И еще одни знаменитые духи того времени, связанные с движением и литературой. Это Vol de Nuit (1933), вышедшие после издания первого романа молодого летчика Антуана де Сент-Экзюпери «Ночной полет» (написан в 1930-м). «Любовь, одна любовь – какой тупик!» – сетует герой книги Экзюпери, Ривьер, директор почтовых авиалиний. Страсть, неконтролируемая сила, раздражает сурового руководителя. Он считает, что есть «какой-то иной долг, который выше, чем долг любви». Романтик Сент-Экс свои раздумья того времени о подвиге и долге приписал аскету Ривьеру. Писатель в тот момент пережил несчастливую любовь, а следующую пока не встретил – и в его рассуждениях есть грусть, горечь, как и в духах Vol de Nuit.
Жесткие начальные ноты Vol de Nuit, гальбанум и бергамот, – словно стержень, они передают силу духа человека и стальную мощь его машины. И конечно, в этом аромате парфюмеру каким-то только ему известным способом удалось выразить невероятное впечатление от природы Патагонии, поразившей Сент-Экса. В Vol de Nuit есть пейзаж, который может видеть только летчик, есть восторг и опасность; но, соприкасаясь со стихиями во время ночной грозы, рискуя жизнью, человек счастлив – он по-настоящему живет в эти моменты.
Есть вторая (не романтическая) версия создания аромата Vol de Nuit: это был коммерческий заказ национальных авиалиний Франции Air France парфюмерному дому Guerlain. На мой взгляд, две версии, романтическая и коммерческая, не противоречат друг другу. Пассажиры, осмелившиеся сесть в самолет, были первыми, ведь тогда еще не было гражданского воздушного флота; они в какой-то мере тоже рисковали.
Назывался аромат все-таки так же, как роман молодого Сент-Экса. Духи Vol de Nuit были данью уважения молодому писателю, который позже стал символом мужества, благородства, одаренности, любви к жизни, и не только для Франции.
Это памятник авансом. Они живы вот уже почти целый век: странные, незабываемые, горько-деревяшисто-тоскливо-нежные, вдохновляющие Vol de Nuit Guerlain. Флакон тоже был уникальным – пропеллер самолета, сочетание металла и стихии воздуха.
Вторая мировая война обернулась для Жака Герлена страшным горем: погиб его младший сын Пьер. Потом разбомбили завод фирмы в Бекон-ле-Брюйер. После войны парфюмера необоснованно обвинили в сотрудничестве с немцами, но вскоре подозрение было снято. Поэтому 40-е годы стали для Герлена годами депрессии. И лишь в начале пятидесятых он снова придумал аромат, связанный с искусством. Atuana, так назывались эти духи, и так называется место на Таити, где жил художник Поль Гоген.
Жаку Герлену очень повезло в конце жизни: он убедился, что его внук Жан-Поль Герлен наделен талантом парфюмера и способен быть его преемником. Они даже поработали вместе.
Другой внук Жака, Даниэль Герлен, унаследовал страсть к искусству, он основал Фонд Guerlain, который поддерживает современное искусство и ежегодно вручает премию на парижском Салоне рисунка.
HermèsПоставить на правильную лошадь
В 2006 году французов увлекла дуэль, которую насмешники назвали «войной дамских сумочек». На самом деле боролись две тенденции бизнеса: глобализация и традиционный семейный подход. Дело было в том, что финансисты группы LVMH (владеющей в том числе компанией Louis Vuitton, славящейся своими сумками) пытались поглотить фирму Hermès (производящую сумки Kelly и Birkin).
Дом моды и парфюмерии Hermès для многих олицетворяет «старую добрую Францию». Когда же он был основан и как развивался?
Сначала была лошадь. Она была у французского генерала Удино, и тот в 1827 году заключил пари, что проедет верхом на своей кобыле рысью, не меняя аллюра (вид походки лошади. – Прим. ред.), 28 километров в течение часа. С тех пор французы очень полюбили бега, и они до сих пор их любят – оборот сделок по лошадиным забегам, заключаемых только вне ипподромов, составляет почти 10 миллиардов евро! А каждый модный ипподром – просто золотое дно: в Довиле, Шантийи и Лонгшаме с середины XIX века богачи оставляли свои капиталы, из персональных лож любовались на обожаемых скакунов, демонстрировали сопровождающих их разряженных жен, любовниц («дамам полусвета» полагалось стоять на отдельной лужайке).
Денег на оборудование для своих питомцев тщеславные лошадники никогда не жалели. Это хорошо понял предприниматель Тьерри Эрмес (1801–1878). В 1836 году, в самом начале увлечения публики бегами, он основал на Больших Бульварах в Париже мастерскую по изготовлению конской упряжи и уздечек особого качества выделки. В начале XX века по количеству ипподромов Франция была лидером среди европейских стран – 309 зарегистрированных беговых дорожек!
Сын Тьерри Эрмеса, Шарль-Эмиль Эрмес (1835–1919), сменил отца во главе фирмы, он в 1880 году перенес мастерскую на Фобур Сен-Оноре, 24. Главный офис фирмы Hermès по сей день находится по этому адресу! Именно традиции и основательность придают особый шарм знаменитой марке. Шарль-Эмиль Эрмес расширил производство, добавив к уже имеющемуся ассортименту седельное снаряжение, сумки и одежду для наездников. С помощью своих сыновей, Адольфа и Эмиля-Мориса, Шарль-Эмиль значительно расширил географию поставок продукции и стал поставлять ее в элитные семьи Европы, Северной Африки, России, Азии и Америки.
