Мардж.
— Погоди, сама увидишь, если не веришь.
Обслуживаю пожилую пару, что берет чайник чая и один рогалик на двоих, затем натираю ножи, чтобы убить время, и наконец вижу Финна. Мальчуган стоит по ту сторону прилавка и улыбается мне:
— Вы снова в овечьем фартуке.
— Ага. Кафе другое, одежка та же. Хотя специально ради тебя я его выстирала и нагладила.
Мартин, что стоит за сыном, кивает мне:
— Привет, Каз, рад вас видеть. Мне кофе, пожалуйста. Финн, что будешь?
Тот оглядывает прилавок и прикидывает варианты. Указываю на стикер на стене позади себя:
— Уровень гигиены — пять звезд.
— Знаю. Иначе я бы сюда не пришел.
Смеюсь, потому что знаю — так и есть. Кто-то встает в очередь за Мартином. Мгновенно вспоминаю Душнилу Лил.
— Не спеши, Финн, выбирай сколько надо, — говорю я.
— Я решаю между шоколадным брауни, шортбредом и морковным пирогом, — признается он.
— Если нужен совет, я бы взяла брауни.
— Хорошо. А можно еще стакан апельсинового сока?
— Прямо сейчас налью. — Разворачиваюсь и ловлю взгляд Мардж. Та лишь головой качает. — Я ж тебе говорила.
— Ага, только не уточнила, насколько юн твой кавалер. Не очень-то честно.
— Зато как весело вышло, — улыбаюсь я, кладу на тарелку брауни и наливаю сок. Мардж заваривает кофе.
— Твой родственник? — спрашивает она.
— Нет, просто друг. Его зовут Финн. Познакомились несколько месяцев назад. Пареньку нелегко приходится. Ему сейчас очень нужна поддержка.
Я не рассказывала Мардж, что произошло. Она человек хороший, но тема слишком личная. Да и не хочется обсуждать ее здесь. Я и так из-за этого иной раз ночами не сплю, не хватало еще терзаться, пока других клиентов обслуживаю.
Мартин расплачивается за заказ и уносит поднос к пустому столику. Финн идет следом за отцом. Мардж смотрит на меня:
— А ты чего ждешь?
— У меня смена еще двадцать минут.
— Не дури. Ты утром раньше пришла и на сегодня свое уже отработала. Ступай посиди с мальчиком.
Снимаю фартук и присоединяюсь к Финну и Мартину.
— Как тебе брауни? — спрашиваю мальчугана.
— Вкусный, — отвечает тот, вытирая крошки с губ и оглядываясь. — Хорошее кафе.
— Спасибо. Рада, что ты его одобрил. Бывал здесь раньше?
— В самом кафе — нет, только в садовом центре вместе с мамой. Мы приходили сюда по выходным, пока папа уезжал на велосипеде.
Мартин ерзает на стуле.
— Как проходит первая неделя каникул? — интересуюсь я, чуя, что надо сменить тему. — Чем занимался?
— Особо ничем, — отвечает Финн.
— Ты же ходил в клуб выходного дня, — напоминает Мартин.
Финн кивает.
— Ну вот, и что вы там делали?
— Остальные в основном играли в футбол и компьютерные игры, а я читал.
Он замолкает и доедает брауни, пиная ботинком ножку стола. Смотрю на Мартина. Тот пьет кофе, не поднимая глаз от столешницы.
— Каз, — обращается он ко мне, отставив чашку, — мне нужно купить морилку для забора и еще кое-что по мелочам. Вы не могли бы присмотреть за Финном несколько минут?
— Конечно, — отзываюсь я. — А мы тут пока поболтаем, да, Финн?
Тот кивает, и Мартин встает. Явно хочет исчезнуть поскорее.
— Ну что, — говорю я, когда отец скрывается за углом, — по шкале от одного до десяти насколько плохо в этом клубе?
— На одиннадцать.
— Божечки.
— Туда заявился Райан Дэнжерфилд из моей старой школы. А я-то надеялся его больше не увидеть.
— Один из хулиганов?
— Ага.
— Говорил тебе что-то в клубе?
— В лицо — нет, но шептался обо мне с другими ребятами. Наверняка рассказал им о… ну, знаешь.
— Ой.
— Ага. А мне туда трижды в неделю ходить до конца лета. Кроме недели, когда папа возьмет отпуск.
— Не пытался с ним поговорить?
— Бесполезно. Папа сказал, места были только в этом клубе, а сидеть со мной некому.
— А твоя подруга Лотти?
— Ее мама почти всегда работает, за Лотти присматривает ее тетя, а у той и так трое детей.
— Куда бы ты хотел ходить вместо своего клуба? — спрашиваю, поморщившись.
— В клуб садоводства, — тут же отвечает Финн.
— Как неожиданно, — улыбаюсь я.
— У меня есть газетная вкладка из «Воскресного вестника», называется «Создайте сад мечты за четыре недели» от Алана Титчмарша. Я попросил маму купить, когда увидел. Она обычно не брала газеты, там пишут гадости о людях, но я уговорил заплатить, забрать вкладку, а саму газету оставить в знак протеста. Мама согласилась, что компромисс хороший.
Киваю. Похоже, в доме Финна особые правила.
— Этого ты хочешь? Соорудить личный сад?
— Да. И я хотел бы отправиться в другой сад за вдохновением, потому что так поступает Алан. У меня есть его книга «Любимые сады Алана Титчмарша», но я побывал только в двух из перечисленных, а всего их куда больше.
— Хорошо, — говорю я. — Вот только вряд ли Алан Титчмарш лично тебе поможет.
