Если бы он знал.
Последние отношения Фриды были настолько ужасными, что от отчаяния она зарегистрировалась на DatingQueen, портале для гомосексуальных женщин. Не от влечения к собственному полу, а потому, что мужики ее достали. Предпоследний друг тайно снимал ее в душе и за деньги выкладывал видео в Интернете, в результате чего ее целлюлит на заднице видело полмира, включая бывшую работодательницу в агентстве бебиситтеров, которая больше не могла предлагать Фриде работу в «приличных домах». Однако это унижение занимало лишь второе место в ужасных отношениях-катастрофах. Всех превзошел Йонас, ее последний, который две недели назад сообщил, что бросает ее ради Офелии — как выяснилось в ходе прощального разговора, это надувная резиновая кукла «версия делюкс» в человеческий рост с — подлинная цитата из описания производителя — тремя функциональными отверстиями.
«Должно быть, дело во мне, — думала Фрида, немного запыхавшись, когда добралась до пятого этажа. — Все, кто уверяет меня, что такую привлекательную, милую девушку с большими грустными глазами можно только любить, не замечают во мне дьявола».
«Ядерная энергия? Нет, спасибо!» — прочитала она наклейку на двери адресата, прежде чем Кнут Расмус лично открыл ей.
«Конечно, прикидываешься защитником окружающей среды, а сам заставляешь меня за два с половиной евро в час отравлять воздух бензином лишь потому, что слишком ленив, чтобы дойти до оптики за углом».
А завтра ей как пить дать придется вернуться сюда, чтобы из пятидесяти заказанных пар очков забрать сорок девять. Какая безумная, никому не нужная трата бензина и упаковки!
Фрида попросила его расписаться в квитанции о получении, затем поспешила вниз по лестнице, в надежде, что не успела заработать штраф за парковку в неположенном месте. При этом думала о своей лучшей подруге Юдит, которая всегда заказывала доставку полдюжины платьев для примерки.
«Женщины тоже не лучше».
Возможно, это была не такая уж и хорошая идея регистрироваться на портале для лесбиянок, бисексуалов и так называемых «любопытствующих би»?
«Может, стоит дать мужчинам еще один шанс, ну, в том смысле, что мне только двадцать шесть, возможно, самые ужасные экземпляры уже позади, а впереди встречи только с великолепными парнями?»
Хуже, чем с Мистером Резиновая Кукла, уже вряд ли может быть, подумала она, когда краем глаза заметила, как кто-то с противоположной стороны пытался пересечь Шпандауэр-Дамм.
— Эй, осторожнее! — предостерегла она определенно невменяемого мужчину, который, не глядя по сторонам, чуть было не налетел на автомобиль с прицепом. — Вестэнд на другой стороне улицы, — указала она ему и тут же прокляла свой длинный язык, потому что парень направился прямиком к ней.
— Мне нужна ваша машина! — крикнул он, и обычно Фрида покрутила бы этому высокому мужчине пальцем у виска, но от ужаса она словно окаменела.
«Разве я только что не задавалась вопросом, а может ли быть еще хуже?» — подумала она, продолжая неподвижно стоять рядом с автомобилем.
— Вы должны меня отвезти! — рявкнул парень, и ей стало ясно: может. Существуют экземпляры намного ужаснее, чем ее бывший!
Например, сумасшедший с перевязанной головой, который — босой, в ночной рубашке и с полиэтиленовым пакетом — сбежал из больницы и, угрожая ручной гранатой, хочет похитить ее среди белого дня.
Глава 19
МАКС
Я предпочел бы поехать один, но из-за невыносимой головной боли слезились глаза и все расплывалось, точно я смотрел фильм 3D без специальных очков. Кроме того, мне казалось, что я в любой момент могу потерять сознание, из-за чего сесть за руль самому представлялось невозможным. Также не хотелось оставлять свидетелей, которые могут дать полиции описание угнанного автомобиля, включая регистрационный номерной знак.
Поэтому я рявкнул спортивной молодой женщине с темно-рыжими волосами, которая как вкопанная стояла рядом со своей замызганной машиной-развалюхой и не шевелилась:
— Залезайте в машину, иначе я взорву гранату!
Сейчас ты в бегах. Спрячься где-нибудь, где тебя никто не найдет.
Приказ был настолько же ужасный, насколько бессмысленный, но, кто бы ни схватил мою дочь, он не шутил и не оставлял мне времени на вопросы из «Улицы Сезам»:[19]отчего, зачем, почему? Кто спрашивать будет, тот Йолу погубит!
— ЗАЛЕЗАЙТЕ! — заорал я еще раз, и это вывело девушку из оцепенения. Она вытащила автомобильный ключ из бокового кармана изрядно потертой кожаной куртки, чуть не уронила его, наконец ей удалось открыть дверь. Я подождал, пока она уселась за руль, и попытался пролезть на заднее сиденье, для чего пришлось выбросить несколько свертков и почтовых пакетов на улицу.
«О господи, кого же я похищаю? Почтальона?»
Я заметил на тротуаре пешехода, который не обращал на нас никакого внимания, как и пассажиры проезжающих мимо автомобилей. Анонимность. Большое преимущество Берлина. Я мог бы вытащить на проезжую часть даже холодильник, никакой реакции, кроме — максимум — сигнального гудка, не последовало бы.
