За дверью слышались голоса: один — слабый и вежливый — адвоката Альберта Борисовича Генина, обладающего интересной подпрыгивающей походкой, и другой — сильный, напористый, с рокотом, от которого подрагивала металлическая дверь, — видимо, Людмилы Заварзиной. Голоса капитана Сани слышно не было. Она, видимо, слушала…
Глава тринадцатая
Подполковник Котов проявил чудеса вежливости: предварительно постучал в дверь и только после этого открыл ее. Правда, ментовская душа не выдержала — открыл он дверь до того, как ему ответили.
Капитан Саня, как и минувшим вечером, сидела за столом. С торца стола стоял адвокат с подпрыгивающей походкой. Сейчас он не подпрыгивал, видимо, только потому, что стоял на месте. На стуле перед столом сидела крупная женщина с суровым взглядом, которым она сразу окинула нас, вошедших вместе с начальником уголовного розыска. Голос капитана Радимовой я знал хорошо и потому понял сразу, что раскатистый напористый голос принадлежит именно этой женщине. А поскольку я уже знал, что это за женщина, хотя не знал того, что знал о ней Виктор Федорович, я даже спрашивать не стал, о чем идет разговор. Да и Альберт Борисович сразу объяснил нам суть дела.
— Товарищ подполковник, обращаюсь к вам, как к прямому начальнику капитана Радимовой, с жалобой. Надеюсь, мне не придется обращаться с этой же жалобой в суд. Жена моего подзащитного требует свидания с мужем, а капитан Радимова свидание не разрешает. Утверждает, что это может помешать ведению следствия.
— Если она так утверждает, значит, у нее есть основания, — сухо ответил адвокату Василий Андреевич. — Что касается обращения в суд — бога ради, но — только через двое с половиной суток, после того, как мы оформим арест подозреваемого. А мы его оформим, можете не сомневаться…
— Вы уже берете на себя функции суда… — напомнил, как пригрозил, адвокат. — Выносить меру пресечения задержанному не есть прерогатива уголовного розыска.
— Семьдесят два часа… — ответил Котов. — Семьдесят два часа мы решаем, кого к задержанному следует пускать, а кого не следует. Вы, кстати, оформили документы на ведение дела?
— Естественно. Документы у капитана Радимовой.
Капитан Саня кивнула.
— На Людмилу Сергеевну Заварзину тоже?
— А она что, задержана? — с откровенным ехидством спросил Генин.
— Нет, но мне показалось, что вы отстаиваете ее интересы.
— Я отстаиваю интересы своего подзащитного гражданина Заварзина.
— Тогда подождите вместе с Людмилой Сергеевной в коридоре. Мы обговорим с капитаном Радимовой некоторые вопросы.
— По нашему делу? — спросил Альберт Борисович.
— Этого я вам докладывать не намерен. Вас вообще должны очень мало касаться наши намерения. Не тот вы человек, с которым ими можно делиться. Имейте привычку не спрашивать о том, что вас не касается.
Адвоката совсем не смущал холодный тон отповеди, которым с ним разговаривал подполковник Котов. Он подпрыгнул с каким-то почти детским задором и шагнул к двери. Выйдя в коридор, дверь оставил открытой. Людмила Сергеевна вышла за адвокатом, всем своим властным лицом демонстрируя недовольство, за порогом обернулась и окинула меня и Виктора Федоровича презрительным взглядом. И тоже не закрыла за собой дверь. Пришлось Котову сделать это за нее, а заодно убедиться, что женщина с адвокатом не улеглись под дверью послушать, о чем пойдет речь. Мы все трое сели поближе к столу, чтобы не разговаривать громко.
— Мы готовы выслушать товарища подполковника, — Василий Андреевич посмотрел на Скоморохова, приглашая его к беседе. Видимо, капитан Саня уже сообщила Котову, что у Виктора Федоровича есть что сказать.
— Мы сегодня посетили поселок Плановый. Нет-нет, в подвалы не забирались, — сразу пресек Виктор Федорович готовую сорваться с губ реплику капитана Сани. — Тимофей Сергеевич зашел в магазин послушать, о чем старушки в очереди говорят, а я с бомжами у помойки пообщался. И сумел найти интересные факты…
— Мы слушаем… — прервала капитан Радимова затянувшуюся паузу.
— Вам известно, что убитая семья являлась родственной Людмиле Сергеевне Заварзиной, живущей в соседнем доме?
— Нет. Нам это неизвестно, — констатировал Котов. — А насколько близкие были отношения?
— Жена убитого мужчины была двоюродной сестрой Заварзиной. Других родственников у семьи не было. Хотя это все требуется проверить. Я получил данные от бомжа, а это источник не стопроцентный. Тем не менее игнорировать информацию мы права не имеем. Квартира приватизирована. Таким образом, Людмила Сергеевна является единственной наследницей.
— Что нам это дает? — продолжил Котов.
