«Давно не чувствовала себя так хорошо», – думаю я. Все тревоги по поводу работы, ситуации с жильем, и даже моя новая фобия вдруг померкли. Меня так увлекла подготовка к сегодняшнему вечеру, что все остальное просто вылетело из головы.
Но я лишь отвечаю:
– Хорошо. Спасибо еще раз за тот день – я плохо спала и у меня был тяжелый период.
– Со всеми бывает, – отвечает Джейн и прикасается к моему предплечью. – Несколько месяцев назад меня бросил инвестиционный банкир, за которого я собиралась выйти замуж. Я даже не могла выбраться из постели, но она, – Джейн указывает большим пальцем на Кассандру, – постоянно таскала мне латте и заставляла ходить на работу. Если бы не она, я бы по-прежнему пряталась под одеялом.
«Сложно представить, чтобы кто-то решил бросить Джейн», – думаю я, наблюдая, как ее пухлые губы изгибаются в улыбке, обнажая идеальные белые зубы. Но Кассандра кивает и говорит:
– Ну для этого и существуют сестры. Ну и еще чтобы таскать твою любимую одежду.
Мы все смеемся, и мой недавний срыв уже не кажется таким унизительным.
– Три «Московких мула», – объявляет официант, опуская на стол три медные кружки, украшенные лаймом и свежими веточками мяты.
Кассандра поднимает кружку.
– Ваше здоровье!
Я стукаюсь с ними кружками и делаю глоток. Коктейль ледяной и освежающий, с приятной ноткой имбиря.
Правило номер один, чтобы понравиться людям – задавать им вопросы про них же самих. Поэтому я спрашиваю:
– Вы работаете где-то неподалеку?
Я уже знаю, что да. Я заходила к ним на сайт и даже искала в «Гугле» некоторых их клиентов: дизайнера сумок, владельца галереи и молодого актера, который исполнил роль в новом независимом фильме.
Какое-то время они рассказывают про свою компанию, потом спрашивают про меня. Я описываю свою работу аналитика данных и объясняю, что подрабатываю в юридической фирме. Но подбираю слова таким образом, что кажется, будто у меня полно вариантов и я вот-вот устроюсь на какое-нибудь потрясающее новое место.
Кассандра и Джейн наклоняются ко мне и внимательно слушают. Джейн продолжает улыбаться, сверкая ямочкой, а Кассандра ободряюще кивает.
И начинает происходить нечто странное: рассказывая про потенциальные возможности, я сама начинаю верить, что они воплотятся в реальность. Я чувствую себя гораздо увереннее. Словно их вера в себя и успех заразны.
Появляется официант с еще тремя медными кружками.
– Еще три порции «Московского мула», комплимент вон от тех джентльменов.
Я бросаю взгляд на мужчин за соседним столиком, и один из них поднимает бокал.
– Ваше здоровье, ребята! – выкрикивает Кассандра и снова поворачивается ко мне. Она словно поблагодарила кого-то за то, что ей открыли дверь; любезно, но совершенно равнодушно. Наверное, это тоже случается с ними постоянно.
Я начинаю пить вторую порцию. Внутри растекается тепло, но я точно не знаю, в чем именно дело – в алкоголе или в том, что мне так хорошо в их компании.
Губы Кассандры оставили на кружке идеальный малиновый полумесяц. Одно из отличий сестер друг от друга – Кассандра, похоже, предпочитает более роковой образ, Джейн же более мягкий. Ее помада оставляет бледно-розовый след, как и моя.
Даже украшения Кассандры впечатляют: массивное кольцо с ониксом на правой руке и длинные золотые серьги. Но подвеска, с которой она играет…
Я присматриваюсь внимательнее.
Простая золотая цепочка и кулон в виде солнца.
От изумления я лишаюсь дара речи.
Сперва Аманды не стало, а потом я увидела, как она снова заходит в метро. Затем я отдала ее кулон в полицию, а теперь он вернулся.
Кассандра замечает мой взгляд и убирает руку, чтобы я могла лучше рассмотреть.
– Твой кулон… Он…
Кассандра опускает взгляд на него, словно она даже не осознавала, что было у нее на шее.
– У Аманды был такой же, – наконец удается выдавить мне. Это единственное объяснение.
Глаза Джейн распахиваются.
– Вообще-то, нет. Такой же был у меня, и я одолжила его Аманде. Мама подарила их нам на Рождество, когда мы были подростками.
Кассандра улыбается, словно наслаждаясь воспоминанием.
– Мама сказала, что мы ее солнышки. Думаю, поэтому они нам так дороги, даже несмотря на то что теперь мы с ней не слишком близки.
Заметив мое удивление, она пожимает плечами.
– У нас в семье случился разлад много лет назад.
Джейн говорит с тоской:
– Наверное, мой пропал вместе с Амандой.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Я отдала любимый кулон Джейн. Я должна рассказать ей, объяснить, что не знала.
Я тяжело сглатываю.
– Э… Думаю… В смысле, я знаю, где может быть кулон.
– Правда? – ахает Джейн. – Откуда?
– Прямо перед тем, как Аманда… Как я ее увидела, я нашла его на платформе на станции метро. Потом я совсем про него забыла, но обнаружила несколько дней назад.
