Вообще, хотя тогда считалось, что главная и едва ли не единственная функция вуза — готовить новых специалистов для промышленности, научной работой в Институте стали занимались всерьез. Для примера — вот список научных исследований, в которых в 30-е годы принимал участие молодой ученый Хлебников:
— Участие в разрешении Орско-Халиловской проблемы в части мартеновского н бессемеровского передела природно-легированного чугуна в твердом и жидком виде (1932 г. заводы: «Красный Октябрь» в гор. Сталинграде, «Баррикады», Кулебакский, завод им. Ленина, им. Карла Либкнехта)
— Получение специальных сталей из природно-легированного чугуна (1933—34 гг., завод «Серп и Молот» в Москве)
— Исследование планового режима основной мартеновской плавки на заводе «Красный Октябрь» (1937—39 гг.)
— Получение фасонно-стальных отливок из природно-легированного чугуна (1939 г. завод «Большевик» в Киеве)
— Исследование шлакового режима мартеновской плавки на Магнитогорском заводе (1939 — 40 гг.).
Это, если можно так выразится, практическая наука. А из теоретических исследований, как тогда говорили, он успел записать на свой счет «влияние скорости обезуглероживания и продолжительности периода активного кипения на образование общей пористости».
В итоге к сороковым годам Александр Ефимович считался одним из самых перспективных ученых института, его портреты не сходили со страниц газеты «Сталь», а в заметках с названиями вроде «Их воспитал институт» корреспонденты писали: «Потомственный металлург, т. Хлебников все силы своей творческой мысли отдает делу развитая советской металлургии. Его работы: «Исследование шлакового режима в мартенах», «Передел халиловских чугунов в мартенах» и др. вошли как руководство в мартеновское производство…».
А сам он отчитывался на страницах газеты:
"МЕНЯ ВЫРАСТИЛА ПАРТИЯ
22-ю годовщину Октябрьской революции я встречаю вполне оформившимся научным работником и преподавателем. Партия и советская власть из меня, бывшего рабочего-литейщика одного из уральских заводов воспитали коммуниста, инженера, доцента, кандидата технических наук, исполняющего обязанности заведующего кафедрой.
За время работы в институте я провел 10 исследовательских работ на заводах качественной металлургии.
Последняя работа, послужившая темой для диссертации, опрокинула старые установки по технологии мартеновской плавки. Эта работа улучшила процесс выплавки стали на заводе ордена Ленина «Красный Октябрь» в городе Сталинграде, который производит около 17 процентов качественных сталей по Союзу.
Результаты исследования позволяют повысить производительность горячо работающих мартеновских печей на 10–15 процентов и резко снизить количество брака.
Итоги работы доложены Всесоюзной конференции по мартеновскому производству в городе Харькове в мае 1937 года. Новая инструкция послужила основой для улучшения производства качественной стали и на других заводах качественной металлургии».
31 марта 1940 года кандидат технических наук Хлебников А.Е. назначается деканом металлургического факультета Московского института стали имени Сталина.
К сожалению, на этом посту он успел проработать лишь немногим больше года.
В мае 1941-го в газете появляются две заметки, где упоминается наш герой. Первая — сугубо официальная.
В соответствии с утвержденными правилами приема на 1-й курс в 1941 году, назначена приемная комиссия института в следующем составе:
Председатель комиссии — директор института В. С. Мозговой, зам. председ. комиссии — зам. директора проф. А. М. Самарин, члены комиссии: декан метфака доц. А. Е. Хлебников, декан техфака проф. В. И. Залесский, декан факультета «Г» доц. Я. X. Сарган, зав. каф. общей химии проф. А. П. Белопольский, зав. каф. математики доц. Г. Я. Левин, зав, каф. иностранных языков доц. С. Е. Сахаров, ответственный секретарь комиссии Ю. А. Геллер.
Вторая заметка называлась «В совершенстве изучать военное дело», и там, в частности, говорилось:
«Так ли у нас товарищи овладевают военной техникой? Конечно, большая часть товарищей проявляет интерес к оборонной работе, сдала полностью нормы. К таким товарищам можно отнести многих студентов, декана метфака Хлебникова, профессора Аксенова, доцентов Левина, Курасова, уборщицу Южину. Но, к сожалению, есть и такие товарищи, которые мало интересуются военными вопросами.
Мы должны систематически изучать военное дело. Возможности в нашем институте для этого есть. В нашем распоряжении два тира, хорошая материальная база, квалифицированные преподаватели. Сделаем наш институт неприступной крепостью обороны!».
И никто не знал, что приемная комиссия 1941 года так никогда и не приступит к работе — хотя бы потому, что половина ее членов уйдет на фронт, а оставшиеся повезут институт в Сибирь. А вот интерес к военному делу, напротив, окажется для многих из них донельзя актуальным и очень полезным.
