— Да нет, Виктор, не похоже, — ответил профессор возбуждённо, тоже потягивая кофе. — Вы понимаете это же контакт! Контакт! Впервые за 30 лет мы увидели от них некое осмысленное послание. Похоже на то, что они пытались установить контакт лично с вами. Вернее ваша дочь, или скажем так, то существо, которое было вашей дочерью раньше, простите Виктор, посылало вам оттуда весточку. Да и наше чудесное спасение, тоже часть этого контакта. Так вы говорите, цветы формировали надпись, и надпись передвигалась по земле вместе с вертолётом. А потом был образ вашей дочери из цветов? Образ тоже передвигался по земле вместе с вертолётом?
— Да, пока мы не долетели до кратера. Там поле обрывается, и образ сразу исчез. Вы представляете моё потрясение?
— Ещё бы. Но странно, что я ничего не увидел. Похоже, эти образы предназначались только для вас.
— Или мой мозг выкидывает такие штуки. Иногда человеческая психика способна на такие вещи. Особенно если человек пережил сильное эмоциональное травмирующее потрясение.
— Я так не думаю, Виктор. Но раз уж вы у нас такой везунчик, у меня родилась идея провести серию экспериментов над Зоной с вашим участием. После обеда мы снова отправимся в зону. Я уже заказал другой вертолёт. Я совершенно уверен, что теперь нам уже ничего не грозит, даже если снова откажет двигатель. Пока никому ни гугу. Необходимо подтверждение.
После обеда они снова вылетели с профессором в Зону. Теперь с ними был только пилот. Они летели к Кратеру по обычному маршруту и оба смотрели через обзорные окна вниз. И внезапно Виктор увидел внизу целый фильм из цветов. Сначала он увидел… Да, равнина, с белой, покрытой словно снегом или белой солью, почвой, стелющийся над ней белый пар, гейзеры, чуть дальше невысокие холмы, покрытые лесом. Дальше появилось изображение небольшого дымящегося озерца необычной окраски. Берега окрашены в яркий оранжевый цвет, каёмка воды у берега зеленоватая, а дальше ближе к середине голубая.
— Вижу, вижу, я тоже вижу! — закричал профессор, направив вниз объектив видеокамеры. — Потрясающе! Я узнал это место. Я был там, когда ездил в Штаты. Это же Йеллоустоунский Национальный Парк. Большой призматический источник. Его ни с чем не спутаешь. Снимаю всё на видео!
Теперь они оба видели эти изображения.
И вдруг изображение внизу озарилось ослепительным светом и через несколько мгновений они увидели, как над горизонтом на изображении поднимается характерный гриб ядерного взрыва.
— Боже мой, — прошептал профессор. — Неужели ядерная война!
Но через несколько мгновение за ядерным взрывом последовал ещё более страшный взрыв. Каскадом взметнулись ввысь огромные массы земли, а затем они увидели, как из земли вырывается огромный огненный столб и закрывает собой на изображении всё небо.
— Это супервулкан, это супервулкан, — побледнев, прошептал профессор. Виктор тоже, глубоко потрясённый, смотрел на разворачивающееся внизу зрелище. Изображение было очень чётким, как на экране телевизора.
Затем они увидели словно с большого расстояния, со стороны, город, и сразу узнали в нём Арка-сити. К городу справа приближалось огромное цунами. Но засветился и поднялся рядом с городом купол Рассвета и этот купол начал разрастаться верх и вширь. Они увидели как цунами накрывает город, обрушивается на купол, ударяется об него и опадает, отступая, а границы купола продолжают разрастаться во все стороны всё дальше и дальше и убегают куда-то к границам Зоны…
Затем эти картины купола и города распались и исчезли и вдруг на земле явственно проступили три лица. Это были лица профессора, Виктора и… Шейлы.
— Невероятно! — прошептал профессор. — Это же мы! Что бы это значило?
И затем из цветов сложилось ещё одно лицо… Виктор открыл рот от удивления… Ника… Лицо Ники.
— Ника! — воскликнул он.
— А это что за девочка? — спросил профессор. — Вы знаете её?
— Знаю, — сказал Виктор. — Потом расскажу, профессор, а пока наблюдаем.
Рядом возникли ещё три лица… Лица двух мужчин, молодого, лет 35, со светлыми волосами, несколько меланхоличного на вид, и пожилого, лет под 60, седого, но с живым, острым взглядом, и миловидной женщины лет под 40, с каштановыми волосами. Но эти лица им были не знакомы. Затем появилось ещё одно лицо. Парень лет 17–18, смуглый, с тонкими красивыми чертами лица, явно араб, в арафатке…
— А это кто? — воскликнул профессор. — Парень… сарацин?!
— Похоже, да.
— Вам он знаком?
— Первый раз в жизни вижу?
— Вот так дела!
Затем изображения распались, и больше ничего не происходило.
Когда они вернулись в Институт и попытались просмотреть плёнку, они, к своему великому удивлению, ничего не увидели. Просто поле, цветы, но никаких изображений.
— Странно, — сказал профессор. — Я совершенно точно помню, что чётко всё снял на камеру. Похоже, Гости шутят с нами. Хотя, какие тут могут быть шутки, с ядерными взрывами и всемирными катаклизмами.
