Вера кивнула, не в силах выговорить ни слова. Они вышли из кафе и пошли просто куда глаза глядят.
– Как хорошо! – вздохнула Вера, когда они оказались в каком-то старом дворике. – Хотела бы я здесь жить!
– Ты хочешь сказать, что не чувствуешь себя рублевской? Да ладно, кто же от богатства отмахивается? Скажешь, ты не такая, как все остальные, рублевские? – Она почувствовала в Сашкином тоне язвительные нотки.
– Почему? Я точно такая же. Вот поживу еще пару годков там, попритрусь и тоже превращусь в безмозглую куклу, такую, как Карина.
– Карина? – переспросил Сазонов.
– Да, моя мачеха. Редкостная дура, – глядя вдаль, произнесла Вера. – Размалеванная, как кукла, и думает только о деньгах и статусе.
– Она ходит случайно не в красном пальто? – заинтересовался Сашка.
– Ой, у нее этих пальто море. Но сегодня вроде в красном была. А что?
– Да так, ничего. Просто я, кажется, ее сегодня видел…
Вспомнив о том, где она сегодня встретилась с Сашей, Вера внезапно остановилась и пристально взглянула парню в глаза.
– Саш, ты будь осторожнее. Марат – нехороший человек. Я сама удивляюсь, почему отец с ним возится. Ну у него-то ладно, бизнес, а тебе он зачем?
Сашка немного поколебался и тихо проговорил:
– За Лилькой. Мучает он ее. В наркоту загнал. Хотел узнать, где она.
Девушка вздрогнула. «Вот и конец сказки».
– А я, наверное, сегодня тебе понадобилась, чтобы узнать адрес Лили, да? – она опустила глаза, чтобы не показать проступившие слезы.
– Нет, не угадала, – ответил Сашка, и вдруг Вера почувствовала на своих губах поцелуй. Жадный, слегка неуклюжий поцелуй. Она закрыла глаза, по щекам покатились слезы. Она и сама не понимала, что испытывает – счастье или отчаяние. Ей казалось, даже сейчас между ней и Сашкой стоит Лиля Варламова. Стоит и смеется, красивая, грациозная, не то что она, толстая Кадушка. Вера обхватила Сашу за шею, крепко прижалась всем телом, стараясь выгнать из головы Лилин образ.
Потом они долго гуляли и, разговаривая о том о сем, дошли до самого Волгоградского проспекта и только тогда вспомнили о времени – на часах уже была полночь.
– Надо домой, – засуетилась Верка.
Они поймали такси. Вера села в салон, и машина резво рванула по пустой дороге. Девушке казалось, что она до сих пор в сказке. Сидит и наблюдает, как карета превращается в тыкву, лошади в крыс. Вот она уже на Рублевке, мимо пробегают особняки, один другого круче, навороченнее. Впереди – золотая клетка, в которую еще предстоит как-то влететь. Кукольный театр, где для каждого расписана роль. Но Вера уже не испытывала того отчаяния, той боли и страха – она знала, у нее есть Саша. Пусть даже он ищет Лилю, но он целовал ее, Веру. Она ему нужна, и он ей тоже нужен. Если он будет рядом, то никакая тирания отца не страшит.
На территорию Верка прошмыгнула через забор. Собаки подбежали к ней и даже не залаяли, видимо, к странным выходкам хозяйки они уже стали привыкать.
Ей сказочно повезло, как везет иногда действительно счастливым людям: черный ход оказался открытым, и девушка, проскользнув через сумрак спящего дома, очутилась в своей комнате и только тут перевела дух.
Только когда Вера уехала, Сашка вдруг вспомнил о том, что и ему давно пора быть дома. Странно, что его не ищет мама… А вообще, почему она его не ищет? Он вдруг обеспокоился за маму, помчался домой. Открыл дверь, вошел в коридор. Темно. Саня включил свет и увидел на трюмо записку. «Сашенька, буду позже. Ужин на плите. Целую». Все понятно. Вот почему она и не волнуется: вернулась и думает, что Саша давно спит.
На цыпочках подойдя к комнате матери, Сашка прислушался. Ольга не спала. Опять работала, негромко напевая что-то. Санек улыбнулся. Ему повезло – у него необыкновенная, замечательная мама. С этими мыслями он пошел в комнату, скинул одежду, лег в кровать и задумался. В последние дни жизнь забурлила, не было времени даже подумать. Все делалось спонтанно, сгоряча. Эта идея следить за Маратом… Он, Сашка, ведет себя, как сумасшедший. А еще на Мишку обижается, который отказался принимать участие в слежке.
Это утро началось предсказуемо: с маминых охов по поводу синяков. Но эти же синяки вдруг сыграли положительную роль: Димка Савин, наиболее близкий Саньке парень из их группы, проявил интерес и участие, даже согласился помочь с машиной.
Вечером, пока они сидели в Димкиной машине, припаркованной возле клуба, Сашка рассказал Савину обо всем. Ну, почти обо всем: про причастность Гравитца к наркоте умолчал. Димка молча выслушал. А потом высказал свои сомнения:
– Ну, найдешь ты ее, а дальше что? Как ты ее домой вернешь, если она сама не хочет?
– Там видно будет, – Сашка пристально рассматривал всех, кто входил и выходил из клуба. – Главное, найти…
Они просидели в машине уже около часа, когда наконец увидели Марата.
– Вот он, – прошептал Сашка.
– В черной кожанке, руки в карманах? – спросил Савин.
– Угу…
– Слушай, а вон и Лиля, да? – Димка показал на девушку в красном пальто, которая шла за Маратом. – Красивая.
