И откуда их столько, подумал Виктор. Целая армия. Или, может, из других районов сюда уже подошли. И где наша доблестная армия, чёрт возьми? Где смеющиеся «искандеры», где авиация, и гвардия Суперпрезидента, или вы, опричники, мать вашу растак, только девчонкам на демонстрациях умеете руки ломать и беззащитных людей дубинками колошматить?…
Сразу за дорогой начинался город. Перпендикулярно кольцевой дороге уходила к центру города довольно широкая дорога — аллея в обрамлении тополей. По обе стороны дороги стояли одноэтажные и двухэтажные коттеджи, вдали были видны небоскрёбы, которые находились почти уже у самой Стены.
Было около десяти часов вечера.
Уже совсем стемнело, высыпали звёзды. В городе всё ещё были слышны выстрелы, видны зарева пожарищ. Где-то вдалеке надрывно выла сирена. И светила почти полная луна, так что видимость была хорошая. Конечно, в полной темноте передвигаться было бы труднее.
— А вы заметили, что сегодня не было Рассвета? Впервые за 30 лет, — сказал профессор.
— Да действительно, — задумчиво сказал фон Мюллер. — Значит Гости в курсе того, что здесь происходит. И почему бы им не вмешаться как-то, и не помочь нам. С их то мощью?
— Наверное, есть вещи, которые мы должны сделать сами? Не всё же на вышестоящие инстанции рассчитывать, — усмехнулся Виктор. — На Гостей надейся, но и сам не плошай.
— Да, — сказал фон Мюллер, — у нас говорят так: hilf dir selbst, so hilft dir Gott1. Или в нашем случае dir Gäste2.
— А я вот что думаю, — сказала Шейла. — Если МЕРС захвачен сарацинами, и «бегуны» всё ещё живы, то они уже более суток не получают препараты, нейтрализующие их силу.
— И что это значит? — спросил фон Мюллер.
— А это значит, что мы можем обрести неожиданных могучих союзников в их лице, — ответила Шейла.
— Это было бы здорово! — сказал профессор.
Наконец шоссе опустело. Стало тихо. Виктор выглянул из кустов, глянул направо и налево. Никого.
— Ну, что же, пора, — сказал Виктор. — Оружие к бою. Значит, идём, как договорились. Фон Мюллер впереди. Он хорошо знает этот район. За ним профессор, дальше Шейла. Я замыкающий. Шейла, смотри внимательно по сторонам. Будет темно, но всё же, смотри на окна, на кусты. При малейшем подозрении, стреляй. Если начнут стрелять, сразу же падай на землю.
Шейла была на удивление спокойна.
— Не волнуйся, милый, всё будет хорошо. С тобой мне ничего не страшно, — отозвалась Шейла.
Виктор улыбнулся. Да, вот такими простыми словами женщины делают нас, мужчин, героями.
Ещё раз осмотревшись, они осторожно выбрались из кустов и быстро перебежали через внешнюю кольцевую. На другой стороне, они двинулись друг за другом по тротуару, по левой стороне улицы, ведущей к центру города, не включая фонарики и стараясь держаться как можно ближе к деревьям, которые были посажены вдоль дороги.
Война с сарацинами уже наложила отпечаток и на эту улицу. Электричества в городе не было. Но на улице догорали несколько легковых машин, так что она в этом месте была неплохо освещена. За невысокими заборчиками они видели ухоженные лужайки, уютные одноэтажные и двухэтажные дома, бассейны, как в каком-нибудь небольшом панамериканском городке.
Виктор напряжённо вглядывался в полусумрак справа и слева, держа палец на спусковом крючке автомата. В нескольких шагах впереди шла Шейла, тоже внимательно глядя по сторонам и держа автомат наизготове. Ещё чуть дальше маячили спины профессора и фон Мюллера, освещённые всполохами огня от горящих машин. На дороге стояли две догорающие ооновские БМП, буквально разорванные взрывами. Так бывает когда боекомплект рванёт, после попадания из гранатомёта. Через несколько шагов им стали попадаться трупы. Сначала ооновец. Он лежал на спине и пустыми глазницами смотрел в ночное небо. Шейла тихо ахнула и зажала рот. Глаз ему что ли вырезали, подумал Виктор, содрогнувшись. Зрелище было не из приятных. Ещё трупы ооновцев. Дальше лежали трупы сарацинов, все с бородами, в этих их чёрных шароварах, длинных халатах и чалмах. Да схватка здесь была серьёзная. Везде валялись стреляные гильзы от автоматов и пулемётов. Дальше они увидели ооновский БТР, с большими буквами UN на боку. Наш, перекрашенный. Восемьдесят второй. Виктору он был знаком. Пришлось ему покататься на таких во время «экскурсии» в республику аллахитов. На вид целый. Башенка с пулемётом и пушкой развёрнута в противоположную от них сторону, то есть в сторону центра города. Неужели брошенный, подумал, Виктор! Вот была бы удача! На бронетранспортёре они донеслись бы до МЕРСа за десять минут. Но как-то странно он стоит, прямо посреди дороги. Со всех сторон простреливается. Фон Мюллер видимо тоже что-то заподозрил и сделал знак всем остановиться. И вдруг, Виктору показалось, что как будто что-то шевельнулось на противоположной стороне улице, на втором этаже в окне двухэтажного дома, освещённого всполохами пожарищ. И ещё даже прежде, чем мозг успел осознать, что происходит. Виктор заорал: «Ложись!» прыгнул вперёд, повалил Шейлу и прикрыл её своим телом. Автоматная очередь прорезала тишину улицы, над ними прожужжали пули, вниз посыпалась кора и щепки от ближайших деревьев. Виктор перекувыркнулся и лёжа, из-за дерева, открыл огонь по окну, откуда доносились автоматные очереди. Из-за другого дерева впереди стрелял по тому же окну фон Мюллер. Вероятно они попали. Автомат на втором этаже замолчал.
