красивые, при мужиках, и против патриархата не борются, а активно пожимают его плоды и сотрудничают. Но и против игрушек из магазина для взрослых ничего не имеют. Потому клуб заполучил скидку в магазине Бориса и Яна только рада. Каждая новая клиентка — довольный покупатель.
Самой Яны нет. В отпуск в Таиланд подалась. Одна. Чтобы от мужчин отдохнуть. А Нанай с Моней уже сами «бизнесом для взрослых под ключ» руководят. И за поставки, и за продажи, и за охрану давно пробили. С Вишенкой на короткой ноге. Китайский учат. Ещё тысяч двадцать иероглифов и сами переводить инструкции будут.
В воздухе витали ароматы свежих цветов, которые украшали беседку, шатёр и всё пространство под пологом. Своих поставщиков частных нет, но Кишинидзе с кем-то из диаспоры договорился. И сразу две машины цветов привезли. А вот и он сидит за следующим столиком, да с Кристиной. Довольные оба домом, посёлком, грядущим карьерным ростом и жизнью в целом. Будущие родители. И что-то подсказывало Борису, что именно Христина скоро будет по городу цветами заведовать.
«Раз Арсен пробил вопрос, то своего не упустит», — снова подсказал внутренний голос. И главное, что цветы — хороши. Все в тему расславлены и по дизайну подходят. Словно природа сама решила стать частью этого волшебного момента.
Вот и Кира с подсевшей к ней Степанычем хихикают. Она ему про Индию, Шри-Ланку и Китай рассказывает, он ей про Мальдивы, Доминикану, Филиппины и Таиланд со Вьетнамом в ответ парирует. Оба делятся опытом и несмотря на разницу в возрасте, бывалым путешественникам всегда есть о чём поговорить, что рассказать.
Лида приземлилась за соседний столик передохнуть и хлебнуть лимонада. Как так вышло, что Боря всех в клане на него пересадил, успешно заменив в обоих холодильниках пиво и шампанское, никто толком сказать не мог. Но по вечерам вместо крепких горячительных напитков чай предпочитали, по утрам — кофе, а днём и в промежутках — лимонады. Тархуны, байкалы, колокольчики. Не важно, лишь бы не чёрная шипучка, где сахара больше, чем в сахарнице. Лимонады заходили с бутерами на перекусах, и после супов заходили, а на жаре так вдвое чаще заходили, если с собой и спешишь. Но если покапаться в холодильнике как следует и никуда не торопиться, то в высоких ёмкостях стояли и морс, и компот, и квас, и минералка. А вот винный погреб всё чаще покрывался паутиной за малой востребованностью.
Едва Лидокаин взяла паузу, а рядом приземлился и довольный бэк-вокалист, как зазвучала акустическая гитара. Кинг-Конг, сидя на высоком барном стуле, исполнял соляк. И судя по незнакомой мелодии, собственного сочинения. Гости слушали, а Боря понимал, что вскоре вставит в новой теме. Лида ещё постоянно что-то под нос мурлычит. А порой поднимается среди ночи и вместо того, чтобы спать с воскресенья на понедельник, ходит по комнате с блокнотом, что-то записывает под лунным светом на подоконнике. И все запросы «напиши для нас что-нибудь» со временем сводятся к минимуму.
«У них и самих новый альбом не за горами», — прекрасно понимал внутренний голос.
И пока среди смеха и разговоров звучала музыка, нежно обнимая всех присутствующих лёгким флёром романтики, Боря перевёл взгляд на Шаца. Тот сидел с Алексашкой. Валерия вновь отбыла из Москвы на Донбасс с конвоем гуманитарного груза. А там силами благотворительной медицины медикаменты и оборудование. А силами самого Матвея Лопырёва — дроны и квадроцикл.
Шац рад бы сам поехать, но у дороги Глобального посёлка экскаватор уже раскопал целые котлованы под будущий цех по производству дронов и прицепов самого разного назначения, без фокусировки на дом на колёсах. А через дорогу уже возвели модульный склад. Без фундамента, каркасный. Но по размеру больше ангар напоминает. А там внутри и доски, и техника, и оборудование, которое в область серыми схемами приходит. А что в закрытых ящиках Боря вообще не спрашивал. По документам он только владелец земли. В долю по бизнесу пока не входил.
«Захочет — сам расскажет», — понимал уже сам Глобальный, в подобных ситуациях предпочитая прозрачное понимание, а не догадки внутреннего голоса. Как и понимал, что для следующего конвоя выкупит и приведёт в чувства «Буханку», а может и мотоцикл. На фронте после похода Пригожина на Москву переполох и глобальная ломка. Лишним не будет.
Но пока ни отец невесты, ни жених об этом не думают. И лёгкие мелодии гитары, словно лёгкие облака, поднимают настроение, заставляя сердца молодых биться в унисон. И пока за столиком Дуни и Лёхи искренне улыбается Пашка, (очевидно желая счастья и этой ячейке общества), сам Боря как мог пытался наполнить пространство бытия смыслом и счастьем для всех. А чтобы каждый человек был счастлив, ему нужна возможность.
Сильные за неё ухватиться и поднимутся. За примерами ходить далеко не надо.
«Вот хотя бы соседку Наташки взять — Оксану. Была шкура шкурой, а теперь то Кира её в самолёте бортпроводницей видят, то Степаныча с Зоей встречала», — добавил внутренний голос и Боря вспомнил фотографии с телефона, которые старожёны им после путешествия показывали. А там внутри лайнера — она стояла.
