Я раздраженно моргнул.
— Имеете в виду мое бегство от Службы опеки, которую вы обработали и настроили против нас?
— Именно. Иешуа точно проанализировал ваш личностный профиль. Распознал синдром добряка в связке с неконтролируемой горячей головой.
— Да любой отец поступил бы так же, — возразил я. Услышав себя со стороны, решил уточнить, но фраза «Любой отец помешал бы забрать ребенка из семьи и передать наркоманам» прозвучала как-то жалко и неубедительно.
— Глупость, и вы это знаете, — парировал Эдвардс. Если бы не кандалы, он бы вскочил с места. — Любой нормальный отец сообщил бы в полицию и дожидался бы дома адвоката. Вы же бросились в бега. И похитили Йолу. Как и предсказал Иешуа.
Я покрутил пальцем у виска.
— Хорошо, возможно, иногда я действую немного импульсивно. Но это не значит, что я причиню зло дочери.
К моему удивлению, он улыбался, почти ласково. Как отец, который хочет обнять сына, потому что тот сморозил глупость, но глупость милую.
— Возможно, что вы это забыли? — спросил он.
Внутри у меня раскрылся и снова сжался невидимый кулак.
— Верите вы или нет, но Иешуа настолько хорош, что знает большинство людей лучше, чем они сами себя.
Я кивнул. Эти слова я уже слышал. От мужчины, который был сейчас мертв. Теодор Брауншвайг. Антрополог и программист Иешуа. Сгорел, как и Виго. Пожертвован ради высшей цели.
— Пожалуйста, давайте вернемся к моему брату.
Эдвардс часто заморгал.
— Да, вернемся к Космо. Анализ его доступных публичных профилей однозначно говорит о скором рецидиве.
— Он проходит терапию, — вяло возразил я. На самом деле недавно он исчез. Вылез из окна и сбежал из больницы Вирхов, прежде чем его успели перевезти в закрытую клинику в Бранденбурге.
— Я сомневаюсь в действенности терапии, — сказал Эдвардс. — Иешуа просчитал, что Космо прервет лечение, чтобы снова совершить насилие над ребенком. Признаки однозначны, говорят сами за себя. Как и в вашем случае.
— Признаки? — Я искусственно рассмеялся. — Какие еще признаки?
Одно мгновение Эдвардс словно смотрел сквозь меня.
— Вы интересуетесь юриспруденцией? — спросил он.
Я пожал плечами.
— Не больше, чем необходимо для написания моих книг.
— Вы любите сидеть в эротических чатах!
— Это ложь! — запротестовал я.
— Конечно, вы это отрицаете и возможно, даже верите в собственную ложь. Вы же просто больной!
— Больной?
Я смотрел поверх головы Эдвардса в окна небоскреба. Снегопад усилился. Здесь наверху возникало ощущение, что стоишь в пелене из облаков, которая опускается на огни большого города.
— Вы мочились в постель? — на полном серьезе спросил Эдвардс.
— А кто нет?
— Животных мучали?
Я закрыл глаза. В голове у меня блуждало, отзываясь эхом, слово «забыл». Я видел отца, который заставлял Космо убить кошку и таким образом проучить его: потому что нельзя было просто так брать деньги из банки из-под варенья.
— Поджигали? — Эдвардс продолжал инквизицию.
Я почувствовал слабость в коленях. Они задрожали. Застучали под столом друг о друга.
Поджигал?
Этот вопрос вызвал еще одно воспоминание. У меня в руке спичка. Передо мной связанный Космо. Отец, который кричит мне: «Ну же, давай!»
На шее Эдвардса от возбуждения проступили красные пятна, зато прошло судорожное моргание.
— Иешуа знает вас лучше, чем вы себя. У него есть доступ в вашу квартиру, в ваш рабочий кабинет, к вашему мозгу.
— Нет, — рявкнул я и ударил ладонями по металлическому столу. Эдвардса, похоже, развлекал мой приступ ярости.
— А зачем вы так активно искали в Интернете подержанный автомобиль с вместительным багажником? Собирались перевозить в нем свою жертву?
— НЕ-Е-Е-ЕТ! — снова закричал я и встал.
И в этот момент — пока еще не завершил ни движения, ни крика — меня вдруг осенило.
Что именно стало спусковым механизмом, было не так понятно, как связанное с этим озарение. Сегодня я думаю, это слово «багажник» — именно оно вызвало вспышку в сознании, яркую, как факел, которым Эдвардс и Виго хотели меня спалить. И заставило вспомнить, кто, кроме Иешуа, мог иметь доступ к моим мыслям.
Проклятье, нет!
Я в отчаянии заломил руки, потом повернулся к двери, подбежал и как сумасшедший начал колотить по алюминиевому полотну.
— Выпустите меня! — заорал я. — Выпустите меня отсюда!
Мне вернули сотовый телефон, который забрали внизу у лифта.
Я надеялся, что еще не поздно.
Что я успею спасти Йолу во второй раз.
Глава 75
КОСМО
Он пытался как-то отвлечься. Рассматривая потрепанные журналы, которые взял с собой в меблированную съемную квартиру, расположенную прямо напротив квартиры его брата.
Хранение таких журналов было уголовно наказуемо. В Германии их не купить даже из-под прилавка.