— Шейла, профессор, ползите быстро вон в тот коттедж, — крикнул Виктор, полуобернувшись, и махнул рукой на коттедж, рядом с которым они находились, а сам, не теряя времени, лёжа на спине за деревом, задрал ствол автомата, засунул гранату в подствольник, перевернулся, прицелился и запустил гранату в окно коттеджа, из которого только что стреляли сарацины. В окне полыхнул взрыв и послышались дикие вопли. Фон Мюллер последовал его примеру и запустил туда ещё одну гранату из подствольника. Раздался ещё один взрыв и всё стихло. Они лежали с фон Мюллером за деревьями и ждали. Больше никто не стрелял.
И в этот момент раздалась автоматная очередь в коттедже, куда уползли профессор и Шейла. «Чёрт, чёрт», с ужасом подумал Виктор. Его как-то сразу осенило, что этот БТР, скорее всего, сарацины охраняли, засев в двух коттеджах, друг напротив друга, по обе стороны улицы. И он послал Шейлу и профессора как раз в тот коттедж, где засела вторая группа сарацинов. Идиот, дебил, никогда себе не прощу! Но почему сарацины сразу же не открыли огонь из коттеджа на этой стороне? Ведь мы же были здесь для них, как на блюдечке, совершенно на виду. Бери нас тёпленькими. Он, с упавшим сердцем, с автоматом наизготове, бросился в коттедж, ожидая увидеть самое страшное. Но, когда он осторожно заглянул внутрь, у него отлегло от сердца. Он увидел, что Шейла и профессор, ощетинившись автоматами и включив фонарики, настороженно смотрят наверх.
— Виктор это не мы стреляли! — крикнула ему Шейла. — Это стрелял кто-то наверху, но не в нас.
— Так, это уже интересно, — ответил Виктор, едва скрывая ликующую радость от того, что видел их живыми и невредимыми. — Друг друга, что ли, они там перестреляли?!
В это время в коттедж вбежал фон Мюллер.
— Генрих, со мной наверх, — сказал Виктор. — Оружие к бою. Профессор, Шейла, вы охраняйте подходы к дому здесь. Профессор вы у одного окна, Шейла ты у другого. Ни в коем случае не высовывайтесь, фонарики не включайте. Если кого-то увидите, стреляйте.
Виктор и фон Мюллер осторожно начали подниматься по лестнице наверх, держа автоматы наизготове и освещая себе дорогу прикреплёнными к ним фонариками. Поднявшись на площадку второго этажа, они увидели открытую дверь в комнату.
Они осторожно приблизились к двери, и вдруг из комнаты донёсся голос:
— Не стреляйте! Я сдаюсь.
— Эй, кто там? — крикнул Виктор, с пальцем на спусковом крючке автомата, осторожно придвигаясь к дверному проёму.
— Это я, — ответил мальчишеский голос.
— Ты один?
— Да.
— А где остальные?
— Я убил их.
— Оружие, какое есть, бросай сюда?
Из двери с грохотом вылетел автомат.
— Автоматы твоих дружков тоже.
В комнате завозились и через несколько секунду в коридор вылетели ещё два автомата.
— Ещё что?
— Две гранаты.
«Чёрт, гранаты!» — лихорадочно думал, Виктор. Сорвёт кольцо и кинет сюда, от нас мокрого места не останется. Но почему он до сих пор этого не сделал, и автоматы выбросил? Если бы хотел, давно бы уже бросил. И своих, говорит, убил. Перебежчик, что ли?
— Подойди осторожно к двери и передай мне гранаты.
В комнате зашевелились. Из двери высунулась рука с гранатой. Виктор осторожно взял её из руки. Кольцо была на месте. Ф-1, чёрт! Разлёт осколков двести метров.
— Давай другую!
Точно так же он взял другую гранату.
— Всё?
— Всё.
— Подними руки и выходи медленно.
Из двери, подняв руки, медленно вышел худенький невысокий парень, на вид лет восемнадцати, в чёрном приталенном халате, в шароварах, в чалме и в кроссовках.
Виктор посветил ему в лицо и обомлел. Это было то самое лицо, которое им показали в Зоне. Тот самый араб! Даниль Аль-Каюм. Этого не может быть! Этого просто не может быть! Откуда они узнали, что мы его встретим? Уму непостижимо!
— Вот так, так, Генрих, а ведь это наш старый знакомый. Тот самый араб, которого нам показали в Зоне.
— Не может быть! — воскликнул Генрих.
— Точно, он. Как тебя зовут, парень?
— Даниль.
— А полностью?
— Даниль аль-Каюм.
— Ну, что же. Данила, значит, — сказал Виктор. — Давай знакомится. Меня зовут Виктор. А это вот Генрих.
— Даниль, а не Данила.
— Ну, хорошо, извини. И что же означает твоё имя, Даниль?
— Подарок Бога.
— О, как! — захохотали Виктор и фон Мюллер.
— Что у вас там происходит? — послышался голос профессора снизу. — Вроде бы не время для смеха.
— Шейла, профессор, идите-ка сюда, — сказал Виктор, — вас ожидает большой сюрприз, вернее подарок самого Бога. Генрих, займи позицию у окна, посматривай вокруг, — кивнул он на дверь комнаты, из которой вышел Даниль.