Я встаю лицом к Филиппу и подхожу ближе. Правда, я просто прижимаюсь к нему телом. Наверное, стоит отметить, что у Филиппа отличное тело и прижиматься к нему приятно.
– Ну, Филипп, – медленно шепчу ему в ухо, – я просто буду шептать тебе на ухо.
– И тереться об меня? – шепчет он в ответ. – Кажется, мне нравится этот план.
– Нет, я этого делать не буду. Я просто прижмусь к тебе и буду говорить тебе, ну, не знаю, что-нибудь очень личное.
– Ты будешь говорить непристойности? – Он смеется и обнимает меня. Его способность читать мысли иногда оказывается полезной, потому что Филипп полностью понимает смысл моей хитрости.
– Да, буду! Так что улыбайся так, словно тебе нравится услышанное.
– Почему бы тебе не поцеловать меня в шею, пока ты так близко, просто на всякий случай.
– Хорошая идея. Ты не против, что я использую тебя, Филипп? – спрашиваю я, прижимая губы к его шее за ухом.
Я слышу, как его дыхание становится неровным.
Кажется, он не против.
Его шея приятно пахнет. Мне нравится запах Филиппа. Это мужественность, мускус. Вкусно. На минуту я почти забываю об этом Мэтте.
– Совсем нет, – мурлычет Филипп, – хотя, если быстро не сработает, мне, возможно, придется утащить тебя в общежитие и разобраться с тобой.
Признаюсь, было бы весело позволить Филиппу это сделать, но мы просто друзья и мы не хотим все испортить, так что вот.
Я смеюсь и говорю:
– Фил… – но он прерывает меня.
– Ты справилась, – удивленно говорит Филипп, – он направляется прямиком к нам.
– Лжец. – Я даже не поворачиваюсь, считая, что он дразнит меня. Так быстро сработать не могло.
Но, видимо, получилось, потому что вместо того чтобы ответить мне, Филипп, все еще приобнимая меня, тянется и пожимает руку Мэтту. Я разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с греческим богом.
Вблизи он даже красивее. Потому что вы можете увидеть эти удивительные изумрудные глаза и возбуждающую легкую щетину.
– Мэтт Фуллер, – говорит Филипп, представляя меня. – Это моя подруга, Джейдин Рейнольдс.
Мэтт протягивает мне руку.
Я сжимаю его ладонь.
– Приятно познакомиться.
Мэтт пожимает мне руку в ответ, а потом опускает свою, не отпуская моей.
В действительности, кажется, он вообще не собирается ее отпускать.
Что этот парень задумал?
Он смотрит на меня горящими зелеными глазами и быстро избавляется от Филиппа.
– Эй, Филипп, не принесешь пива? У дамы кончился напиток. – Он чокается своей полной бутылкой с моей пустой.
– Э, конечно, – говорит Филипп. Парень знает, что от него избавляются, поэтому, оказавшись за спиной у Мэтта, он одаривает меня взглядом, говорящим: «Помни правила».
Я смотрю на Мэтта, а потом на свою руку.
– Я могу вернуть свою руку?
– Не думаю, – отвечает он, источая сексуальную привлекательность каждой своей порой.
Можно подумать, что такой храбрый шаг оттолкнул бы меня от парня, но он производит совсем противоположный эффект. Я впечатлена. Глупо, но я и сама могла бы так поступить, чтобы произвести эффект.
– Так мне придется просто стоять так весь вечер, а? – невинно спрашиваю я, но знаю, что в предложении есть очевидный намек.
– Ну, по крайней мере, пока я не узнаю тебя получше, – отвечает Мэтт и лениво подмигивает.
– О, здорово, – говорю я, закатывая глаза словно мне скучно, – сейчас ты станешь расспрашивать меня о моей учебе.
– Нет, я уже знаю. Инженерное дело.
Мистер Хочу Все Знать, да?
– Ну, либо ты читал мою анкету, либо ты телепат.
– Виноват.
Он не просто все еще держит меня за руку, но и вторгается в мое личное пространство. Я начинаю нервничать. Мне очень трудно не смотреть на его губы. Боюсь, что если продолжу это делать, то могу сотворить что-то необдуманное, например, начать его целовать. Я также борюсь с возрастающим желанием потереться щекой о его щетину.
– Я читал твое интервью. Возможно, тебе будет интересно узнать, что дом братства был построен в 1957 году. У него есть очень интересные архитектурные детали.
Ой, правда? Дай угадаю, ты хочешь устроить мне экскурсию?
– Знаешь, я слышу об этом здании почти всю свою жизнь. Мой папа и папа Филиппа состояли в братстве и жили здесь.
– Ну, в таком случае, уверен, что ты не откажешься от экскурсии. – Его взгляд становится хищным.
Я помню то правило. Никаких экскурсий. Я оглядываюсь по сторонам в поисках Филиппа, надеясь, что он вот-вот вернется с пивом. Мне бы надо на что-то отвлечься.
– Может, чуть позже, – вежливо говорю я. Это ведь не категоричный ответ. – Так весь этот опрос… мне кажется, что это просто способ для вас, парней, узнать о «новом урожае». Дай угадаю, завтра ночью вы будете сидеть вокруг костра и раздавать девушкам баллы?
На его лице появляется удивленное выражение, и я начинаю думать, что именно так они и поступают.
– Кто тебе рассказал? – шепчет он, наклоняясь ближе ко мне. Я ощущаю его теплое дыхание на шее и чувствую его запах. Мэтт пахнет не как Филипп, скорее, как мыло, но все равно приятно.