— Он — нет, но ты могла бы мне помочь. У твоей мамы был участок.
Я смотрю на него. Он не шутит. Не могу сообразить, что сказать в ответ.
— Ты же на самом деле не хочешь, чтобы все летние каникулы такая старуха, как я, слонялась по твоему саду.
— Хочу. Вот почему я странный.
Я улыбаюсь ему. Не могу не думать о том, как сильно он напоминает мне Терри в том же возрасте.
— В какие дни у тебя клуб? — спрашиваю я.
— С понедельника по среду. А когда папа работает из дома по четвергам и пятницам, я могу просто копаться в саду, тогда и отец будет больше успевать.
Я киваю. Такой график отлично сочетается с моим, и я еще смогу, как обычно, ходить к Терри по вечерам. Честно говоря, лучше весь день сидеть с Финном.
— Из тебя получился бы хороший юрист, Финн, — говорю я. — Умеешь ты убеждать людей.
— Не хочу я быть юристом. Они либо вредные, шлют людям письма и доводят до слез, либо скучные, как папа, перекапывают кучи старых бумаг, чтобы люди могли продать свои дома.
— Я не знала, что твой папа занимается именно этим.
— Это называется передачей права собственности, и явно не очень интересная штука. Нужно работать в офисе.
— Я бы тоже так не хотела, — поддерживаю я. — И пяти минут на месте не усижу.
— Я усижу, — говорит Финн, — но только если читаю книгу Алана Титчмарша.
Я все еще смеюсь над его словами, когда возвращается Мартин с сумкой.
— Все, я управился.
Смотрю на него. Понятия не имею, пойдет ли он на такую авантюру, но ради Финна стоит попытаться.
— Финн хотел посмотреть секцию с уличными растениями, — говорю я.
— Конечно, — отвечает он. — Вы закончили смену, Каз?
— Начальница говорит, что да, — киваю я в сторону Мардж.
— Отлично. Тогда пойдемте все вместе, а потом заглянете к нам домой на чай?
— Договорились.
Я машу на прощание Мардж, и мы уходим. Финн шагает впереди. В нужной секции Барри выставляет на витрину еще несколько подвесных корзин.
— Привет, Каз, решила нам помочь? — спрашивает он с улыбкой.
— Нет, прогуливаюсь со своим юным другом, — кладу я руку на плечо Финна. — Он большой поклонник Алана Титчмарша.
— Серьезно? — Барри вытирает пот со своей лысой головы и поворачивается к Финну: — Какие твои любимые цветы?
— Розы.
— Не хочешь зайти глянуть на наши? Я бы тебе пару саженцев подарил.
Финн оглядывается на отца. Мартин кивает.
— Спасибо, Барри, — благодарю я приятеля, и тот уводит Финна. Сама смотрю на Мартина.
— Похоже, у вас именно те друзья, что надо, — замечает он.
— Это меньшее, что я могу сделать для Финна.
— Правда, Каз, не знаю, как вас и благодарить. Финн так ждал встречи с вами. Самое яркое событие недели. Уж явно лучше, чем сидеть со старым скучным отцом.
Я приглядываюсь. Судя по лицу, Мартин понимает, что с обязанностями справляется паршиво, но признаваться в этом не хочет.
Тут я могу его понять.
— Непросто растить мальчика такого возраста самому, — говорю я. — Помню, как сложно было с Терри.
— Ваша мама была матерью-одиночкой?
— Никакой она матерью не была. Пила беспробудно с тех пор, как папаша сбежал. Терри вырос на моих руках.
— Простите, — хмурится Мартин. — Я не знал.
— Да все в порядке. Честно говоря, когда она померла, стало легче. Терри уж явно больше ничего не грозило.
Мартин искоса смотрит на меня и решает не развивать эту тему. И хорошо, а то не знаю, смогу ли объяснить, что тогда произошло.
— Сколько же вам было лет?
— Мне восемнадцать, нашему Терри — десять. Ровесник Финна. Вот откуда я знаю, как тяжко растить паренька без помощи.
— Похоже, вы отлично справились.
Улыбаюсь, но ничего не говорю. Узнай Мартин, как я до сих пор боюсь, что Терри когда-нибудь арестуют и посадят, возможно, передумал бы.
Минуту Мартин ничего не говорит. Финн в глубине отдела гуляет вместе с Барри: разглядывает розовые бутоны, читает таблички, что-то пишет в блокноте, который достал из кармана.
— Проблема в том, что я, похоже, все делаю не так, — признается Мартин.
— Я тоже в свое время дров наломала. И до сих пор ломаю, но на ошибках учатся.
— Мне сложно, потому что Финн совсем не похож на меня в этом возрасте. Я вечно катался на велосипеде, рыбачил с братьями, но все, что я предлагаю сыну, — не подходит. Он так отличается от меня, я ума не приложу, как быть.
— Ему пришлось невероятно тяжело. Он скучает по маме. Да и вы тоже.
Мартин смотрит вдаль. Его глаза блестят.
— Скучаю. Но Финну куда сложнее. Он всегда был с ней так близок. И до сих пор сердится на меня за то, что произошло. Винит во всем меня, я знаю. И у него на то есть полное право.
Он опускает голову и вытирает уголки глаз. Я читала, что писали в газетах о случившемся, — пожалуй, как и все остальные. Но судить Мартина я не собираюсь. Ему и так предостаточно высказали. А я знаю, насколько это больно. Кладу руку ему на плечо.
— Эй, да бросьте. Не вините себя. Поверьте, я знаю, каково это, просто не повезло.