Другой флакон Cabochard может притвориться хранилищем цветочного нектара из дубовой бочки, с непечальным воспоминанием о сочившемся из нее когда-то дегте; волшебная бочка обнаруживается на прохладном земляном полу, в самом углу старинного или даже древнего, времен римских завоеваний, погреба. Или вдруг – Cabochard выдохнет ароматом коньяка из широкого бокала, согретого ладонью, в идеальной компании зимним вечером, в прибалтийском замке.
На полках любителей парфюмерии флакон Cabochard стоит как памятник упорству и бескомпромиссности дамы, благодаря которой он появился на свет. Она прожила несколько жизней, сменила три имени, вдобавок имела множество титулов. Многие ее творения умерли, а самое долгоживущее называется Cabochard, что переводится как «упрямец», хоть это и приблизительное значение старого французского слова.
От рождения ее звали Жермен Эмилия Кребс. Девушка готовилась стать скульптором, обучалась искусству, но с этого пути свернула. В биографиях написано, что в ее отречении виноваты ближайшие родственники, так и сформулировано: «…не стала скульптором, потому что семья не поддержала желание юной Жермен заняться высоким искусством ваяния». Да, мадемуазель Кребс не стала второй Камиллой Клодель, но можно представить, какая конкуренция ждала ее в Париже в 20-е годы прошлого века. Скорее всего, именно концентрация гениев в мастерских Монмартра и Монпарнаса того времени заставила Жермен (или ее родителей, о чем она со стойкой обидой вспоминала) задуматься о более реалистичном жизненном сценарии.
Она открыла ателье на паях с подругой по фамилии Бартон, предприятие стало называться «Аликс Бартон», так как Жермен Кребс сменила имя и превратилась в «Аликс». У нового ателье был свой стиль – Аликс придумала фиксировать ткань на фигурах заказчиц, превращая их в богинь с идеальными телами. Ведь если вы готовитесь стать ваятелем, то подолгу изучаете античные скульптуры и запечатленные в мраморе сложнейшие драпировки. Взгляните на ткань, прикрывающую бедра Венеры Милосской: стан богини смотрится столь изящным именно благодаря опоясывающим его живописным складкам, так работает контраст между рукотворным (ткань) и нерукотворным (тело). Аликс осознала этот эффект, проведя много часов в Лувре с этюдником. В 1935 году, когда Аликс сделала костюмы в стиле «возрожденный антик» для спектакля по пьесе Жироду «Троянской войны не было», к ней пришел громкий успех, появились знатные и известные заказчицы, которые хотели выглядеть не хуже античных героинь. На этой волне она отказалась от сотрудничества с подругой Бартон, и вскоре Аликс признали равной среди лучших кутюрье в предвоенном Париже. Основными ее конкурентками были Габриэль Шанель и Эльза Скьяпарелли.
Аликс шила платья из дорогих материалов, чаще из белого шелка, используя очень широкую ткань, и ни одна из сотен складок, ни одна линия не была случайной, а хитроумно подчеркивала соблазнительные очертания фигуры, скрывая недостатки. На такой наряд уходило до трехсот часов ручной работы. В 1939 году Аликс получила приз за лучшую коллекцию высокой моды на Универсальной выставке в Париже. Аликс тогда уже называли «сфинксом моды» – в том числе из-за уникального подхода к конструированию платьев. Но особенно из-за скрытности.
Она научилась скрывать свою личную жизнь не менее тщательно, чем изъяны фигур клиенток. А подробности могли быть интересными: перед войной Аликс вышла замуж за русского художника-эмигранта Сергея Черевкова. Художник родился и обучался рисунку и живописи в Киеве, потом бежал из России и прослушал курс философии в Варшаве. В Париже Черевков оказался в середине 1920-х годов. Он иллюстрировал книги, выставлялся в частных галереях и участвовал в выставках в Осеннем салоне, взяв себе псевдоним Грэ (так читается имя «Серж» наоборот). И Аликс, уже почти в сорок лет, стала «мадам Грэ», снова сменив имя и заодно поменяв название своей фирмы. У них родилась дочь Анна. Серж Грэ, как и Аликс, преклонялся перед эстетикой древних греков, в его рисунках много античных мотивов. Он был талантливым рисовальщиком, иллюстрировал малотиражные издания, часто эротического, а иногда порнографического толка. Другая страсть художника вскоре разлучила супругов: в 30-е годы Серж несколько раз путешествовал по островам Тихого океана и привез оттуда картины с красавицами «топлес». А в самом начале войны художник уехал на Таити – и остался там. Мадам Грэ упрямо и стойко продолжила свой путь «художника моды» в одиночестве.
В войну, когда оккупационный режим предъявил французским Домам моды требования о сотрудничестве, Аликс покинула Париж, а вернувшись в 1944 году, первым делом выпустила коллекцию в национальных цветах Франции. В 1947 году мадам Грэ, к тому времени кавалер Ордена Почетного Легиона, поучаствовала в проекте Театр Моды, где были 228 моделей разных кутюрье, в том числе туалеты, созданные Пьером Бальменом, Кристобалем Баленсиага, Ниной Риччи, Люсьеном Лелонгом и – Аликс Грэ. Лучшие кутюрье Парижа нарядили кукол в изысканные туалеты, и этот театр путешествовал по музеям мира.
