Назад ехали вместе с Киселем и всей остальной гоп-компанией, человек десять. Обсуждали речь Палыча, произведшую на всех очень сильное впечатление, такое, что эмоции никак не утихали. Единогласно пришли к выводу, что Палыч прав как никто. Кавказцы и выходцы из Средней Азии заполонили весь город, скоро в Москве ни одного русского лица не останется, а там, глядишь, и вся нация вымрет. Так что верно Палыч говорит – заразу надо истреблять, пока она не отравила весь этот, как его, организм. Ура, пацаны, Россия для русских!
Уже неделю Ольга пыталась найти новую работу. В некоторых магазинах ей отказали сразу, в других обещали подумать – и замолчали. Повезло только единожды – и то, как оказалось, временно. Сначала ее кандидатуру вроде утвердили, даже документы принести попросили, но вдруг, когда она уже собиралась выйти на новую работу, объявили, что место занято. Ей сообщили об этом по телефону как раз накануне первого рабочего дня.
– Как это? – только и смогла выговорить Ольга.
– Я же говорю вам, женщина: место занято! – раздраженным фальцетом отозвалась трубка. – Желаем вам дальнейших успехов и до свидания.
Пожелание «дальнейших успехов» показалось Ольге плевком, и она уже больше ничего не спросила.
Она взялась перешивать старое платье – только для того, чтобы занять чем-то руки, а сама думала и думала… Неприятности валились на нее снежным комом, а все эти бесчисленные отказы казались все подозрительнее и подозрительнее.
Не зря Рубен прямо сказал, что на него надавили. Что, если кто-то специально озаботился тем, чтобы она осталась без работы? Мысль, конечно, бредовая, но, с другой стороны, не зря же говорят, что, «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами никто не следит». Неужели кто-то и вправду приложил старание, вмешиваясь в ее судьбу?..
«Оказывается, я становлюсь популярна и обзавожусь могущественными врагами», – думала Ольга, слушая мерное стрекотание оверлока, а на сердце было неспокойно.
10
В конце ноября они с Лилей впервые по-настоящему поссорились.
Начиналось в тот день все просто отлично. Было воскресенье, они договорились вечером пойти в кафе.
Лиля опаздывала, Сашка, ждавший ее на улице, уже успел замерзнуть, даже несмотря на то что был в новом пуховике. Когда она все-таки подъехала, он сказал об этом. Просто сказал, без всякого упрека:
– Ну наконец-то, а то я уже замерз.
Но Лиля отчего-то решила, что он на нее наезжает, и надула губки.
А тут еще, как назло, у них на глазах встретилась другая парочка, и парень преподнес девушке красивый букет цветов. Тут Лиля возьми да ляпни:
– Вот ты мне никогда цветов не даришь.
Сказала – и сама испугалась, что такое слетело с языка. Она же отлично понимала, какое у ее приятеля трудное финансовое положение.
Настроение у Сани сразу испортилось. До кафе дошли молча. А там выяснилось, что Лиля проголодалась и хочет заказать не просто пирожное с коктейлем, но еще и чего-нибудь поесть. На это Санек не рассчитывал и слегка напрягся – хватит ли у него денег? С испугу заказал себе только минералку, заверив Лилю, будто только что из дома и совершенно не хочет ни есть, ни пить.
Им повезло занять столик у окна. Девушка удобно расположилась в кресле, закинула ногу на ногу и болтала, поигрывая соломинкой в бокале:
– А у меня новый поклонник завелся, Арсений. Художник-дизайнер. Он уже взрослый, двадцать три года, институт окончил. Нас моя двоюродная сестра познакомила, он друг ее парня. Мы теперь каждый день по аське болтаем…
Тут она замолчала, увидев, как он хмурится во время ее рассказа. Подумала и решила, что перебарщивать не стоит. Вероника говорит, что заставить своего кавалера немного поревновать даже полезно, но надо соблюдать меру. И она сменила тему:
– Знаешь, Санек, я все время думаю о нашей с тобой будущей жизни… Сначала представляла себе, какая у нас будет квартира. А потом поняла, что квартира – это уже вчерашний день. Сейчас в городе жить не модно, все нормальные люди стараются поселиться на свежем воздухе, где-нибудь на Рублевке, на Новой Риге или на канале имени Москвы… Чтобы большой дом, в два, а лучше в три этажа. Бассейн, зимний сад, небольшой спортзал, специально оборудованная площадка для пикников…
– Из-за города на работу не наездишься, – возразил Санька, по чуть-чуть отхлебывая из своего стакана. – Пробки сплошные. Ты готова каждый день тратить несколько часов на дорогу?
– А зачем мне каждый день ездить в город? – мило улыбнулась Лиля. – Я же буду дома сидеть, с детьми. А работать у нас будет муж, то есть ты.
– Боюсь, что я никогда на загородный дом не заработаю, – покачал головой Санек. – Ты хоть представляешь, сколько он стоит?
– Представляю, конечно. Новый муж тети Эллы, маминой подруги, недавно купил им дом под Дмитровом за миллион двести.
– Рублей? – Для него это была очень значительная сумма.
– Ты что, глупый? – она засмеялась. – Или придуриваешься? Долларов, конечно.
И этот смех больно ранил Саню. Точно Лиля провела некую черту между его и своей жизнью. Жизнью, которая была слишком разной. Словно они существовали на разных планетах. Или даже в разных галактиках.
