сказал он, его голос уже не был таким жёстким, но всё равно оставался пронизанным расчётливым интересом. — Продолжайте работать в том же духе, Мирослав Сергеевич. Мы оценим вашу работу по делам, а не словам.
Мирослав понял, что это было своего рода испытание. Ответ был важен не только в том смысле, что он теперь должен был оправдать доверие, но и в том, что он больше не мог позволить себе ошибки. Как бы он не боролся, любой шаг будет теперь отражением его способностей и выбора. Как бы он не хотел бы расслабиться или чувствовать облегчение, это не было его временем для отдыха.
Он кивнул, понимая, что одобрение этого момента было лишь признаком того, что его испытания только начинаются. Карпов уходил, но Мирослав видел в его взгляде не только разочарование, но и то скрытое уважение, которое было его целью. Он заметил, как на минуту Карпов остановился у двери, как будто останавливаясь, чтобы проверить его реакцию, но затем быстро покинул кабинет, не говоря больше ни слова.
Оставшись один, Мирослав ощутил, как его сердце ещё немного успокаивается, хотя внутреннее беспокойство не исчезало. Он был в новом мире, где каждый шаг мог стать фатальным. Но это был его шанс, и он знал, что если он не воспользуется им, то потеряет всё.
«Я справлюсь. Я должен сделать всё, что в моих силах, чтобы доказать, что я достоин этого места», — повторял он про себя, как мантру, пытаясь найти опору в своих решениях.