Декан металлургического факультета, кандидат технических наук Александр Ефимович Хлебников ушел на фронт добровольцем, вступив в июне 1941 года в истребительный батальон, созданный для борьбы «с диверсантами, парашютистами, шпионами, ставленниками и пособниками гитлеровской Германии». Вот его фото с учетной карточки.
В отличие от ополчения, в истребительные батальоны был серьезный отбор, туда брали немногих, как правило — хорошо подготовленных. Из Московского института стали в истребительный батальон Ленинского района города Москвы взяли только троих — доцента Александра Хлебникова и двух студентов: Дмитрия Васильева и Владимира Лебедева.
Но старшим политруком Александру Федоровичу довелось побыть еще меньше, чем деканом. Даже года не протянул — только зиму 1941-41 годов и отслужил. Правда, зима та была — даже не «год за три», а много больше. Достаточно сказать, что за эти несколько месяцев старший политрук Хлебников получил два ранения и обморожение.
Фронт для бывшего декана закончился в марте 1942 года, когда их 786 стрелковый полк, он же — Пятый полк Московских рабочих — штурмовал деревню Суркино.
Во время боя отряд попал под шквальный огонь немецкой батареи, бойцы залегли, а это верная гибель — всех выкосят, вопрос времени. Надо бежать в атаку, но попробуй — поднимись под огнем! Поднял бойцов в атаку комиссар штурмовой группы, старший политрук Хлебников.
Сразу приходит на память знаменитая «Атака» Константина Симонова.
Когда ты по свистку, по знаку,
Встав на растоптанном снегу,
Готовясь броситься в атаку,
Винтовку вскинул на бегу,
Какой уютной показалась
Тебе холодная земля,
Как все на ней запоминалось:
Примерзший стебель ковыля,
Едва заметные пригорки,
Разрывов дымные следы,
Щепоть рассыпанной махорки
И льдинки пролитой воды.
Казалось, чтобы оторваться,
Рук мало — надо два крыла.
Казалось, если лечь, остаться —
Земля бы крепостью была.
Пусть снег метет, пусть ветер гонит,
Пускай лежать здесь много дней.
Земля. На ней никто не тронет.
Лишь крепче прижимайся к ней.
Ты этим мыслям жадно верил
Секунду с четвертью, пока
Ты сам длину им не отмерил
Длиною ротного свистка.
Когда осекся звук короткий,
Ты в тот неуловимый миг
Уже тяжелою походкой
Бежал по снегу напрямик.
Осталась только сила ветра,
И грузный шаг по целине,
И те последних тридцать метров,
Где жизнь со смертью наравне.
В тот день этот баланс жизни и смерти сыграл не в пользу политрука — поднявшись первым, он он буквально через минуту попал под осколок и был тяжело ранен в голову. С поля боя бывшего декана на себе вынес его бывший студент, а ныне красноармеец Дмитрий Васильев.
Потом об этом эпизоде много писали, в газете «Сталь» в том числе. Писали громкими пафосными фразами, так тогда было принято.
"Деревня С. расположилась на стыке двух фронтов. Нужно было взять ее и обеспечить соединение Калининского и Западного фронтов — таков был приказ.
Холодным и суровым мартовским утром штурмовой отряд готовился к бою. По данным разведки, немцы превратили деревню в сильно укрепленный опорный пункт, окруженный ледяными валами.
…Мороз крепчал. Холод сковывал движения. Короткими перебежками бойцы двигались по равнине. Уже позади лес. Вот пройдено полпути…"
Но много сильнее впечатляют скупые строки представления к ордену Отечественной войны.
"Участвуя в бою в марте 1942 года в составе штурмовой группы при наступлении 786 стрелкового полка (5 полк Московских рабочих) на деревню Суркино Калининской области комиссар штурмовой группы 786 стрелкового полка 155 стрелковой дивизии Калининского фронта (армия не известна) старший политрук Хлебников Александр Ефимович под сильным огнем противника поднял в атаку залегших бойцов штурмовой группы и в первый же момент атаки был тяжело ранен пулей в теменную часть головы на вылет. Результатом действий в войсковой части, где служил старший политрук Хлебников, к вечеру деревня Суркино, на которую велось наступление, была занята".
Потом… Потом было долгое зависание между жизнью и смертью, три тяжелые операции с трепанацией черепа и демобилизация по инвалидности. К тому времени немцев от Москвы уже отогнали, Институт стали вернулся из эвакуации, и бывший декан вновь стал действующим.
Сталь нужна была стране как воздух, а специалистов отчаянно не хватало. Надо было быстро готовить металлургов. Поднимать институт, собирать преподавателей, набирать студентов…
Хотя "набирать" — это сильно сказано. В военные годы преподаватели и сотрудники работали на износ — потому, что набор студентов был увеличен в разы. В прямом смысле слова: в 1943 году, после возвращения из эвакуации, МИС набрал 1500 студентов — и это при том, что до войны принимали чуть больше 200. Все для фронта, все для победы, что вы хотите? И декан метфака доцент Хлебников честно тянул все военные годы этот ставший почти неподъемным воз…