– Мне никогда не заработать таких денег, – произнес он.
– Ну зачем ты это сказал? Испортил мне всю мечту. Хотя бы повоображать-то можно? – Она обижалась вроде бы не всерьез, но сквозь шутливый тон явственно звучали нотки настоящей досады.
– Зачем воображать то, чего не может быть? – отвечал Саня. – Нужно трезво смотреть на мир.
– Господи, каким же ты иногда бываешь занудой, – вздохнула Лиля. – Делай так, не делай этак… Тяжело с тобой общаться…
– Если типа настолько тяжело, то на фиг ты общаешься? – тут уже обиделся он. – Иди к своим… Ну, тем, кто тебе дома с бассейнами покупать будет.
– И пойду! Надоело мне! – Она вскочила с места, сорвала с вешалки куртку и бросилась к двери.
– Лиль, ну куда же ты, вернись! – закричал он вслед, но за ней не побежал. Не потому, что не хотел ее вернуть, а потому, что испугался, как бы работники кафе не подумали, что он хочет смыться, не заплатив. Санька нечасто бывал в таких местах и, признаться, до сих пор немного робел, боялся сделать что-то не так и показаться невоспитанным или смешным. Хорошо, хоть горячее для Лили не успели принести и Сашке удалось вовремя отказаться от него и не платить.
Через несколько дней они помирились уже ставшим привычным способом – Лиля прислала ему записку с цифрой «63» (потом выяснилось, что это количество часов, проведенных в ссоре), и они, сбежав с урока, отправились на верхний этаж целоваться. Помириться помирились, но на душе все равно было как-то муторно. Как в одном анекдоте: «Ложки нашлись, но осадочек остался».
Ноябрь – месяц смутный, промозглый, пасмурный. Выглянет солнце – уже подарок. Однажды, вскоре после каникул, ребята вышли на школьное крыльцо школы и удивились, что солнце светит вовсю. Погода тихая и теплая, как во время бабьего лета, хоть снимай куртку и иди домой так.
Малышня на школьном дворе вся как один человек глазела в блеклое голубое небо.
– Что там? – спросила Лиля.
– Да ничего: смотрят, как самолет летит.
Действительно, из-за крыши ближнего дома к зениту тянулся узкий инверсионный след. Приглядевшись, можно было увидеть на его острие блестящую ртутную капельку – самолет.
– Тоже мне, новость, – фыркнул Артем.
И тем не менее все четверо – Лиля, Санек, Полина и Тема – тоже неподвижно встали на крыльце и смотрели, как медленно и плавно продвигается белая полоска поперек неба.
– Интересно, – сказала вдруг Полина, – а где-нибудь на земле остались еще люди, которые не знают, что такое самолет?
– Как это – не знают? – не понял Саня.
– Ну, где-нибудь в тайге, или в джунглях, или на острове… Ведь самолеты везде летают. А там, прикиньте, живут люди, которые ничего о них не знают. И каждый раз, когда они пролетают, только диву даются: мол, что это такое? А вдруг наше небо пополам треснуло?
– Или, может, это ангел пролетел. След оставил, – подхватила Лиля.
– Нет, вряд ли, – скептически покачал головой Темыч. – Наверное, таких чудиков нигде уже не осталось.
Подумал-подумал и добавил:
– Ну разве что в психушке какой-нибудь дебил в окошко смотрит сквозь решетку: не за мной ли там летят?
Санек хихикнул было, но девушки веселья не поддержали, они уже настроились на лирический лад.
– Нет, все-таки если не самолет, то точно ангел, – вернулась к своему Лиля. – У меня дома есть немецкая книга с картинками. Там нарисованы ангелы, которые пролетают по небу и оставляют за собой след.
– Круто! – откликнулся Санек. – Принеси в школу, посмотрим!
Ему захотелось рассказать услышанную от матери историю про ангела и монаха Теофила, но… не стал. Вдруг не будут слушать? Да и рассказчик из него никакой.
– Ее не принесешь – она здоровенная, тяжелая, – отвечала Лиля. – И родители не дадут. Такой книги даже в Ленинке нет, папа сказал. Ее мой прадед привез из Германии, после войны, как трофей. И написана она готическим шрифтом, ни одной буковки не разберешь. Мне ее в детстве только по большим праздникам посмотреть давали. Там есть одна картинка, я ее с тех пор люблю. Такой вот ангел, – она раздвинула руки, одну подняла вверх, перед собой, другую опустила вниз за спиной. – А вокруг него вьется его след. Похоже на спираль… Даже не знаю, как объяснить. Вроде бы лента, но у нее только одна сторона, а не две.
– Как это? – удивился Белопольский.
– Ну смотри… Вот тут она белая, а с этой стороны – красная. Но, когда присматриваешься, получается, что та сторона, которая должна быть красной, на самом деле белая…
– Перекручена, что ли? – не понимала Полина.
– Ну да, вроде…
– Это лента Мебиуса, – со знанием дела сказал Темка. – Был такой немецкий астроном и математик. Немец как немец. Какие-то там звезды вычислял, уравнения решал. Но однажды он вот так вот, будто сдуру, взял да и открыл простую вещь, которая, может быть, поменяет все будущее человечества. Почище, чем яблоко Ньютона. Занятно, правда?