— Там как зайдёшь, всё интуитивно-понятно.
Решительно шагнув за небольшую створку, подсвечиваемую своим собственным светом, Боря понял, что душ и биотуалет поместились в довольно небольшом пространстве, полностью отделанным пластиком и прорезиненным для комфорта. Поскользнуться босиком было сложно даже на ходу.
Температурный датчик на душе показывал пятьдесят пять градусов.
— О, класс, — тут же забрался в душевую Боря, не став ничего добавлять или убавлять.
Всего одна кнопка включала запуск душа, плотность которого нельзя было регулировать. И по включению вода мощно ударила в темечко. Но затем Глобальный расслабился. Не кипяток лился и не как из-за борта. И на том спасибо. А погреться и немного попариться не помешает.
— Ух! Хорошо то ка-а-ак! — вырвался невольный вздох.
Катер замедлился, капитан явно сбросил скорость. Затем моторы вовсе заглохли. Послышался плеск якоря. А больше ничего не слышал. Струи уносили усталость и скованность. Боль в натруженных мышцах исчезала.
Из душа Боря вышел другим человеком. Пару мгновений посмотрел на капитана, потом на кока. А те встречали его заставленным столом и пластиковым стаканчиком в протянутой руке.
— А есть что попить? — только и спросил Глобальный, не слишком то понимая зачем пить коньяк натощак.
— Ты хотел сказать — запить? — уточнил добродушный Лаптев, но следом подцепил в холодильнике лимонад. — Держи!
— Ну мужики… будем, — тем временем произнёс самый короткий из всех возможных тостов капитан и осушил до дна.
Решив, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, Боря выпил следом. А затем с аппетитом принялся за самую вкусную в своей жизни яичницу, а впредь игнорировал любые попытки начислить вторую.
Когда вилки заскрябали по дну и пришла блаженная сытость, мужики отвалились от сковородки и некоторое время смотрели перед собой. А затем Лаптев ушёл в душ, а Вишенка кивнул Боре на нос лодки.
— Иди, отдыхай. Рулил весь день. И этот пусть спать ложится. А я пока снасти проверю и всё такое. Но смотри, утром разбужу ещё до рассвета!
— Договорились, — ответил Боря, улёгся поверх довольно жёсткого транспортировочного матраса, укутался в старое советское одеяло, колючее как ёж и мгновенно отключился.
Первая фаза рыбалки была успешно пережита.
Глава 19Рыбалка с комфортом-2
Боря разомкнул глаза, потянулся и понял, что рядом плотно прижался Лаптев. Не то, чтобы нарочно. Просто в спальное место на двоих было рассчитано скорее на японцев. А двое широкоплечих славян влезали уже с трудом.
«Ну, про дюжину мужиков, Вишенка, конечно, набрехал», — тут же прикинул внутренний голос: «Но если двое спят, двое моются и в туалете, а остальные восемь бодрствуют, то можно уместить всех на катере».
Послушав тишину с минуту, периодически прерываемую храпом в отдалении, выспавшийся рыбак выбрался из спального места и огляделся. Храп доносился из-за стола, где в положении сидя спал Бронислав Николаевич. Перед ним на столе были разложены чехлы от ружья, удочек и спиннинга, но самим снастей в поле зрения не наблюдалось. Зато весь стол был заставлен бутылками.
— Вот это я понимаю, проверил снасти! — невольно высказался Глобальный, разглядывая не столько сползшую по сиденью фигуру, сколько разнообразие выпивки: ром, текила, коньяк, водка, пиво и… маленький кусочек хлеба с хвостом сайры поверх.
— А чего ты хотел? — заворочался, поднимаясь и Лаптев. — Человек попал в сложную жизненную ситуацию.
— Когда успел? — не понял Боря, пытаясь разыскать еду на столе или у стола, но разыскал лишь длинную стеклянную шпагу с остатками коньяка на дне необычной ёмкости.
— О, это интересная история, — подошёл к столу Лапоть. — Она началась с того, что он вчера в сумку со снастями сунулся, а там записка «прости, Броня. Мы всё пролюбили. Вот — аванс». И текила с ромом вместо снастей. Он тут же за удочкой полез, а там только водки бутылка. Тут-то он и вспомнил, что эту сам сломал, когда сома на два метра тянул или сам себя за ремень зацепил, закидывая. Детали рознились. Но самое интересное началось, когда ружьё решил проверить. Сунулся, а там эта шпага подарочная. А он так репу почесал и говорит: «Это я, выходит, генералу Дронову ружьё вместо этого подарил?».
— То-то за полгода ни одной проверки! — на миг очнулся Вишенка, решительно поднял руку, но это обрушило весь баланс усидчивости, и он тут же сполз под стол, поражая мужиков своей гибкостью.
«Куда там балерине!» — восхитился даже внутренний голос, когда ногу едва за шею не закинул.
— Ощущение, что человек-желе! — восхитился Лаптев, пытаясь с ходу развязать эту человеческую загадку, пока снова не проснулся.
Тогда как Боря с ходу предложил:
— Слушай, давай его на спальное место отнесём… Целее будет.
— Хватай за руки. Я — за ноги.
Подхватив полковника за разного рода конечности, вдвоём протащили какие-то три метра. Но по ощущениям как будто медузу несли, которая постоянно пыталась сбежать, обтекая руки.
С ходу закинув Вишенку на матрас, заботливо укрыли одеялом и стянули сапоги. Спать в сапогах — последнее дело.
