Двенадцать лет спустя он получил большую золотую полицейскую медаль.
Викинг Ерн в то время был старшим констеблем и занимал должность заместителя начальника отдела пикетов полиции Стокгольма, а когда данное подразделение основали пятнадцатью годами ранее, его первый шеф описывал свое детище как шведский аналог немецких штурмовых отрядов СА. В послевоенные годы работа отдела получила отчасти другую направленность, и сегодня его сотрудники выполняли главным образом две задачи: во-первых, перевозили особо опасных преступников страны до мест заключения и обратно, а во-вторых, охраняли наиболее важные «здания, сооружения и объекты» в столице королевства.
В их распоряжении также находилось первое специальное полицейское транспортное средство. Черный удлиненный «Плимут V8», способный перевозить десять констеблей, включая водителя. Крепких парней вдобавок, поскольку Ерн набирал их почти исключительно из команды борцов полиции Стокгольма. В народе сей автомобиль окрестили «Черной Майей», а тех, кто ездил в нем, «Боксерской бригадой» из-за формы их деформированных, как у боксеров, ушей.
На третий день Маргаринового бунта, в крайне опасной для нации ситуации, Викинг Ерн сумел остановить неблагоприятное развитие событий, которое в противном случае могло иметь по-настоящему трагический финал. И за сей «подвиг» его наградили большой золотой полицейской медалью.
Что же это был за Маргариновый бунт?
Маргариновый бунт – это давно забытая глава современной шведской истории, и только относительно недавно историк Майя Лундгрен в своей диссертации о политике шведского правительства в части распределения продовольствия после Второй мировой войны смогла дать подробную оценку данному событию.
Волнения начались 4 ноября 1948 года, и причиной для недовольства демонстрантов стало то, что руководство страны по-прежнему сохранило выдачу маргарина по талонам, хотя после войны, закончившейся в мае сорок пятого, прошло три с половиной года. И сначала шествие выглядело очень скромно и объединяло около пятидесяти домохозяек из рабочего класса, из которых полдюжины несли плакаты.
По неясной сначала причине они решили провести свое мероприятие перед штаб-квартирой Центрального объединения профсоюзов (ЦОП) Швеции на площади Норра-Банторгет, а не у канцелярии правительства в Старом городе. Премьер-министр Таге Эрландер и министр социальной политики Густав Меллер, таким образом, отделались легким испугом, а демонстранты взамен обратили свой гнев против председателя ЦОПа Акселя Странда и его ближайшего помощника, кассира организации Есты Эрикссона.
Впервые в шведской истории страна имела рабочее правительство с собственным большинством. Каждый правоверный социал-демократ также знал, что сегодня оно являлось лишь выразителем идей Центрального объединения профсоюзов. Отсюда и выбор площади Норра-Банторгет в качестве места выражения протеста. Собравшиеся перед лестницей ЦОПа пять десятков женщин передали список своих требований его представителю, получили совет обратиться в правительство и, по большому счету, просто стояли там.
На второй день тон стал значительно более резким, количество женщин увеличилось в несколько раз. Две сотни матерей требовали «Маргарин на хлеб детям рабочего класса», «Богатые жрут масло, мы давимся талонами», они скандировали и прочие лозунги, выражали свое возмущение криками. На третий день, в субботу 6 ноября, ситуация стала критической. «Сытые мужчины и худые матери» можно было прочитать на одном из наиболее дерзких плакатов, на котором, кроме того, попытались изобразить и Странда, и Эрландера с водочными рюмками в руках.
Канун церковного праздника, вдобавок день смерти короля-героя Густава II Адольфа не самый удачный момент для манифестаций подобного рода.
Работающие женщины прибыли на поезде со всех концов долины озера Меларен, и количество демонстрантов уже утром увеличилось почти до пятисот человек. Полиция Кары обратилась к своему шефу Хенрику Тамму и попросила помощи, поскольку местные стражи порядка больше не могли гарантировать безопасность. А Тамм командировал пикет под командованием легендарного Викинга Ерна, который приехал в «Черной Майе» в сопровождении нескольких обычных патрульных автомобилей, проложил себе дорогу сквозь возмущенную толпу и встал наверху лестницы ЦОПа в окружении своих внушающих уважение товарищей-борцов. Никому даже не понадобилось доставать свою саблю.
– Идите домой, женщины, иначе плохо будет! – крикнул Ерн и сделал угрожающее движение правой рукой, по размерам не уступающей окороку на рождественском столе его величества короля.
А поскольку все происходило в проклятое старое время, когда почти все женщины делали то, что говорили им мужья, собравшиеся медленно разошлись. Кроме того, они ведь имели детей, о которых требовалось заботиться, и в довершение всего пошел дождь, холодный и назойливый, как обычно в ноябре.
Викинг Ерн стал героем господствующего среднего класса, его наградили большой золотой полицейской медалью, он попал в передовицы всех правых утренних изданий страны. К сожалению, он позволил себе несколько высказываний, которые шестьдесят лет спустя (с точки зрения новых исторических реалий) выглядели не самыми удачными.