— Возможно, что-то дает, — за отставного подполковника ответила капитан Саня. — Есть еще пара фактов, о которых я, Василий Андреевич, просто не успела доложить. Первый. Деньги на банковскую карточку, вернее, на счет Анатолия Пашунина перечислила бухгалтерия фирмы, принадлежащей Людмиле Заварзиной. У меня есть даже копия платежного поручения, где оговорено, что перевод осуществляется согласно договору об оказании информационных услуг. Какие это информационные услуги, мы пока не выяснили. Но это вопрос не самый сложный. При необходимости, если нам не объяснят добровольно, мы можем просто арестовать документы и компьютеры этой фирмы и узнать, есть ли такой договор. Обычно договор существует, хотя суммы, как правило, не соответствуют самим оказанным услугам.
— Понятно… — поторопил Котов. — Второй факт?
— У Николая Заварзина на счету три «ходки». Первая — дело вел майор Пашунин, тогда еще сотрудник областного уголовного розыска.
— А какое это все имеет отношение к квартире и убитой семье?
Начальник уголовного розыска стрелял взглядом поочередно в капитана Радимову и отставного подполковника Скоморохова, желая услышать связные объяснения.
— Один из убитых и сожженных бомжей, человек по имени Валёк, имел пистолет, который прятал в том же подвале. Не хвастался, не показывал пистолет другим бомжам, а просто угрожал тому, с кем имел конфликт. История эта совсем недавняя. Дело было на глазах у других бомжей. Если постараться, можно найти свидетелей. Пистолета у трупа, насколько я понимаю, не обнаружено?
— Прятал в том же подвале… — повторила капитан Саня. — Мы весь подвал не обследовали. Только комнату в бойлерной, где нашли трупы. Он мог прятать его в любом месте.
— Я сейчас пошлю оперативную бригаду на поиски… — сразу принял решение подполковник Котов, снял трубку стационарного телефона и дал подробные указания дежурному.
Мы молча ждали, пока подполковник отдаст распоряжения, а когда он положил трубку, Скоморохов продолжил:
— Это еще не самое интересное. Самое интересное, откуда у бомжа появился пистолет и зачем он им обзавелся…
— Зачем? Откуда? — спросила капитан Саня.
— Пистолет ему дала некая Людка. Зачем дала, бомжам неизвестно. Живым бомжам неизвестно. Только сразу после пистолета у Валька время от времени стали появляться деньги. И немалые деньги. Он умудрялся один поить всех бомжей поселка. А их там немало. Поселок в основном состоит из частных владений. Только двенадцать пятиэтажек с краю. А с другого края садоводческое товарищество. Там тоже много бомжей обитает. Зимой живут в дачных домиках. Друг друга они хорошо знают, общаются. Бомж, с которым я беседовал, Людку в лицо знает. По описанию, это Людмила Сергеевна Заварзина. И мужик у нее, как сказал бомж, уголовник, и сама она с уголовным миром общается постоянно. Кроме того, бомж объяснил, где она живет. Я не знаю адреса Заварзиных, но это через дом от места убийства семьи.
— Выходит, все на Заварзиной завязывается… — подвела итог капитан Саня.
— Выходит так, — согласился подполковник Котов. — Но вопросов возникает очень много. Мотив убийства семьи у Заварзиной есть. Только как увязать все это с действиями подполковника Пашунина?
— Она совместила заказ Пашунина со своим интересом, — предположил я. — А бомжи стали отработанным материалом, от которого было необходимо избавиться. Второй бомж, возможно, вообще ни при чем. Просто за компанию был сожжен заживо. Возможно, в бессознательном состоянии или в состоянии опьянения. Данных экспертизы еще нет?
— Пока нет. Но данные поступят в Следственный комитет, а не к нам. Я передала все материалы дела подполковнику Пашунину. Хотя, в принципе, я могу попросить, чтобы мне предоставили копию. У меня неплохие отношения с экспертами.
— Если один из экспертов сотрудничает с Пашуниным, — предупредил я, — есть вероятность, что и другие такого сотрудничества не чураются.
— Тим, если ты не ладишь с Владимиром Владимировичем, это вовсе не значит, что он нечист на руку.
Эксперт-патологоанатом Владимир Владимирович при первой же очной встрече предположил, что я пытаюсь оспаривать его компетентность, хотя я таких попыток не предпринимал и только опирался на реальные случаи из собственного опыта. Впрочем, полными антагонистами мы с ним не были. Просто при необходимости один из нас вполне мог себе позволить не согласиться с мнением другого.
— Я опасаюсь за твою жизнь, — возразил я. — Если Пашунин почувствует угрозу своему существованию, он пойдет на кардинальные меры. А его меры могут быть самыми подлыми.
— В этом я с капитаном частного сыска соглашусь, — заметил подполковник Котов. — И вообще мне с моей должностной «вышки» с тем же Владимиром Владимировичем договориться проще. Мне даже официального заключения пока не нужно. Просто позвоню и спрошу. Мне он ответит обязательно…
Подполковник вытащил трубку и стал перещелкивать строчки в адресной книге трубки. Наконец нужный номер был найден.
— Алло, Владимир Владимирович? Здравствуй, подполковник Котов беспокоит. Да. Я по поводу двух обгоревших трупов. Да, бомжи… Уже есть результаты? Так… Так… Понятно. Нет, дело Следственный комитет ведет. Нас это только по касательной задевает. Понятно. И еще к тебе просьба. Мой интерес к этому делу хорошо бы никому не раскрывать. Договорились…