Костюмы, сумки, уздечки – все это отлично продавалось, к тому же фирма занялась изготовлением одежды для гольфа, а в 1920-е годы выпустила первую дамскую сумку. Роберт Дюма-Эрмес (1898–1978), зять Эмиля-Мориса, сменил его на посту главы компании. Роберт не был связан кровными узами с семьей, поэтому присоединил к своему имени фамилию жены, став Дюма-Эрмес. Именно он сделал революцию в ассортименте фирмы – даже две революции, – предопределив дальнейший успех и процветание.
Роберт Дюма-Эрмес решил дополнить кожаные изделия чем-то воздушным и изысканным, в 1937-м он начал выпускать шелковые платки Carrés. Это была блестящая и новаторская на тот момент идея: дизайн платков и их неоспоримое качество очень понравились дамам, клиентура Hermès значительно расширилась. Компания трепетно относилась к производству платков, строго контролируя все этапы производства, начиная с закупки китайского шелка и заканчивая прядением и ткачеством; края платков Carrés обрабатывали вручную. Дизайнеры фирмы проводили годы за созданием новых узоров для платков, каждый из которых печатали индивидуально при помощи специальных растительных красок. Успех Carrés был грандиозным, к концу 1970-х годов их было продано больше миллиона экземпляров по всему миру. Платки стали популярными, более того, они стали символом власти и престижа: в 1956 году в Великобритании вышла почтовая марка с портретом королевы Елизаветы II, на которой был шелковый платок Hermès; принцесса Монако Грейс использовала шарф в качестве перевязи, когда сломала руку; актриса Шэрон Стоун использовала платок в одной из сцен фильма «Основной инстинкт».
Глядя на это, и другие модные дома – Marcelle Rochas, Dior, Yves Saint Laurent – тоже стали выпускать шелковые платки с уникальным дизайном и фирменными надписями. Однако Hermès были и остались первыми в этом сегменте рынка роскоши.
Но не могут же шелковые, невесомые творения пахнуть кожей, сбруей или, не дай бог, конюшней? Роскошь без дорогих ароматов не существует, и в 1950-е годы фирма Hermès взяла еще один возвышенный аккорд: заказала фирменные духи. Первый аромат назывался Eau d’Hermès, его сочинил знаменитый парфюмер Эдмон Рудницка, автор многих ароматов модного дома Dior. Но подлинный парфюмерный шедевр, ставший самым популярным у Hermès, тот, что жив и любим до сих пор, появился десять лет спустя, когда фирма открыла собственный филиал, занимающийся производством парфюмерии.
Автором аромата стал Ги Робер (1926–2012), потомственный парфюмер, создатель великолепных Madam Rochas, Doblis Hermes, Amouage Gold, Merefame Menard и многих других. Девизом Ги Робера было: «Духи, прежде всего, должны хорошо пахнуть».
Caleche Hermès (1961) – один из великих альдегидных ароматов в истории парфюмерии, наряду с Arpege Lanvin и Chanel № 5. Он обладает переменчивым характером, но способен быть очень женственным. Caleche – это ясное небо со всполохами золотистого салюта, яркая джазовая композиция, сыгранная на празднике весны. Ги Робер как раз был поклонником джаза, а также классным пианистом. В винтажном варианте Caleche, даже если начальные ноты окажутся «подуставшими», на коже раскроется красивейшим букетом. Старый Caleche прекрасен! Он и абстрактный, и цветочный, меняется и играет, как кристалл на солнце.
Переформулированный современный Caleche может показаться слишком жестким – охапкой веток жасмина, безжалостно срезанного и затянутого в каркас из медной проволоки. Но если вдруг случится ветер, мороз и металл выветрится, улетучится, – то и современный вариант Caleche может порадовать солнечными зайчиками.
Caleche, как и хотел его создатель, просто хорошо пахнет! И даже чудесно.
24 Faubourg Hermès (1995). В названии духов обыгран тот самый легендарный, счастливый адрес фирмы, успешно проработавшей на одном месте полтора века.
В конце 80-х годов ХХ века очередной управляющий Hermès, Жан-Луи Дюма, решил сделать образ фирмы более современным. На рекламном плакате фирмы появилась молодая ухоженная женщина в дорогих джинсах и в платке Hermès, с сумкой Kelly. «Долой ностальгию по повозкам и экипажам, даешь дорогие сумки и часы!» Образ духов 24 Faubourg именно такой: современно, дорого, не для всех. Это не универсальный аромат, в нем есть кастовость, ограничения. 24 Faubourg обязывает держать спину, делать укладку, покупать живопись и заниматься благотворительностью. 24 Faubourg совсем не легкие духи, что-то в них есть от бремени социальной ответственности.
В них светятся ноты, напоминающие о золоте: для кого-то они трансформируются в золото осени и цвет листьев, кому-то чудится весенняя пыльца, но некоторые реально считывают запах денег и видят блеск золотых слитков и монет.
Вообще-то, соответствие аромата и цвета – тема странная и недоказуемая, как все, связанное с запахами. Но 24 Faubourg явно не про неконтролируемые «Подсолнухи» Ван Гога. В нем, возможно, светятся золотые блестки полотен Климта.