«Либо обещал поделиться прилежно-украденным», — подумал Гриня.
— Не, ну а зачем бы я снег в городе убирал? — снова начал он свою привычную историю. — Снег — это послание господа. Да и кто я такой, чтобы спорить с природой? Весной же всё равно растает. А Порше — нет. Не растаяло.
Гриня поморщился и снова вернулся к работе, которая тоже налогами не облагалась. Даже как самозанятость не оформишь. Хотя через пару лет мог и на ИП выйти, только опыта наберётся.
Ты опустилась на постель. На миг показалось, что кто-то вытащил из тебя все кости. Затем все мышцы расслабились, и ты ощутила приземление. Воздушное и сладкое, оно замаячило перед твоими глазами. Я вновь улыбнулся, поднимаясь выше. Смотреть на твоё разомлевшее лицо — высшая награда. Смотреть в твои плывущие глаза — награда вдвойне. Хочу тебя крепко поцеловать, но не успеваю…
— Почему? — тут же пришло сообщение.
— Почему? — переспросил Маливанский вслух и перевёл взгляд на лысого качка Блоба, который играл в шашки с Джобом. Такому на вопрос «Почему?» можно получить исчерпывающий ответ — «Потому что!».
И ведь не поспоришь.
Игральной доски у сидельцев не было, как и шашек. Алагаморов держал подчинённых в аскезе, не считая дополнительных пайков. Но было воображение. Потому оба поле вырезали заточенной ложкой прямо на столе. А в качестве фигур выступали примятые кругляши от хлеба, скатанные до мякишей в однородную массу и подсушенные для придания формы. Рядом тут же лежали крестики и нолики. Если шашки надоедят, за новую «доску» пересядут.
Ответ не дал и бывший охранник Егор. Валетов поджал губы, чтобы перетерпеть боль от наносимой наколки на предплечье. «Синькой» другой бывший охранник Михаил, позаимствовав очки у своего менее опытного коллеги Семёна, набивал Егору через ручку русалку, особо тщательно концентрируясь на груди. Несведущий в художественном замысле человек при взгляде со стороны сказал бы, что пока нарисованы лишь две мощные сиськи, а где-то там по контуру бледно-бледно прослеживается хвост, тина и надпись «нет в жизни счастья!».
Гриня мельком посмотрел на Ивана и так и не до конца зачмырённого Антона, которого никак не могли допрессовать как раз из-за разногласий с его братом. Мол, одного проткнёшь всего разик, а киллер тебя потом проткнёт сразу пару раз, так как второй раз будет контрольным. И если Антон лишь утрётся, получив очередную шоколадку, то от рук Ивана совсем мёртвым будешь. С надёжным переездом на свободу, но уже вперёд ногами.
Их всей этой компании в тесном мужском кругу выбивались теперь скорее бывший (и последний) начальник управляющей «Компании Светлый» путь — Тимофей Вольфович и Никита Сергеевич Хрунычев по кличке Хрущ. Оба сидели на скамейке перед магнитофоном и изо всех своих технических сил пытались реанимировать старый магнитофон, который уже не крутил кассеты, но порой пробуждался и ловил радио. А для этого то ли батарейки надо пошерудить, то ли плату покачать, чтобы коннеторы на место встали.
Маливанский тяжело выдохнул. Из всех двенадцати рыл в камере чмырить чаще всего в последнее время пытались в основном его. Отбивался как мог. Юмором, например. И сам подкалывал в ответ. Но для этого нужно было постоянно пополнять репертуар. А где его взять, когда на баб постоянно отвлекаешься?
— Мужики, хотите анекдот? — снова разрядил обстановку Гриня, видя, как тучи сгущаются и до нового чмора — рукой подать.
— Ну давай, — первый отреагировал Алагаморов, отложив книгу секундой ранее, так как никак не мог подсчитать себестоимость огромных овощей, которые выращивали на Луне благодаря низкой гравитации малыши-коротыши, уже вкусившие и капитализма, и планового распределения труда, и произвола власти, и беспредела на местах. Всё-таки пока одни работают, другие предпочитают пограбить и урвать кусок пожирнее даже на Луне.
