— Ох, Боря, отслужить тебе надо, мямлишь всё.
— Так а я… это самое…
Пахом по ту сторону динамика смыл, показывая, что устал от разговора. И всё по обыкновению взял в свои руки:
— Короче, мы тут с дедом по коньяку вдарили. Мировой мужик, оказывается. Про конфликт в Буркина-Фасо рассказывает медсёстрам, но не кадрит. А те уже разгорячились и на меня вешаются. Я одной помог, второй помогу сейчас. Но здоровье уже не то, сам понимаешь. Пока брейк взял, не могу больше с ними пить в боксе. В туалете спрятался. И пока так, для себя интересуюсь… так что там с партией?
Боря посмотрел на груз под белым цветом, показал его в камеру. Даже ключ на шее пощупал, комдивом подаренный. Хорошо, мол, всё, не переживай. Но то лучше прямым видом показывать. Слова ненадёжны для бизнеса. Картинка нужна.
— О, открытая стоянка? — кивнул довольный Пахом, разглядывая заодно и небо. — Ну и отлично. Так даже лучше. Грибок не пристанет, по тёмным сырым помещениям чего-то цепляется как зараза. С другой сторону, плесень на просторе. Ну да ничего. До весны обождёт… Номер к карте прикреплён?
Боря кивнул, потом подумал. И кивнул снова. Аж хрустнуло в шее. Всё-таки в ДТП попал. Только оформлять — себе дороже. Не многие страховщики поймут, зачем в обнимку с баллоном катается. ОСАГО взвинтят потом такое, что пешком ходить по заказам будет, да на себе всё доставлять.
— Всё, братка, — остался доволен разговором Пахом. — Спасибо, выручил. Сейчас прилетят… Бывай.
Меньше чем через минуту смс-уведомление обозначило, что Боря стал богаче на полторы зарплаты. Той, которую теперь обещал Тимофей Вольфыч. Только в отличие от нового целенаправленного начальника, бизнесмен ещё и делал.
Вздохнув, Боря снова на контейнеры посмотрел. Что с теми делать?
«Да забором обнесём и снегом само прикопает», — посоветовал внутренний голос.
Тут машина на грунтовке показалась. Красненькая, с мужиком и парнем спереди. А он и забыл совсем про них.
Первым показался из леговушки-седана отец, которого пять лет почти не видел. Но один раз слышал. Вроде бы.
— Прости, Борь, задержались, Мужиков пришлось подвести. Тащили какого-то бухарика с шашлыков. Намаялись, бедолаги, на природе. Но в деньгах не обидели. Да, Ром?
— Ага. До трассы подкинули их, — добавил рыжий музыкант.
— Сам то мелкий пока не водит. Но вот на права пойдёт сдавать. Сам кататься будет.
Рома кивнул. Но смолчал. Он видел, как начинает закипать Боря. А ссориться с семьей вовсе не вариант. Текста лишат, и про клип забыть можно будет. А это урон по группе. С другой стороны, машину тоже отнять могут. А ведь только подарили.
Пока Рома об этом раздумывал, Боря обронил:
— Ммм… машину значит ему подарил?
— Да. Тебе гараж, ему машина. Всё поровну. Вы же у меня одни, — припомнил отец и тут же уточнил. — А, ну ещё дочь. Но она девочка, ей приданное нужно. Вот, квартира досталась.
Боря подлетел в один момент и отца за ворот рубахи прихватил, к машине прижал.
— Послушай, благодетель. Ты понимаешь, что я в гараже том жил два года?
— Понимаю… видел… красиво, — пробубнил родитель придушенно.
— А ты мне позвонить то хоть раз мог? Открыточку на Новый Год? А?
— Ну… я это… это самое, — протянул отец.
И Боря вдруг пальцы разжал в озарении. Говорит совсем, как он.
Боря посмотрел на отца как на себя через три десятка лет. Вид этот седого, сморщенного мужчины ему не нравился. Почему только он в него пошёл?
— А Наташку как теперь делить будем… папа? — добавил зло Боря.
Кулаки чесались. Но и применять — гнусно. Тем более стресс ушёл, в кустах остался. Даже мигрень как рукой сняло. Права всё-таки медицина. Всё плохое с лекарствами уходит.
— Ну так это… самое… — вновь смутился отец, явно ощущая себя не на своём месте, и пальцами лысинку начинающуюся потёр. Затем поскрёб, затем взвыл, не находя ответа.
— Ай, да не знаю я! Чего ты от меня хочешь? Раскаянья?
А из Бори попёрло. Глубинное, тёмное, возможно вонючее, кто знает? К этому никто не принюхивается, держит поглубже, старается не тревожить. Но ведь всколыхнули, за душу подёргали. И показалось.
— Отца хочу… хотел… не знаю уже. Где ты был, когда нужен был? Когда я реально захотел учиться и постигать всё? Где твой весь мужской опыт был? Самому всё пришлось. С нуля. Хрена ты меня в детстве не учил ничему?
— Ой ли? — улыбнулся отец. — Ты собаку дворнягу когда в дом притащил и она в первый день все телефонные кабеля погрызла, кто наладил?
— Я наладил.
— А научил кто?
— Ты что ли? — не понял Боря, не помня этого момента. Но тут вспомнил другое. — Я с тем полезным опытом потом полез дверной звонок делать, а там уже двести двадцать напряжения, а не двенадцать! Меня как трахнуло!
— Ну… недоучил может малость, — почесал лоб отец и улыбнулся вновь, уже виновато.
