Он сделал мне больно.
Болели колени, и на ладонях все еще была засохшая кровь после жесткого падения на гравий.
Ее мать тяжело вздохнула и наклонилась, чтобы вытереть капли диетической «Кока-Колы».
– Вэл, сегодня я для этого не в настроении.
Повернувшись, Валери побежала наверх, в свою комнату, и захлопнула дверь. Отчаянно хотелось принять душ; она уже снимала джинсовую куртку. Потом кинула ее через всю комнату, сбив со стола лампу.
Через мгновение ее мать открыла дверь, даже не постучав.
– Юная леди! Ваш отец вернется домой с минуты на минуту. Ведите себя прилично.
– Он не мой отец!
Собственное тело казалось Валери горячим, напряженным и каким-то чужим, словно Трей изменил его. Нужно было скорее все смыть.
Ее мать стояла посреди спальни и ничего не видела.
– Если ты немедленно не возьмешь себя в руки, я посажу тебя под домашний арест.
Валери глубоко вздохнула.
– Ты не понимаешь. – Она обхватила себя руками. – Трей… Он схватил меня. – У нее задрожал подбородок. Глаза защипали слезы. – Он хотел… Он на меня залез…
Ее мать подобрала брошенную на пол куртку и принялась ее складывать.
– Валери, не драматизируй. Это глупо.
– Он не остановится! – выпалила Валери. Наконец она смогла сформулировать произошедшее: – Он пытался меня изнасиловать!
Ее мать положила куртку на кровать и расправила и без того ровное покрывало.
– Трей мог выбрать себе любую девушку.
Она говорила так, будто речь шла о погоде, а ее тон был совершенно обыденным. Но прямо перед тем как мать отвела глаза, Валери заметила в них холод.
– Уверена, ты все неправильно поняла, – продолжила ее мать. – А сейчас прими душ и постарайся успокоиться. Я буду держать твой ужин теплым на случай, если ты захочешь есть позже.
Потом она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
– Мама, – прошептала Валери.
Но она ушла.
Несколько недель спустя – после постоянных косых взглядов Трея, распущенных им сплетен, из-за которых его приятели в школе начинали лаять, когда она проходила мимо, и наблюдения за тем, как лицо матери озаряется улыбкой каждый раз, когда Трей заходит в комнату, словно она всегда мечтала о таком сыне, – Валери тоже ушла.
Трей был обаятельным, успешным спортсменом, прекрасным учеником, который называл учителей «сэр» и «мэм». Она носила короткие юбки, подводила черным глаза, не блистала в учебе и нередко оставалась после уроков за прогулы. Парни вроде Джеймса Скотта Андерса Третьего – с их родословными и трастовыми фондами – всегда побеждали. Кто ей поверит?
Ей не верила даже собственная мать.
Она украла все наличные из бумажника отчима и сумки матери и купила билет на автобус до Голливуда.
В утро перед отъездом Валери сделала кое-что еще.
Написала анонимное письмо отчиму – левой рукой, чтобы не опознали почерк – и сообщила, что по средам его новая жена не ходит на аэробику, а спит с менеджером стейк-хауса.
Кассандра и Джейн узнали всю правду про Валери лишь через много лет.
Их старшая сестра сбежала из Моссли не потому, что их разлюбила. И подкинула их отчиму письмо не из вредности, как подозревали девочки.
В ночь своего возвращения из Лос-Анджелеса, после второго худшего предательства в ее жизни, она наконец поведала Кассандре и Джейн свой секрет. Объяснила, что написала анонимную записку в надежде, что отчим разведется с матерью и это избавит их от Трея.
Валери чувствовала: его следующей целью станут Кассандра или Джейн. Она должна была вытащить сестер из того дома.
Все это время она была их тайным защитником.
Глава 66Шэй
Согласно одному обширному исследованию, шансы иметь в семье троих детей-девочек равны 21 проценту. В 1920-х Альфред Адлер – сам второй из шести детей – исследовал, как порядок рождения влияет на личность. Он выдвинул теорию, что у старшего ребенка может появиться «вкус к власти» и он может начать подавлять младших.
Три сестры Мур. Не две.
Вокруг меня плывет город – уличные фонари и машины отбрасывают длинные, волнистые полосы света. Начинает реветь сирена и эхом отдаваться у меня в голове.
У Кассандры, Джейн и Валери был сводный брат. В детстве его называли Треем, но во взрослом возрасте он был известен как Джеймс. Он был убит в Нью-Йорке несколько месяцев назад. В голове одно за другим взрываются все новые откровения.
Я должна попасть в безопасное место.
Подхожу к краю проезжей части и ловлю такси. Когда подъезжает машина, я называю женщине за рулем адрес Семнадцатого участка.
Если детектива Уильямс нет на месте, я готова всю ночь прождать ее на одной из старых деревянных скамеек – рядом со мной хотя бы будет вооруженный офицер.
Как только я опускаюсь на заднее сиденье, на меня наваливается усталость. Я чувствую себя почти такой же вялой и слабой, как после шампанского, в которое, как я теперь уверена, сестры Мур подсыпали какое-то вещество.
Водитель бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида. Она не улыбается.
«Может, она тоже замешана?» – думаю я.