Но ни одна из девочек, изображенных в этих грязных журналах, не была так красива, как она. Ни одна не заводила его так, как Йола. Космо отвел бинокль от лица. От окуляров вокруг глаз остались круглые отпечатки.
Он стоял в темноте у окна. Голый и потеющий.
Свет включать не решался, хотя не верил, что Йола узнает его с такого расстояния из квартиры напротив. Даже если она случайно взглянет наверх, через улицу, то подумает, что это просто какой-то пенсионер наблюдает из окна за движением на Кёнигсалле.
Хотя смотреть там особо было не на что.
Первый снег смешивался с матово-желтым светом уличных фонарей. Без бинокля Йола уменьшилась до размеров куклы, и сквозь снежные хлопья ее изображение казалось размытым. Она все еще лежала на диване. Невинная и нетронутая.
Космо вздохнул от неутоленного желания.
Красивая, умная, волевая. Какая же у нее сила воли.
Она пережила похищение и уже так быстро встала на ноги.
«На одну ногу», — поправил он себя.
Нет, она больше не ребенок, уже взрослая. Иначе как бы вынесла эти мучения?
Космо почувствовал, как кровь пульсирует в его бедрах, как почти болезненно тянет в паху — такие ощущения всегда сопровождали эти ужасные мысли, — и решил, что это должно случиться сегодня. Он не может больше ждать. Не может так жить. Он ДОЛЖЕН это сделать.
В последний раз он взглянул в окно; в последний раз, прежде чем утолить свое желание. Он видел, как Йола гладит кота у себя на коленях и над чем-то смеется. Этот чудесный возбуждающий детский смех.
Космо покрутил бинокль, максимально приближая изображение, — и вот он уже сидит рядом с ней в гостиной и почти слышит, как звонит сотовый, который Йола поднесла к уху, чтобы ответить на звонок.
Глава 76
ЙОЛА
— Папа?
Она схватила пульт управления и сделала музыку тише: Йола слушала ее через акустическую систему для телевизора.
— Только не говори, что снова забыл, чего я хотела.
Салями с луком, но без пеперони. Они договорились, что после своего доклада он заедет к Донелло и купит на ужин пиццу.
— Где ты?
Проклятье.
Ей стало не по себе. Папа был рассержен. И имел на то все основания. Он и мама никогда об этом открыто не говорили, но она, конечно, знала, что родители разошлись в том числе и из-за Денниса. И именно это они хотели обсудить. По крайней мере, так сказал Деннис, когда попросил ее остаться на чашку какао; он хотел объяснить ей, как дело дошло до эмоционального хаоса. Йоле и без того было любопытно, а тут еще Деннис намекнул, что может все исправить. Но сейчас ей казалось, что она предает отца. Идиотская затея. Не нужно было соглашаться…
— Где?
Одно мгновение Йола раздумывала, не прибегнуть ли к вынужденной лжи, но она еще никогда не обманывала отца.
— У Денниса, не сердись на меня, папа. Мистер Триппс снова сбежал, и потом…
— Я не сержусь. Сейчас слушай меня внимательно!
Отец понизил голос, перешел почти на шепот.
— Но почему, что…
— Ни слова! Ты в опасности.
Ее бросило в холод. По всему телу побежали мурашки. Она задрожала. Этих нескольких слов отца оказалось достаточно, чтобы к ней вернулось то чувство, которое она испытывала на острове: смертельный страх.
Без единого вопроса она опустила кота на паркет, схватила костыль, прислоненный к дивану, и поднялась. Она знала: после всего, что ей пришлось пережить, папа не стал бы так шутить по телефону.
— Немедленно иди наверх, — велел он.
На заднем плане что-то сильно шелестело. Уличный шум — значит, папа уже на пути сюда.
— Поднимись в нашу квартиру, милая. Запри дверь. Никого не впускай…
Йола похромала в коридор.
— А что случилось? — хотелось закричать ей, но она сдержалась.
Вместо нее этот вопрос задал кто-то другой.
— Что случилось? — Она повернулась в сторону.
В конце коридора стоял Деннис. Его взгляд изменился. И в руках не было чашек с какао, которые он собирался принести из кухни.
— Это был Деннис? — запаниковал папа.
— Да.
— Беги! — закричал ей отец. — Беги!
Йола немедленно послушалась. До двери было всего два шага. И в замке болтался ключ.
Но с гипсом на ноге два шага оказались настоящим препятствием. Йола не ушла далеко.
Деннис настиг ее, прежде чем Йола успела открыть дверь. И, схватив сзади, со всей силы прижал ей ко рту сладковато пахнувшую тряпку, с которой вышел из кухни.
Глава 77
МАКС
В одном Тоффи нужно отдать должное. Он знал, когда отставить свои глупые шуточки и начать действовать. Без единого «как?», «что?» или «почему?» он протащил меня мимо охранников Эдвардса к автомобилю и позволил сесть за руль. Сам занял пассажирское место в своей же собственной машине.
А сейчас, когда мы наконец-то выехали с парковки и, промчавшись мимо ратуши на скорости как минимум сто километров час — а это зона с ограничением в тридцать, — гнали вверх по Груневальдштрассе, у Тоффи уже не было оснований сомневаться в причине моей паники. Он подключил мой телефон к встроенной системе громкой связи и тоже все слышал: вопли Йолы. Сдавленный крик о помощи. Стон. Глухой стук. Звук захлопнувшегося дверного замка. Потом тишина. Связь… прервалась.