Джейн наклоняется вперед и хватает меня за руку.
– Он у тебя? Готова отдать что угодно, лишь бы вернуть его.
Кассандра улыбается мне, словно я только что решила все их проблемы.
– Должно быть, нас свела судьба.
Я прочищаю горло.
– Тут такое дело – я подумала, что он принадлежал Аманде, и отнесла его в полицию.
Я ожидаю, что сестры расстроятся – или даже рассердятся. Но, как ни странно, вижу на их лицах облегчение. Джейн медленно выдыхает и перекидывает ноги. Кассандра делает большой глоток, после чего говорит:
– Вполне логично.
– Я могу попробовать вернуть его, – вырывается у меня.
– Серьезно? – изумляется Джейн.
– Я могу вернуться в полицию и объяснить детективу Уильямс, что ошиблась и кулон не принадлежал Аманде. Ведь это правда.
Вспоминаю, как детектив вела меня по длинному, тихому коридору. Но потом прогоняю приступ страха прочь: он и так слишком часто вмешивался в мою жизнь и ему нет места за этим столом.
– Это было бы потрясающе, – говорит Кассандра.
– Я была бы так благодарна, – добавляет Джейн.
Благодаря чему-то – то ли эндорфину, то ли второму коктейлю – у меня возникает чувство, что сегодня мне под силу буквально все.
Мне страшно хочется узнать про сестер и про Аманду побольше – личную информацию, которую не отыскать в Интернете. Поэтому я спрашиваю, как они познакомились. У меня сложилось впечатление, что они знали ее с детства – возможно потому, что Кассандра и Джейн организовали поминки Аманды, а еще я видела там, как Кассандра обнимала женщину, которая, судя по всему, была матерью Аманды.
Но когда я спрашиваю, дружили ли их семьи, Кассандра и Джейн смотрят на меня с удивлением.
Джейн качает головой.
– Нет, она была из Делавэра. Мы познакомились здесь, в городе.
– Забавно, мы были знакомы с Амандой не так уж долго, но быстро сблизились, – добавляет Кассандра.
Я оживленно киваю и наклоняюсь вперед.
– Детство у нее было непростое, – рассказывает Джейн. – Никто о ней не заботился. Тем больше восхищения вызывает ее решение стать медсестрой и помогать другим людям. Ее отец умер, когда ей было пять, после чего ее мать начала сильно пить. Замуж она больше так и не вышла. Только представь, бедная Аманда возвращалась домой из школы и находила ее на диване в бессознательном состоянии. Она начала готовить себе еду, когда была еще маленькой девочкой.
– Возможно, мы так сблизились потому, что Джейн и я тоже по сути росли без родителей, – говорит Кассандра. – Это трудно понять, если ты близок с семьей и у тебя есть любимые бабушки, дедушки и кузены… Но те из нас, кто чуть более одинок в этом мире, сразу узнают друг друга.
Ее слова отзываются во мне. Она обращается к моим самым глубоким желаниям.
– В некотором смысле Аманда стала нам сестрой, – заканчивает Кассандра.
Всего в нескольких словах Кассандра только что сформулировала все, в чем я нуждалась – не только в последнее время, но и всю жизнь: свое место, свой дом – не в смысле физической структуры, а в смысле любви и приятия.
– Понимаю, – шепчу я. – Я единственный ребенок… И совсем не близка с родителями.
Раньше я никогда не произносила этих слов. Наверное, не хотела признавать этого, даже самой себе.
Джейн и Кассандра переглядываются и поворачиваются ко мне – кажется, с еще большим интересом, чем раньше.
– Я не знала, что у нас столько общего, – говорит Джейн.
Ее слова витают между нами, как невесомая паутинка. Я сижу в компании двух потрясающих девушек, которые, похоже, становятся моими подругами. Похоже, это правда: мы сближаемся, когда делимся личной информацией и эмоциями.
Мы болтаем еще около часа, и меня удивляет, насколько сестер интересуют все подробности моей жизни – от моей слабости к шоколаду до очевидного недовольства Джоди из-за моего присутствия в жизни Шона.
И все это время я крепко держусь за мысль, что теперь у меня есть причина увидеться с ними вновь.
Сегодня я постаралась подстроиться под них внешне.
Но гораздо важнее узнать, что общим у нас является и что-то, скрытое внутри.
Глава 19Кассандра & Джейн
– Это твоя комната, Кассандра, – сказал их отчим, открывая дверь, за которой скрывалась комната, достойная страниц подросткового журнала: в центре – кровать с белым балдахином, розовым покрывалом с оборками и декоративными подушками. Белый глянцевый шкаф и такой же стол. Стены выкрашены в нежно-розовый, совсем недавно – в комнате еще стоит запах свежей краски.
– Джейн, а твоя – здесь. – Он пересек коридор и открыл другую дверь, за которой скрывалась такая же спальня.
Сестры посмотрели друг на друга и двинулись в противоположных направлениях – их носки бесшумно ступали по толстому ковру. У них до этого никогда не было раздельных комнат.
Но они знали, чего от них ждут, – еще до того, как почувствовали резкие тычки матери.
– Спасибо! – хором сказали они.
– Очень красиво, – добавила Джейн.