– Вы правда так делаете? – Я смеюсь, не веря своим ушам, хотя и могу представить себе такую картину. Как раз на такое парни и способны. Я поймала волну, так что пробую еще раз наугад. – А баллы основываются на внешности или на… эм… дружелюбности респонденток?
– Ты не должна знать об этом, – снова шепчет он мне на ухо.
Я не думаю, что это великая тайна. Наверное, Мэтт просто пытается завлечь меня.
Это работает.
– Я бы сказал, что мы оцениваем девушек по их коммуникативным способностям, – утверждает он, словно не очень честный политик.
– Любопытно. Что ж, если, гипотетически, я поцелую тебя сегодня вечером, сколько баллов мне начислят? – флиртую я.
– Одну звезду.
Я бросаю на него оскорбленный взгляд, а затем пытаюсь состроить сексуальное выражение лица.
– А если я правда хороша?
– Все равно одна звезда, – отвечает он, карикатурно извиняясь.
– Понятно. А если бы дело дошло до раздевания и танцев на столе?
Он улыбается.
– Уверяю тебя, я бы ни за что не пропустил это событие, но боюсь, ты бы не получила звезд. Это вроде как разница между спортом, который смотрят, и контактным спортом.
А, понимаю.
– Так ты поцелуешь меня?
– Нет, – отвечаю я, качая головой, словно и не думала ни о чем таком.
Я нагло вру, потому что как раз эта мысль и опережает все остальные. Только об этом и думаю, честно говоря.
– Как же ты тогда заработаешь звезды? Мне кажется, ты из тех, кто любит посоревноваться.
О, я так люблю дразнить.
– Я не говорила, что не собираюсь никого целовать.
– Ах, – он прижимает руку к груди, – ты разбиваешь мне сердце.
Да, конечно.
– Вообще-то я шучу. Не думаю, что стану кого-либо целовать этим вечером.
– Что? Ты же не хочешь остаться единственной девушкой без звезд?
Мэтт думает, что бросает мне вызов. Что я до смерти захочу поцелуя, чтобы быть как все. Почему-то я сомневаюсь, что сегодня вечером поцелуют всех девушек, но ему явно еще только предстоит узнать меня, потому что это похоже на вызов.
– Знаешь, именно этого бы я и хотела.
– Так ты всегда получаешь то, что хочешь?
Эм… нет, не совсем, но кажется, удача на моей стороне.
Мэтт улыбается так, словно я новая рождественская игрушка, которую он очень хочет, но с которой не может поиграть, потому что не изучил инструкцию к ней.
– Если это зависит от меня, то да, наверное, обычно так, – честно отвечаю я.
Сегодня я ощущаю собственную важность. Мне весело.
И это правда. Если я чего-то хочу и могу что-то с этим сделать, то сделаю.
Придурки, встречающиеся с доступными девицами, и аварии – это то, на что я не в силах повлиять. Мистер Даймонд повторял мне снова и снова: разбирайся с тем, Джей-Джей, что можешь контролировать.
– Дай угадаю, – говорит он, наконец отпуская мою руку и притворяясь, что подносит лист опроса к голове словно ясновидец.
– Ах да, вижу. Королева бала, чирлидер, встречалась с квотербеком, согласно голосованию у тебя самые красивые глаза. Я угадал?
– Во-первых, ты уже сказал, что читал мой опрос. И во‐вторых, там такого даже близко нет.
– Так сделай одолжение.
– Ну, 50 на 50. – Я протягиваю руку ладонью вверх и машу ею. – Я не была королевой бала, черт, только не чирлидерша, и да, насчет квотербека… – говорю я, закатывая глаза, а потом одариваю его многозначительным взглядом. – Джейк оказался придурком. И еще, – говорю я, хлопая ресницами, – насчет глаз – истинная правда.
Мэтт наклоняется ко мне, убирает мои длинные локоны с лица и смотрит мне прямо в глаза.
– Ага, глаза, зазывающие в спальню.
Я пытаюсь не нервничать, но этот парень очень волнует меня.
Поэтому я снова становлюсь остроумной девчонкой, надеясь обезвредить эту бомбу рядом с собой.
– Как насчет тебя? Ты уже выбрал себе жертву на ночь? – Я говорю тише и хрипловато шепчу: – Слышала, что ты чуть ли не легенда здесь.
Он пожимает плечами и выглядит немного смущенным.
Понятно. Если бы я была парнем, он бы развлекал меня историями о своих похождениях, но раз я девушка, хищник превратился в Мистера «Сама-Скромность-И-Невинность».
– Так есть рекорд за количество звезд, выданных одним парнем? – спрашиваю я, меняя тему. Но потом, подумав, добавляю: – Пожалуйста, не говори, что это мой папа.
Он смеется.
– Ну, есть два рекорда. – Он оглядывается, словно собирается поделиться суперсекретной информацией, а затем шепчет мне на ухо ничего не значащие имена, цифры и даты.
– А твой лучший рекорд?
– Ты задаешь слишком много вопросов. – Мэтт раздраженно щурится.
Я решаю позволить ему немного расслабиться. Встаю поближе и нежно касаюсь пальцем его груди.
– Эй, это же ты хотел, чтобы я узнала тебя поближе.
Он смотрит мне прямо в глаза, пытаясь сопротивляться, но наконец говорит:
– Это личное.