Сашка присмотрелся.
– Нет, не Лиля, – Сашка не сводил глаз с Марата и девушки, которые, немного отойдя от клуба, взялись за руки. Марат достал из кармана брелок и открыл машину, которая находилась в одном ряду с тачкой Димона. Оба они – Марат и брюнетка – сели в авто, поехали.
– Давай за ними, – шепотом сказал Сашка, как будто Марат мог его услышать. Они тихонько тронулись вслед за черным «Мерседесом».
– Черт, близко ехать – увидит. Далеко – потеряем! Ну мы с тобой и сыщики, Сазон, – пытался пошутить Савин, но Сазонов видел, у друга от напряжения дрожат руки. Впрочем, ехать было недалеко. Совсем скоро машина Марата повернула на Рублево-Успенское шоссе, а там заехала в темный переулок и остановилась. Чтобы не вызывать подозрений, ребятам пришлось проехать чуть дальше и спрятаться в другом закоулке.
– Блин, теперь не знаю, как тебе, Сань, помочь. Я же не встану прямо возле них, – обескураженно развел руками Димка.
– Нет, сиди тут, я сейчас, – Сашка выскользнул из машины и тихонько пошел назад, прячась в тени высоких заборов. Он подкрался к тому самому закоулку, куда заехал Марат, и осторожно выглянул из-за угла. Прямо перед ним, шагах в десяти, стояла машина, а в ней целовались Марат и та самая брюнетка. Увидев то, чего не должен был видеть, Сашка машинально отпрянул назад, прижался к забору.
Дверца «мерса» открылась.
– Милая, не забудь про бумаги, – послышался голос Марата.
– Да помню, – отмахнулась девица. – Не будь занудой. Мне романтики хочется, а ты все о делах! Ну пока-пока, зайка!
«Значит, Лилька у него не одна, – подумал Сазонов и вспомнил худое бледное Лилькино лицо с кругами под глазами. – Это и понятно, сразу видно, что он ее не бережет».
Пока Сашка раздумывал, что делать, брюнетка, цокая каблуками, прошла мимо.
А потом… потом он встретил Веру, и все опять закрутилось.
Этот вечер, поцелуй на той самой улице, по которой он так часто гулял два года назад, девушка, красивая, одетая в дорогие шмотки, отец-бизнесмен – все это прямо дежавю какое-то. Все повторяется, его снова захлестнули чувства, он снова выглядит идиотом: обычный пацан, считающий каждую копейку, работающий по вечерам, чтобы прокормить себя и маму, с которой живет в хрущевке, а все туда же – связывается с богатыми людьми, зная, что когда-нибудь вся эта любовь исчезнет. Надо уходить сейчас, пока не влюбился, пока сможет оторваться от нее. Пока не поздно… Послышалось легкое дребезжание телефона, он схватился за мобильник. Высвечивался номер Веры – новый номер в его записной книжке.
– Алло, Саш, я добралась до дома. А ты? – звуки ее голоса разливались в его сердце нежностью.
– Я тоже. Дома все нормально?
– Все о’кей. Прикинь, у меня пять пропущенных вызовов от отца. А я и не заметила. Завтра погуляем, может? – Верка щебетала, как птица.
– Давай!
– Ну, все, тогда созвонимся!
– Хорошо! Целую! Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
Сашка положил трубку и улыбнулся. Как же хорошо, что она позвонила! И к чему все эти сомнения? Уже поздно что-то менять! Он уже не сможет без нее, он уже влюбился. И пусть он хоть сто раз попытается расставить все по полочкам в своем сознании и вдолбить себе, что ему нужно, а что нет, он все равно знает: никуда он уже не денется от Веры.
Лиля лежала на кровати с того самого момента, как проснулась, каждую минуту напоминая себе о том, что надо встать и приготовить ужин. Сколько она так лежит, девушка и сама не знала: скорее всего, час, а может, три. По крайней мере, за окном вовсю светило весеннее солнышко, изредка скользя по ее бледному лицу. Мысли лихорадочно путались, в голове возникали обрывки фраз, образы, лица. Иногда она начинала вспоминать прошлое, иногда думала о Сашке Сазонове, о маме и папе и даже о Козе. Только все эти мысли так напрягали и злили, что она лихорадочно гнала их прочь, а потом искала в мозгу, что волнует ее больше всего, и находила: Марат обещал принести дозу, но до сих пор не пришел. Зазвонил телефон. Лиля соскочила с кровати, трясясь от холода и напряжения, схватила дешевенькую модель «Моторолы». На дисплее высветился абонент: «мама». Опять она звонит! Каждый день трезвонит и трезвонит! Лиля не почувствовала никакой нежности – почувствовала лишь ярость: из-за мамы она вставала, подскакивала к телефону, разве ей это надо? Сейчас не надо! А телефон – словно не понимал, он звонил и звонил, чем окончательно разозлил Лилю.
– Да заколебала ты звонить, дура! – заорала Лилька во всю мочь и со всей силы швырнула телефон о стенку. От удара он рассыпался на три части: все они полетели в разные стороны. Лиля упала на подушку и расплакалась. Худенькие плечи с выступающими косточками вздрагивали от рыданий.
– Я ненавижу себя, ненавижу, – шептала она сквозь слезы. – Я плохая, ужасная! Я – тварь, дрянь! И как только Марат еще со мной живет! Марат… – Она вдруг встрепенулась, подняла голову с подушки, рукой смахнула слезы. – Марат не сможет мне позвонить…