— Да нет, профессор. Я догадываюсь, в чём тут дело. Просто Гости хотят нам сказать, что эта информация касается только нас, то есть вас, меня, Шейлы и этих остальных, кого мы увидели. Больше это никто не должен видеть. И нам, видимо, никому не следует ничего рассказывать. Явно, что это послание адресовано только нам. Видимо скоро Землю действительно ожидает глобальный катаклизм. Судя по изображению, сначала ядерная война.
— Ядерный взрыв, который спровоцирует взрыв Йеллоустоунского супервулкана.
— А потом Цунами.
— Второй Великий Потоп?
— Видимо.
— И что же?
— Нас приглашают.
— То есть?
— Они приглашают нас к себе. То есть нас и этих людей, кого Они нам показали.
— Почему именно нас и их, а как же остальные семь миллиардов?
— Профессор, мне неизвестно по какому критерию они отбирают людей. Но тридцать лет они занимались именно этим. Они отбирали людей, вы же прекрасно это знаете.
— Да, и судя по тому, что они нам показали, с их стороны ожидается Экспансия. Уже полный охват Земли. На изображении Купол нейтрализует цунами и продолжает расширяться. Видимо, таким образом он смогут нейтрализовать всемирный Катаклизм. Хорошая для нас новость.
— Не думаю, что это хорошая новость для всего человечества. Представьте, если Зона разрастётся и охватит собой всю Землю и здесь проявится их Мир. Кто из людей сможет выдержать и пережить эти энергии?
— И кто сможет устоять…, — задумчиво сказал профессор. — И небо скрылось, свившись, как свиток; и всякая гора и остров сдвинулись с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор и говорят горам и камням: «Падите на нас и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца, ибо пришёл великий день гнева Его, и кто может устоять?
— Поражаюсь вашей памяти, профессор.
— Так что же, Апокалипсис?
— Да, — сказал Виктор, — Он самый. Но судя по тому, что нам показали. Люди сами себе его устроят. Всё начнётся с ядерной войны.
Они снова сидели на крыше Института и молчали, каждый по-своему осмысливая эту неожиданно обрушившуюся на них грозную весть. Профессор попыхивал трубочкой. Виктор смотрел вдаль на Зону, над которой снова парили аэростаты и летали вертолёты. Сомневаться не приходилось. Гости шутить на такие темы не будут. Неужели вот так вот просто, думал Виктор, наступает день и обрывается связь времён и человечество уходит в небытие, само подписав себе приговор… чтобы уступить место Им, Гостям, Новому Виду. Кстати сколько осталось? День, два, неделя…
— Но они не назвали сроки. Когда же всё это произойдёт? — сказал профессор. Похоже, их мысли текли в одном русле. — Видимо, счёт уже идёт на месяцы, если не на дни.
— Видимо, мы узнаем об этом в своё время, — отозвался Виктор.
— Хорошо, — сказала профессор, но как же мы найдём этих остальных? Кстати, кто эта девочка, про которую вы сказали, что знаете её?
Виктор рассказал ему о своей встрече с Никой на дороге.
— Что же вы мне сразу не рассказали?
— Да всё как-то случая не представлялось.
Виктору не хотелось объяснять профессору, что он не хотел говорить ему о Нике, чтобы не втягивать его в свои планы по её освобождению, и не подвергать риску. Потому что в случае неудачи, можно было действительно надолго угодить за решётку.
— Да, ладно, Виктор. Я же вас как облупленного вижу. Вы же, наверное, задумали вытащить эту девочку из МЕРСа, а меня пожалели, не захотели впутывать в это дело.
— Ну, в общем, да, профессор, чего уж тут скрывать. Риск.
— Эх, вы, хитроумный идальго Дон Кихот из Ламанчи. А вы не подумали, что со мной это можно было бы сделать гораздо проще и безопаснее? Ну, ладно, ситуация сейчас изменилась коренным образом. Так, ну что же, теперь понятно, где искать этих остальных. Это «бегуны», которых удалось схватить, пациенты МЕРСа. Надо звонить Шейле.
— Ну вот, профессор, это как раз и есть та проблема, о которой я хотел с вами поговорить перед нашим первым вылетом. Правда, тогда я ещё не знал о надвигающемся Апокалипсисе.
И Виктор рассказал профессору о том, что произошло у них с Шейлой, и об их намерении освободить «бегунов».
— Забавно, неужели к ним ещё и мальчишка-сарацин попал? — добавил он.
— А вот мы у неё и спросим. Да, лихо закручивается сюжет. Ну что же, надо срочно звонить Шейле и держать общий совет.
Шейла появилась через полчаса, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.
— Что случилось? Что за спешка? — спросила она, глядя то на Виктора, то на профессора.
Они рассказали ей обо всём.
— Боже мой! — воскликнула Шейла, побледнев. — Вы же чуть не погибли!
— Нет, — ответил профессор. — После того, что с нами произошло, я теперь уверен, что Гости не дадут нам погибнуть.
— Нет, я просто не могу во всё это поверить — сказал Шейла. — Вы меня разыгрываете. Апокалипсис! И может быть через несколько дней?!! С ума можно сойти. Вы же сами говорите, что на плёнку ничего не записалось. Галлюцинации.