В одном интервью радиостанции Муталы он даже умалял собственные заслуги. Много шума из ничего, борец-барон был совсем другое дело. Что это за мужики, которые не способны заставить толпу истеричных баб заткнуться и позаботиться, чтобы они готовили еду, убирались, стирали, мыли посуду и занимались собой и своими детьми, а не болтались по улицам и площадям и не создавали неприятностей ему, и его коллегам, и, по большому счету, всем нормальным людям. Сам он не имел никаких проблем с этим делом у себя дома.
Не обошлось без исключений среди бравурных здравиц. Журналистка журнала «Банг» в своей итоговой статье, посвященной этим события, констатировала, что Викинг Ерн является естественным лидером собственного батальона боксеров Стокгольмской полиции, и если бы он не существовал на самом деле, его следовало бы придумать.
Штаб полиции лена выслушал меморандум главного юриста в полном молчании. В какое-то мгновение глава полиции подумала, что Эверт Бекстрём как раз подходит для такой награды, но потом взяла себя в руки.
Начальник отдела кадров, как обычно, попытался с честью выйти из ситуации.
– Как обстоят дела с теми, кто раньше удостаивался ее? – спросил он. – Не все же были такими, как Ерн.
– Конечно нет, – сказала главный юрист необычайно бархатным голосом. – Даже кое-кто из известных личностей мировой истории получил эту медаль.
– Вот как, – произнес кадровик, оптимист по натуре, с надеждой.
Самым известным из всех оказался немецкий генерал СС Рейнхард Гейдрих. В 1939 году его по шведской инициативе назначили председателем международной полицейской организации. Год спустя он получил большую золотую полицейскую медаль за «огромный вклад в поддержание порядка в Чехословакии, где война с лихвой дала знать о себе».
– Тебе нужны еще примеры? – спросила юрист с нежной улыбкой.
«Пусть все будет как обычно, – подумала шеф полиции, торопясь на следующую встречу. – Пресс-конференции с жирным коротышкой, к несчастью, было не избежать. Оставалось надеяться, что Анна Хольт не позволит ей выйти за приемлемые рамки. Сама она уже знала, что не сможет присутствовать. – Плюс обычная хрустальная ваза, конечно».
75
В тот же день прошла пресс-конференция, посвященная Бекстрёму, под руководством его главного босса шефа полиции Вестерортского округа Анны Хольт. На подиуме также находился непосредственный начальник Бекстрёма комиссар Тойвонен плюс пресс-секретарь главы полиции лена. Поскольку ожидалось очень много народу, для мероприятия забронировали большую аудиторию в здании полиции на Кунгсхольмене.
Глава полиции лена, к сожалению, не смогла присутствовать, поскольку находилась на важной встрече. По крайней мере, так она сказала Хольт, но в действительности, в том мире, где ничего нельзя спрятать от глаз, способных видеть, и от ушей, способных слышать, она находилась в своем кабинете и смотрела все представление в прямой трансляции ТВ-4.
Первой взяла слово Анна Хольт и коротко доложила о случившемся. И не получила почти никаких вопросов, хотя зал был битком набит журналистами.
Потом Тойвонен поведал о состоянии дел с расследованием ограбления инкассаторской машины в Бромме и объяснил, что главные подозреваемые арестованы. В течение дня прокурор собирался обратиться в суд с дополнительным ходатайством об аресте Фархада Ибрагима, Афсана Ибрагима и Хассана Талиба по обвинению в убийстве, покушении на убийство и крупном ограблении.
Обо всем, что касалось двух непосредственных исполнителей последнего преступления, Тойвонен, однако, предпочел промолчать. Ситуация была слишком щекотливой, и он не хотел распространяться на сей счет. Но журналисты, похоже, не разделяли такой точки зрения, поскольку в большинстве своем их вопросы касались именно данной темы. Вдобавок они, судя по всему, уже пронюхали главное.
Кари Виртанен, Насир Ибрагим? Что он думает о них?
Без комментариев.
Кари Виртанена застрелили перед домом его подруги в Бергсхамре. Преступники, стоявшие за ограблением, захотели отомстить ему, поскольку он не справился со своей задачей и открыл огонь по охранникам. Не так ли?
Без комментариев.
Насир Ибрагим сидел за рулем во время налета в Бромме. Он бросил машину перед клубом «Ангелов Ада» в пятистах метрах от места преступления. Потом его нашли мертвым в Копенгагене. Месть рокеров?
Без комментариев.
Примерно на этом пресс-секретарь прервал поток вопросов и передал слово комиссару Бекстрёму. Ни у кого из журналистов не нашлось возражений.
Не мог бы Бекстрём рассказать, что произошло в понедельник вечером в его собственной квартире?
Неожиданно в зале воцарилась тишина. Журналисты даже зашикали на фотографов, попытавшихся запечатлеть героя.