— Копается бомж на свалке, унылый такой. Жизнь — говно. И просвета не будет, — уверенно начал Гриня. — Вдруг рядом дьявол появляется и говорит: «Мужик, давай я тебе хорошую жизнь лет на десять обеспечу, а ты мне душу отдашь». Ну бомж долго не думал. Отвечает: «Давай». Сказано-сделано. Всё вдруг у бомжа появилось резко: дом, машина, деньги. Семью завёл с красавицей-женой. Детишки появились. Пара. По кайфу живёт, в ус не дует. Пролетели десять лет так как один день. Дьявол снова приходит и говорит: «Всё, мужик. Вышел срок. Собирайся, без души-то не жить тебе». Бывший бомж, а ныне уважаемый в обществе человек только вздохнул горестно так. И попросил: «Слушай, ну дай хоть денёк ещё, со всеми попрощаться». Ну дьявол отвечает: «Ладно, завтра с утра заберу тебя». Бомжара бывший тут же в слёзы. Давай всех обзванивать, прощаться, с детьми распрощался. А как к жене подошёл, та и говорит: «В смысле дьявол? Разберёмся! Ты давай спать лучше ложись. Утра вечера мудренее». Ну мужик коньяка накатил и спать улёгся. А утром его дьявол будит и снова говорит: «Всё, погнали, мужик!». Но тут в комнату жена входит и тоже говорит: «Мусье рогатый, а хотите сделку? Выиграете — мужика моего душа ваша, моя и детей наших заодно. А проиграете — отвалите». Дьявол рога почесал и говорит: «А какие условия?». Женщина тут же и выдала: «А желания мои три исполните и победили. А нет — так всё же отвалите». Дьявол только плечами пожал. Он же всё может. Почему бы и не исполнить? «Договорились», говорит. Жена мужика тут же как пёрнет и кричит: «Лови!». Дьявол растерялся, руками замахал, ничего не понимая. «Что ловить-то? Где? Куда?». А женщина только смеётся: «Ну всё, одно желание не исполнил». Тут же руку в трусы к себе сунула, волосину выдернула и протягивает ему, говорит: «На лучше, распрями!». Дьявол этот волосок гладил-гладил, парил, мочил, вытягивал. Ничего не выходит. Загибается и всё тут. «Ага, второе желание не исполнил!» — улыбается женщина. «А третье какое?» — с надеждой спрашивает дьявол. Женщина подумала и говорит: «Я вчера на даче через забор перелезала, ногу перекинула и порвалась. На, рану мою залежи!». И легла на кровать, ноги раздвинула. Ну дьявол смотрит на щель, делать нечего — давай лизать. Час лижет, ничего. Два лижет — не получается. Третий час лижет старательно. А женщина поплыла уже, расслабилась, и снова как пёрнет! Тут дьявол подскочил и как закричит: «Да ну вас нахер! Тут зализываешь, там рвётся!».
Камера полегла со смеху. Даже Старейшина Алагаморов широко улыбнулся. Хороший, мол, анекдот. Даже начальство иногда в просак попадает.
А Гриня, посчитав улыбки, снова на шконку забрался и за работу принялся. Теперь хотя бы с час дёргать не будут. И пальцы снова по проекции клавиатуре побежали.
Ответ он же всегда рядом! Женщины и есть ответ. Но понимаешь это только тогда, когда тесной мужской компанией живёшь неопределённо-долгое время. Но от этого понимания только больше прекрасный пол ценить начинаешь.
Потому что ты САМА притягиваешь меня к себе и крепко-крепко обнимаешь! А на глазах твоих слёзы. Я не знаю, отчего они. Девушкам просто иногда надо плакать. И тебе, наверное, никогда прежде не было так хорошо. А я только крепче тебя обнимаю, с теплом в груди ощущая, как бьются наши сердца… бьются в унисон! Странно, но я сам ощущаю, как на глаза наворачиваются слёзы от той благодарности, которая передаётся от тебя мне.
С чувством выполненного долга, Маливанский отложил телефон, тут же спрятав его под подушку, пока опять не попросили позвонить. Ведь если бы его никто не просил позвонить хотя бы в течение дня, он уже зарабатывал бы на треть больше. А то и на все сорок процентов.
Тут что-то зашуршало в центре «хаты» и вновь ожило радио, выдав одним динамиком новый хит группы «Город на Неве» — «Бездари».
У кого нет слуха — рвутся к микрофону!
Шепелявых дикторов вам в ленту.
Раз картавый бродит по райцентру,
Собирая рэперов в моменте,
За эстраду я свою спокойна —
Собирают деньги с мёртвым президентом.
Если не умеют больше трогать
Сердце наше голосом блаженных,
Значит, будут петь на всё положив,
Собирая деньги с мёртвым президентом.
Шелест успокаивает души,
Лечит и внушает всем улыбки.
Не клади, а если всё ж положишь —
Помогают деньги с мёртвым президентом.
С новой девочкой-солисткой, которая взяла псевдоним Лидо’Каин, звучание было на уровне. И новая исполнительница теперь тащила группу вперёд, сменив очередного мужчину-вокалиста.
Люди без таланта — рвутся на эстраду.
Юмор для убогих, мамина ты радость.
Легионы бесов коврики постелют.
Ради интереса чепухи намелют.
Ну а для прогресса, чтобы вайб и в радость
В ленту заправляют мёртвых президентов.
Но ты их не слушай: книги правят миром.
Заряжай патроны, слогом бей по душам!
В битве той эстрадной каждой строчкой гордо
Осуждай ты смело мёртвых президентов.
Ну а если очень хочется покушать,
Можно без патронов: шпарить по куплету.
Спрос рождает рынок, бейся за просмотры.
А в конце отсыплют мёртвых президентов.
Глава 2День рождения — грустный праздник
Под конец апреля.
Ресторан «Глобальный Жор».
Боря особенностями русского языка не увлекался. И не до песен ему совсем было. Ведь пуховики уже сменились на кожаные куртки и лёгкие ветровки. А первое настоящее тепло пригревало бледные лица сибиряков. А с этими явлениями зарядили и привычные дожди, как часто бывало на день рождения Глобального. Пока холодные, но зато смыло последний снег в городе. Теперь лишь за городом по канавам можно было наблюдать, как таят последние грязевики.
Сапоги всех форм и размеров и обувь с подошвой повыше стала самым ходовым товаром. Когда вокруг лужи, порой не знаешь куда вступить и хочется быть повыше. Как по жизни, так и широко шагая по улице. Борис Глобальный, однако, и так оказался на высоте. И перед самым юбилеем предпочитал больше наблюдать за развитием ресторана, чем за лужами или кюветами. Так, подъезжая на внедорожнике к самому выходу, чтобы не мочить ног в кроссовках, хозяин заведения ставил свой японский прадо прямо напротив камеры на входе в заведение. Та писала всё днём и ночью. Действительно записывала, не муляж. Мало ли? Может, однажды пригодится?