Я не пристегиваюсь и проверяю, не заблокированы ли двери. Но через мгновение таксистка отводит взгляд, и я вижу на приборной панели фотографию ее детей.
У меня уже паранойя.
Но я все равно думаю, что следует позвонить детективу Уильямс и предупредить о своем приезде.
Открываю Книгу Данных на чистой странице и начинаю записывать слово в слово то, что собираюсь сказать. Нужно говорить убедительно и правдоподобно.
Не успеваю записать и двух предложений, когда на телефон вдруг поступает звонок с незнакомого номера с кодом 917. Сомневаюсь, отвечать ли, но потом все же нажимаю кнопку ответа.
– Шэй Миллер? – спрашивает у меня, судя по голосу, женщина средних лет с сильным нью-йоркским акцентом.
– Это я.
На заднем плане слышится шум – механический грохот и приглушенные голоса.
– Это детектив Сантьяго из департамента полиции Нью-Йорка.
Следующая фраза детектива Сантьяго производит эффект взорвавшейся бомбы:
– Я веду расследование убийства Джеймса Андерса. Послушайте, я знаю, вас втянули в безумную историю. События разворачиваются стремительно. Мы снова открываем дело о самоубийстве Аманды Эвингер.
– Что? – ахаю я.
– Она прыгнула сама, сомнений нет. Это ясно видно на записях с камер наблюдения в метро. Но мы подозреваем, что кто-то ее преследовал. И мы собираем сведения о сестрах Мур с момента смерти Аманды.
– Они приходились Джеймсу…
– Сводными сестрами. Мы знаем. Подождите секундочку…
Я слышу, как на станцию подъезжает поезд метро; потом доносится мужской крик: «Сантьяго!»
– Одну минуту! – кричит она в ответ. – Шэй?
– Я здесь.
– Нам нужно, чтобы вы как можно скорее приехали на станцию «33-я улица» и показали, где именно вы стояли в момент прыжка Аманды, а также рассказали, как именно все произошло. Как скоро вы сможете подъехать?
Интересно, слышит ли она звуки, что окружают меня, – рев двигателя и гул уличного движения.
Ее слова звучат правдоподобно. И я всего в нескольких кварталах от станции. Могу оказаться там через пять минут.
Но сначала нужно проверить личность детектива Сантьяго. И я точно не стану ничего предпринимать, пока не поговорю с детективом Уильямс.
Ложь слетает с губ так легко, что я поражаюсь этому сама.
– Вообще-то я только на пути в город. – Я знаю, что она может слышать звуки машины. – Я была у мамы, в Нью-Джерси. Но я уже недалеко.
– А. Какой поворот проезжаете на фривее?
Немного помолчав, отвечаю:
– Скоро проеду Ньюарк, так что еще минут сорок пять. Постараюсь быть на месте как можно скорее.
Закончив разговор, я сразу же набираю номер детектива Уильямс.
Стучу пальцами по обложке Книги Данных, пока дожидаюсь ее ответа.
Глава 67Валери
Валери стоит у колонны, обозначающей вход на станцию «33-я улица», и наблюдает за проходящими мимо пассажирами – по ступеням поднимаются и спускаются женщины и мужчины с серыми лицами, чьи жизни мелочны и бесцветны, как и у Шэй.
Меньше чем через час Шэй вернется из Нью-Джерси и поспешит сюда, ожидая встретить детектива Сантьяго. Прибежит запыхавшаяся и полная надежд, убежденная в том, что смогла обхитрить сестер и что справедливость восторжествует.
Шэй не проявила особой сообразительности и прозорливости в плане ожидавших ее угроз, хотя ей хватило мозгов отыскать Белинду – Валери больше не думает о ней как о «маме» – и узнать о связи сестер с Джеймсом. Этим ходом ей удалось завоевать немного сдержанного уважения старшей из трех сестер.
Но Шэй прокололась, не предвидя, что Белинда сообщит сестрам о странной собеседнице, которая повесила трубку посреди разговора, узнав о связи Валери с Джеймсом. «Как она могла этого не знать, если правда училась с Вэл в одном классе?» – спросила Белинда у Кассандры.
Кассандра и Джейн сейчас на пути в новый ресторан. К тому моменту как Шэй появится на станции, они уже будут сидеть за столиком и заказывать напитки, окруженные другими посетителями. Алиби им обеспечено.
Валери думает, что могла бы устроить все и без участия младших сестер, но рада, что ей не пришлось этого делать.
Кассандра и Джейн с самого детства были неразлейвода – они были близки и по возрасту, и по темпераменту. Иногда Валери пропускала их мимо знака «НЕ ВХОДИТЬ!» к себе в комнату и просвещала, каково целоваться с мальчиками по-французски или как брить ноги. Младшие сестры внимательно слушали; они всегда были впечатлительными.
Когда они выросли, их преданность Валери усилилась в тысячу раз, когда она переехала в Нью-Йорк и наконец призналась, что заставило ее покинуть родной город. Она не бросала сестер. Она сбежала от своего прошлого и болезненных воспоминаний.
История, рассказанная Валери об их сводном брате Трее, была абсолютной правдой, вплоть до боли, которую причинили ей его пальцы, и слегка насмешливого выражения на лице Белинды, когда она совершила тяжелейшее предательство по отношению к старшей дочери.