А Рома, глядя на обоих, ключи протянул и улыбнулся так искреннее, немного смущенно добавил:
— Забирай себе машину. Чего соритесь? У меня всё равно прав нет. А когда учиться? Репетировать надо. Забирай, брат. Не думай.
Боря на ключи посмотрел, как на кобру ядовитую перед броском. Рук к ним не тянул. Но глаза брата светлые, чистые. Не понимает же нихрена. Тоже, наверное, сам в розетки лез чинить. И первые шишки по жизни сам набил, без передачи полезного опыта от отца к сыну.
«Не при чём он, Борь», — прошептал внутренний голос: «Да и этот долбак лысеющий наворотил, конечно. Но отцом тебе быть не перестанет».
Боря отвернулся, чтобы глаза не показывать. А в тех впервые за четыре года с гаком слёзы встали.
— Да не машина мне нужна, Ром, была всё это время. Мне звонок нужен был. Хотя бы один… я же… я же один всё это время жил. Там, где с собаками только выть можно на луну. А этот свалил куда-то. А почему — не объяснил. Не сказал ничего. Я же думал, он там кончился весь.
Ромка подошёл, обнял крепко. Здоровый, детина. Сообщил весело, почти задорно:
— Братан, так я вообще на отца не рассчитывал. А тут — на тебе. Я сначала ему ребро сломал, конечно. Как про мамку узнал. Но потом подумал… а почему нет то? Вот же он. Бери… мудрость всю эту отцовскую. Дрочить правда уже не научит, опоздал. Но про перфораторы и прочие мутки технические рассказать может… Если пойму хоть слово.
— Ой да не пизди, сломал он, — буркнул отец, но ребро потёр и усмехнулся. А затем другой нервный смешок вырвался. — Так, погнул малость… Я же тоже сначала не поверил, что мой. А тот кружку уронил. Смотрю, мой, такой же растяпа.
— Это ты разбил! — тут же возмутился Рома. — Боря, не слушай его, пиздит, как дышит… Да там и так трещина была.
— Да иди ты сам козе в трещину! — хихикнул отец.
Боря невольно хохотнул, затем гоготнул. А после каждый заржал в голос, не сдерживаясь. Лавина обрушилась и уже не подвергалась контролю. Только троица откровенно веселилась на пустом месте. Но что для одних пустяк, то для других очень важное, внутрисемейное.
Мир вокруг вечерел. По поздней осени рано темнеть начинает, а трое, держась за животы и друг друга за плечи то толкая, то придерживая, ржали как кони и остановиться не могли. И смеялись, пока на капот не свалились. А после по дверям сползли.
Боря первым поднялся. Ключи Роману обронённые в руку вложил.
— Значит так, машину тебе подарили. Учись гонять, значит. Но работу ты свою на меня скинул. Это парит.
— Какую работу? — удивился отец.
Боря на брата посмотрел, но рассказывать ничего не стал. Дел много. Сам расскажет, если захочет.
— Я свою часть сделки выполню. По музыке, что тебе обещал, — продолжил Боря. — Но в ответ хочу, чтобы ты тоже поработал. Руками.
— Это как? — загорелся желанием рыжий и бицепсы показал. — Я готов если чё!
— А вот так, — ответил Боря и руки развёл. — Всё это мой участок. И до первого снега он должен быть забором огорожен. Чтобы вот те контейнеры не спиздили. Не будем облегчать ворам задачу. Короче, Рома, забор с тебя. И подстраховка, если что.
Брат на отца посмотрел, руками развёл:
— А чё делать то надо? Ну, копать там, пилить, все дела? Не, ну понятно, что забор. А…как?
— У-у-у, — протянул отец, и рукава закатал. — Чую настроишь ты тут без меня. Вот что, Боря. Раз Роман тебе должен. Да и я как бы… в должниках. Мы тебе такой забор захуярим, что танк не проедет. Идёт?
Боря улыбнулся.
— Идёт.
Он точно знал, что забор под первый снег получится один из худших в мире, да и мёрзлую землю копать замучаются, но главное, чтобы суету на участке наводили, и от контейнеров глаза лишние отгоняли. А снег выпадет — все косяки скроет.
Лишь бы снова за контейнером не пришли. Мало ли Лаптей вокруг. На всех бит не хватит.
Глава 7 — Подноготная наготы
Ветер бил по лицу наотмашь, капли слепили глаза. Даже со скоростью сорок километров в час без лобового стекла Боря за рулём последовательно подавился мухой, получил по щеке божьей коровкой и собрал левым ухом порядка трёх комаров или иных мелких насекомых существ, не поддающихся классификации по причине размазанности. Благо лезть, доставать и рассматривать не было никакого желания.
Однако факт остаётся фактом — в правое ухо они не залетали. Зато туда залетал ветер, найдя свободную щель. Порой Боре казалось, что мозг у него отсутствует, и ветер гудит по пустотам внутренних полостей, так как продувало его по самые пятки.
Сгладив радость от путешествия солнцезащитными очками, Боря повысил скорость до пятидесяти, желая, как можно быстрее попасть в город. А чтобы не попасть на Тот свет, он старался держаться обочины, включив аварийку. Если за городом его просто обгоняли, то в городе считали тихоходом, и мучали клаксонами со всех сторон.
Боря держался молодцом, стараясь не подавать виду. Только лицо синело. Если быть точнее, щёки от розовых перешли сначала к розовому, потом алому, а затем начинали темнеть. А от воды за шиворотом он вскоре перестал понимать нужно ли ещё принимать душ или уже хватит? Промочило до самых жопных волосков.