Лаптев пошёл умываться, а Боря занялся ревизией. Но в какой пакет не сунься, везде либо звенит, либо запотело, либо булькает. В мини-холодильнике та же история. Плюс минералка.
— А что, еды вообще не взяли? Даже хлеба нет! — удивился даже видавший виды Глобальный, отпивая понемногу газировку.
«Походу придётся вспомнить голодные годы в гараже», — пожаловался внутренний голос.
— Ты хотел сказать закуски? — вышел из душа Лаптев, доложив, что вода закончилась. Нужно снова набирать.
— То есть мы сегодня домой поедем?
Лаптев тут же скривился:
— Слушай, ну что ты как нюня? Ты есть на рыбалку приехал, что ли? Сейчас наловим. Мы же НА РЫБАЛКЕ! Плюс я немного картохи и лука прихватил. Так что уха тебе будет. Мужик сказал — мужик сделал!
— Да на что мы наловим? На бутылки? — оглядел батарею на столе Боря. — Или если рыбке в рюмку налить, она сама приплывёт и друзей позовём? Я ещё на Бронислава Николаевича сдуру понадеялся.
— Я же говорю — нюня! — скривился Роман Геннадьевич и пошарил в своём рюкзаке, откуда достал одну удочку и один спиннинг, плюс пакет с рыбачкой мелочёвкой. — Вот что бы вы без меня делали? — добавил довольный рыбак и первым вышел на открытый воздух за пределы корпуса катера.
Свежий ветерок коснулся лица. Катер едва заметно качает. А вокруг, куда ни взгляни, одно сплошное водное одеяло до горизонта.
— О, боже, когда мы успели попасть на море⁈ — не понял Боря, пытаясь разглядеть берега. Но попытка была тщетной. Над головой даже птицы не летали. Только одинокие белые облака проплывали, так похожие на средневековые крепости.
Лаптев сразу взобрался по приваренной лесенке на крышу. И задрав к нему голову, Боря едва не поскользнулся на носу лодки, но вовремя удержался за поручни.
— Ты чего там?
— Это ты — «чего»! А нормальные рыбаки отсюда ловят, — ответил рыбак и постучал по чему-то. — Вон тут пара сидений есть и стойки для удочек и спиннинга. Катер-то по сути — морской. Хотя с нашими реками везде — море. А вот с морями нам не очень везёт. Почти все северные. Но зато красоты-то вокруг сколько много! Ты только глянь! Ай, да чего я тебе объясняю! Надо так пробовать!
И не утерпев, Лаптев тут же разделся и сиганул прямо с крыши катера в воду, тогда как Боря умылся, просто перегнувшись через борт и тем был доволен.
«Вода всё-таки всего пока плюс шестнадцать, если показатели прибора штурмана не врут», — наставлял его внутренний голос: «А тебе ещё женщин баловать ерундой. Это Лаптю везёт. У него она всего — одна. Такую и разговорами занять можно. А тебе здоровье нужно. Мужское. Все сразу на слово не поверят».
Сиганув бомбочкой, Лаптев поднял тучу брызг, и вынырнул довольный как гарцующий конь.
— Слушай, вода — во! — показал он тут же большой палец кверху.
Но Боря уже взобрался на крышу. И сразу понял, почему на катере могут отдыхать двенадцать человек. Так как как минимум четверо с полным комфортом могли сидеть под навесом на крыше, рыбача хоть в разные стороны.
— Слушай, а как тут чего? — спросил Глобальный Лаптева, когда тот наплавался и снова залез на борт через более низкую часть, где стояли моторы. Хотя для этого дела к корпусу была приварена ещё одна лестница в случае эвакуации с воды.
Лапоть не ответил. Только исчез в салоне, а вернулся с полотенцем и в шлёпанцах. Но вместо трусов для купания на нём был лишь костюм Адама.
«Ну а кому тут за ним следить? Пусть плавает в чём мать родила. Пока писька совсем не исчезнет», — даже немного посочувствовал внутренний голос, но тут Роман Геннадьевич растёрся и обмотал пояс полотенцем.
— Начни с малого, — посоветовал он тут же и вручил Боре удочку, выставив нужную глубину и отмотав побольше лески, чтобы удобно было рыбачить с уровня второго этажа. — Держи!
— А черви? — вспомнил один из необходимых наборов рыбака Боря.
— А, точно… черви. Черви я забыл. Да и Вишенка походу, даже о них не думал. Попробуй эту китайскую хрень прицепить.
И следом он вручил сухую приманку с мелкой резинкой, которая цеплялась к крючку и в теории за время, пока размокала, рыба могла подойти и посмотреть, что за подстава такая вместо нормального толстого сельского червяка?
— А я пока поблесню. Блёсен у меня до едрени фени, — заверил Лаптев и прицепил к спиннингу серебряную толстую блесну, заверив, что конкретно эта — «на щуку».
Второй этап рыбалки начался вполне ожидаемо. Оба расселись по вмурованным в корпус стульчикам и один начал наблюдать за поплавком, слушая урчание в животе, а другой работать плечом и запястьем, швыряя наживку чуть вбок, чтобы не вставать в полный рост. Далеко всё-таки кидать не надо. Вокруг и так глубина такая, что до дна можно только один раз достать без специального оборудования.
— Если мы лицензию взяли, то рыбы должно быть хоть жопой жуй, — уверял Лаптев, не теряя концентрации на процессе «заброс-работа катушкой-извлечение-новый заброс».