Дальше повёл головой Борис, а там — Вишенка полковник с Лесей. А ещё дальше — Лаптев с Вишенкой, но дамой и без звания. Все в квартете при деле. Лаптев загорел и окреп, полковник смирился с потерей ружья и уже на охоту зовёт. На север. На вертолёте. А Леся с Елизаветой на пару свой бизнес планируют открыть. Только пока не знают какой. Но время у них — навалом.
Когда пришло время слов от молодожёнов, все замерли в ожидании. Боря с Викой, стоя под аркой из цветов, смотрели друг на друга с лучезарными улыбками. Влюблёнными их назвать было нельзя, но самый крепкий союз среди друзей. И за последнее время они начали лучше понимать друг друга. Более того, они пообещали друг другу одну важную вещь — не мешать жить другому.
Кинг-Конг доиграл, отложил гитару и принёс микрофон. Оба уже приготовились поблагодарить гостей по очереди, когда на парковку ресторана на большой скорости въехала жёлтая легковушка. Но лишь потеряв немного скорости на бордюре (и оторвав глушак), она тут же помчалась прямо по полянке к шатру. Тут же все гости синхронно повернули головы на новый звук. Автомобиль без глушителя ревел как торпеда. А некоторые даже подскочили, боясь, что сейчас врежется в их столик.
Но странная легковушка резко затормозила и остановилась в паре десятком метров от столиков. Из неё тут же показались трое: Владимир Богатырёв, Лариса Борисовна и карлик с чалмой на голове.
Боря удивился неожиданному визиту всех троих. Бизнес-партнёра не ждал, кореша с Москвы не звал, да и карлик казался подозрительно знакомым. Даже тестикулы немного поджались на рефлексах.
«А это разве не тот самый…», — попытался донести их общую мысль внутренний голос, но тут Богатырёв первым рванул к шатру, на ходу крича:
— Остановитесь! Это неправильно! Нужно повернуть всё взад!
Вика с Борей переглянулись. Невеста подёрнула бровь. Жених вздохнул, а затем с лёгкой улыбкой пошёл навстречу неожиданным гостям.
— Володя, ну чего кричишь? Присядь с дороги, покушай.
— Не правильно! — повторил Богатырёв, но следом подошла Вика и погладила его по щеке.
— Володя, успокойся… всё хорошо. У меня и у тебя. Но уже не у нас.
— Но почему не у нас? — попытался ещё спорить брошенный мужчина.
— Потому что тот листик в книге жизни я перевернула. Да и ты не особо стремился начать новую главу.
— Нашу главу, — совсем глухо добавил он, пока Боря рассматривал на автомобиле московские номера.
Походило на то, что все трое мчались со столицы не один день. Но почему не поехали на поезде или не прилетели на самолёте, сказать было сложно.
— Ты — москвич теперь, а я — провинциалка, — добавила с улыбкой Вика и убрала руку от щеки. Зато погладила живот. После чего стянула губы в линию и добавила. — Мы приветствует тебя на нашей свадьбе. У тебя есть выбор. Пойти помыть руки, умыться с дороги и сесть за стол. Или я попрошу папу или мужа засунуть вон ту железку, которую вы потеряли тебе в задницу. Так в раскорячку домой и вернёшься… выбирай. У меня теперь есть защитники, которые всегда рядом.
И она улыбнулась, как сама невинность. А вместе с тем в глазах стояла грусть. Но былое уже не вернуть. Как разбитый стакан можно выбросить лишь осколки, а клеить его — дурная затея.
Боря с Богатырёвым напряглись, готовые оба как драться, так и принять в жизни что-то новое. Один не хотел терять своё и пытался всё вернуть, другой не хотел отдавать то, к чему не стремился, но само завелось. А раз так, то надо охранять. Ибо — нефиг!
Они встали нос к носу, расправляя пошире плечи, но тут сбоку подошёл Шац. А с другого края подоспела Лариса Борисовна. И глядя на Лопырёва, сказала:
— Что ж, Матвеюшка. Я слышала, вагнера перестраиваются. Ты как, устоял на ногах?
— Да так, качнуло немного, — кивнул Шац. — Но ничего глобально не изменился. Гибкие мы, быстро перестроились. Бурую переждём, а дальше как знать… вдруг обратно попросят? Всё-таки у нас братство, а мы своих не бросаем. И если не будет адекватной замены, придётся организовывать и в новой структуре. В любом случае спрос на воинов всегда был и будет.
— А как же сбитый вертолёт? — повернулся к нему Богатырёв.
— А ты знал, что Шойгу — это имя? — парировал отец Вики, уводя разговор в сторону, а затем взяв этот разговор за края и старательно выкидывая в сторону.
В такой день.
Всё переглянулись. Боря первым протянул руку, сказал:
— Молодцы, что приехали. Проходите, присаживайтесь. Сейчас принесут стол и стулья, — и он поднял руку, давая знак официантке. — Оля, организуй людям!
Официантка тут же умчалась в ресторан и вскоре Ратибор уже нёс сразу стол и два стула на нём на вытянутых руках, а Оля спешила рядом с третьим стулом. И если бы не мелкий шрам на горле, никто бы и не сказал, что этот качок с надписью «сесурити» на майке на спине, встретил начало лето с трубкой в горле.
Богатырёв тяжело выдохнул и пожал протянутую руку. Без видимости, как следует. А затем кивнул, и только теперь — отпустил. Видно по взгляду.