— Тебе нужны пакеты? — прошипела женщина. Голос звучал скорее свирепо, чем испуганно. — Вон в том сверху Blu-Ray плеер, забирай его! — В зеркале заднего вида я увидел гневную морщину, которая пересекала ее лоб.
— Не бойся, я ничего тебе не сделаю, — сказал я. — Только увези меня отсюда. Быстрее!
— О господи.
С нездоровым скрежетом женщина поставила рычаг переключения на первую передачу.
— Куда? — пожелала она знать, встраиваясь в уличное движение.
Я уставился на гранату в своих руках, погладил большим пальцем по ее черепаховому зеленому корпусу и пожал плечами.
— Старик, вон впереди остановка такси. — Она указала на перекресток, к которому мы приближались. — Ты не можешь с ними покататься? Слушай, мне нельзя потерять работу, честно.
— Я знаю, извини, мне жаль, — ответил я. Такси не подходило: там есть радиосвязь, по которой можно попросить о помощи… РАДИОСВЯЗЬ! Пронеслось у меня в голове. — Ты подключена к какому-нибудь хед-офису?
Молодая женщина, на вид не больше двадцати пяти, раздраженно обернулась:
— Какой еще хед-офис, парень? Моя тачка что, похожа на долбаный грузовик DHL?
Нет. Скорее на груду металлолома на колесах. Текстильные сиденья полиняли и выцвели, швы разошлись, с моей стороны не хватало ручки стеклоподъемника, а под рулем из наполовину оторванной облицовки панели приборов болтались провода.
Я потребовал сотовый телефон, который заряжался в отсеке за коробкой передач, и сунул его к другим вещам в пакет.
— А теперь поторапливайся, давай!
— Да, но куда? — повторила она свой вопрос, когда мы пересекали перекресток в направлении дворца Шарлоттенбург.
— Понятия не имею, — чистосердечно признался я. В этот момент заметил голубой дорожный знак, означающий автобан, со стрелкой направо. — Туда, на Авус, — решил я. Беглецы в моих романах всегда покидают город, по каким бы то ни было причинам, и, пока не появится план получше, ничто не мешает мне уехать в Потсдам, Лейпциг или еще дальше.
Я схватился за лоб, снял сначала одну металлическую скобку, а затем и всю повязку. Выковырял посторонний предмет из уха и принялся рассматривать крошечный наушник, который отвечал за Йолин голос у меня в голове, правда, сейчас помалкивал. Похоже, кто-то на другом конце прервал связь. Я понятия не имел, как похитителю вообще удалось его изготовить, потому что считал, что для беспроводного наушника необходим внешний приемник. По всей видимости, затычка являлась одновременно наушником и микрофоном. Не похоже, чтобы серебристую блестящую миниатюрную гарнитуру можно было вот так запросто купить в соседнем магазине сотовых телефонов.
Я как раз засунул наушник обратно в ухо, чтобы ничего не пропустить, если вдруг Йола снова объявится, и тут моя водительница спросила, как меня зовут.
— Макс, — честно ответил я. Как только я отпущу ее, она все равно узнает. Пресса не будет долго скрывать имя свихнувшегося автора, который выбежал из больницы с ручной гранатой. Она кивнула:
— Хорошо, я Фрида. Послушай, Макс. У меня нет ни детей, ни даже домашнего животного, так что я не могу рассказать тебе никакой душераздирающей истории, чтобы ты искал кого-то другого и с ним проделывал свой психологический номер. И обычно я не такая бесстрашная, как сейчас может показаться. Вообще, я часто делаю в штаны от страха. Но меня просто ужасно достали мужики, которые вносят неразбериху в мою жизнь. А ты к тому же выглядишь так, словно попал не в тот фильм и хочешь исправить ошибку. Так что почему бы нам не поехать обратно, я высажу тебя на автовокзале, и забудем весь этот абсурд?
Если бы все не было так трагично, я бы рассмеялся. Мне встретилась харизматичная личность, которая достойна того, чтобы появиться в одной из моих книг и которая играет главную роль в реальном триллере «Моя жизнь» — а это намного драматичнее всего, что я пока написал. Я энергично помотал головой, спровоцировав тем самым новый приступ колющей боли.
— Я сожалею. Но меня на это вынуждают, — сказал я.
— Кто? Голос в голове?
Горячо, подумал я и потрогал ухо с наушником.
— Ну и что он говорит? — хотела знать Фрида. Она держалась в правой полосе на скорости восемьдесят километров в час и послушалась, когда я велел съехать на Авус у Международного конгресс-центра.
Я изучал Фриду, насколько это возможно с заднего сиденья. Она была не накрашена; ногти длинных, как у пианистов, пальцев не покрыты лаком; полные, чуть припухшие губы без помады; единственное украшение — тяжелые мужские часы на правом запястье.
В каком-нибудь экспозе я описал бы ее как девушку а-ля After Eight: снаружи приятная горчинка терпкого шоколада, внутри спортивная свежесть мятной начинки, которая определенно не каждому по вкусу.
— Не хочешь хотя бы сказать, какой у тебя план? — спросила Фрида. Мы как раз проезжали мимо самого уродливого памятника архитектуры Берлина, трибуны Авуса — руины, олицетворение моего душевного состояния.