К Аликс Грэ обращались, если даме надо было выйти, принять красивую позу, поднять подбородок – и уничтожить соперниц совершенством тела и платья. Среди ее клиенток в разные годы были Марлен Дитрих, Грета Гарбо, Арлетти, Сильвана Мангано, Мадлен Рено, герцогиня Виндзорская, принцесса де Бурбон, и позже – Вивьен Ли, Барбара Стрейзанд, Жаклин Кеннеди, Палома Пикассо.
Ее супруг Серж Грэ изредка возвращался из заокеанских кущ, в 1947-м он выставлял свои картины с таитянскими красавицами в парижской галерее Drouant-David. Вступил осенью того же года в российское отделение масонской ложи в изгнании, ее резиденция на Рю Иветт в Париже была своеобразным клубом для эмигрантов, там можно было и пообщаться, и получить помощь. Аликс купила мужу лучший рояль из всех, что можно было найти в послевоенном Париже, надеясь удержать любимого музыкой. Но с началом зимы упрямец и романтик Серж затосковал и снова уплыл к бескрайним небесам и смуглым ласковым девушкам без одежды.
Даже по сравнению с другими «мастерами парижской роскоши» работы Аликс Грэ были вопиюще дорогими. Сколько может стоить платье из специально заказанной, шириной в два метра, ткани, если уникальные руки Аликс трудились только над ним приблизительно полтора месяца? Нерентабельно получалось. Может, поэтому в 50-е годы мадам Грэ пыталась сменить стиль, перейти к этническим мотивам, к кимоно и сари. В этих бессмертных фасонах, как и в ее прежних моделях, самый важный компонент – ткань. В 1956 году мадам отправилась в Индию (незадолго до этого объявившую себя независимой) по заданию американского фонда – оценить, стоит ли сотрудничать с индийскими ткацкими заводами, освобожденными от англичан, рационально ли фабрикантам вкладывать деньги в удаленное производство.
Принято считать, что именно в Индии произошло озарение: Аликс надышалась благовониями, прониклась атмосферой древних ритуалов, многорукие богини, гораздо более древние, чем Афродита или Венера, покорили ее – и мадам решила выпустить духи. Многие ее коллеги – Диор, Фат, Баленсиага, Шанель, Бальмен – давно уже стремились подстраховать свой бизнес производством парфюмерии, эпоха чистого «от кутюр» уходила по экономическим причинам. Но история духов мадам Грэ получилась не похожей на другие: была в ней загадка, до сих пор не разгаданная.
По заказу Аликс Грэ парфюмеры сочинили два шедевра. Один из них Cabochard. Парфюмера, его придумавшего, звали Бернард Шант, за свою карьеру он создал много известных композиций (Aramis, Aromatics Elixir, Estee). Cabochard ответил на выраженный общественный запрос – женщины стремились отстраниться от иллюзии мужской опеки, чувствовали тоску и лицемерность традиционной добропорядочной жизни, мечтая о чем-то особенном, пусть даже опасном. Но ради попытки независимости не обязательно, подобно героине Катрин Денёв в легендарной «Дневной красавице», наниматься в публичный дом. Иногда достаточно надушиться дерзкими духами – таким и был Cabochard в 1959 году. Риска никакого, но «твоя жизнь уже никогда не будет прежней» – тебе удалось полюбить собственные противоречия. Сама? Сама… Сама!
Cabochard едва успевали разливать по флаконам, так велика была жажда легко и безопасно преобразиться. Каждый год объем производства этих духов приходилось радостно удваивать. Модный дом мадам Грэ получил необходимую финансовую подпитку.
Но было второе парфюмерное произведение, сочиненное потомственным парфюмером Ги Робером (Madame Rochas – другой его шедевр). Эти духи мадам Грэ назвала Chuda – «Шуда»; слова такого во французском нет, ничего оно не значит. Может, Аликс ждала чуда, возвращения «месье Грэ» из таитянского рая – и помнила похожее слово из русского языка? Или же это была попытка представить, как жил Серж на далеком острове, мечта об ароматах, которыми дышал любимый? А возможно, Аликс просто заказала и получила духи для личного пространства и вдохновения, такой апофеоз скрытности? Загадка сфинкса моды.
Судя по описанию, аромат Chuda гораздо больше, чем Cabochard, походил на гимн экзотическому многоцветию Индии, он навевал грезы о запахах водяного гиацинта, о нарциссах и ландышах, пойманных во флакон солнечных лучах. Легенда гласит, что Ги Робер составил пять литров цветочного эликсира. Духи были разлиты во флаконы с зелеными бантами (на Cabochard банты серые!), но мадам никогда не выпустила Chuda, ни с кем не поделилась. Эликсир жил у нее в плену и никогда не покидал хозяйку, в отличие от беглого Сержа Грэ. Может быть, для парфюмера это было обидно: все равно что сочинить симфонию и продать ее упрямцу, который будет слушать ее в одиночестве, а ноты потом уничтожит.
Мадам Грэ пользовалась духами Chuda до конца жизни единолично – как подобает королеве. Ее муж Серж Грэ в Париже больше не появлялся, и мир этот он покинул на 20 лет раньше, чем Аликс, в 1970 году; он попал под машину на далеком острове, хотя это очень трудно себе представить.
У мадам были поклонники намного моложе ее. Перед талантом Аликс преклонялись и в старости помогали ей материально Ив Сен-Лоран и Юбер де Живанши. Очень ценил ее мастерство кутюрье Азеддин Алайя, он скупил раб