Ответ её полностью удовлетворил. Затащив чемодан в ванную комнату, она там закрылась и принялась раздеваться. Удивилась даже. Что значит, «настроил»? Присмотрелась к раковине и лейке, трубам. Никаких там у них дозиметров не стоит и счётчиков не виднеется. Но краны-то точно умные, раз не торопятся напор воды ограничивать.
А Боря в коридоре за голову только взялся и посмотрел на поникшего Стасяна. В немного сырой одежде тот ёрзал булкой раненной. А пока сантехник пытался понять, что не так, попутно вспомнил, что забыл купить верёвку.
— Твою ж мать!
Стасян поднял взгляд, полный сочувствия и ответил:
— Боря, да не виноватый я! Они сами пришли!
Глобальный уже привык всю дорогу лицо каменным держать. Не улыбнулся даже. Подумаешь, размечтался вслух. Кто запретит-то?
Вот и крановщик его лицо за чистую монету принял и начал каяться:
— Я же только на секунду расслабился, но получается, что… оплатил как за два часа. С обеих.
— И что будем делать? — на всякий случай спросил Боря, чуя какой-то подвох, но не улавливая сути. — Без верёвки то справимся?
С этой мыслью он на трос посмотрел, что так в прихожей и дожидался своего часа, как с крыши вернули. Стасян даже приподнял его.
— Да я хоть без него туда залезу, ты мне только скажи, что займёшь мне денег на комиссию-то. Иначе как я домой вернусь?
Боря успокоительную пачку евро из куртки достал, показал и предложил:
— Стасян, завязывай. Деньги есть. ты если мне паспорт достанешь, я тебе половину отдам всего, что с этой пачки сменяю. Идёт?
— Идёт! — едва не подскочил Стасян и козлом горным на балкон поскакал. А потом саксаулом застыл у рамы деревянной.
Если первое проникновение в чужую квартиру было волнительно, как потеря девственности, то на втором задании Боря и ухом не повёл от волнения. Руки не дрожат, какать не хочется. Только стимул есть своё вернуть и начать уже вопросы решать, а на задавать новые. А вот отлить, пожалуй, следует, пока случай подходящий. И Боря исчез в туалете.
А в Стасяне стимул после вида вознаграждения словно из ушей плескался. Он спокойно обвязался тросом, как теперь позволял его размер, затем привязал второй конец к старой батарее и перевесился через край балкона, разглядывая створку балкона пониже. Там балкон пластиковый, но вроде окно в режиме проветривания стоит. Сразу и не видно.
В попытке спуститься пониже, только слишком высунулся. А одежда сырая. Не простили штаны затеи этой. Проскользили по льду под заснеженным краем. Полетел крановщик вниз сразу!
Да только полёт оказался снова не долгим. Трос сразу в пояс ударил, рванул и Стасян уцелевшей булкой на балкон вместе с оконной рамой влетел. Механизм запирающий на форточке не ожидал таранного удара. И почти центнер крановщика заставил его покориться проникновению.
Да вот беда, проникнуть Стасян-то проник, но следом на балкон за ним батарея вылетела, которая полёт его рывком и оборвала. Считай, косу смерти на себя приняла. Затупилась та, да не задела.
А как ударилась батарея о стену, трос порвав на ледяном сталагмите, тут её ресурс служебный и испарился весь без остатка. Кипяток только во все стороны рванул, ещё быстрее всё заливая, чем прежде при срыве крана.
Вновь хлынул поток воды горячей и мутной по едва подсушенным паласам и линолеуму.
Боря только успел воду спустить во врем этого действа. Сначала показалось, туалет прорвало. Подошву поднял. Но под ногами воды — нет. Вода почему-то снаружи хлынула сквозь прорезь дверную.
Хорошо, разуться благополучно забыл.
Выскочив в удивлении вновь открывшемуся факту повторного затопления Боря от кипятка потока отскочил и с криком «Стася-я-я, бля-я-я-ядь!» по коридору к двери спасительной побежал.
А по пути очень надеялся, что немка уже в ванной сидит и в кипятке снаружи не сварится. Девушка всё-таки ни в чём не виновата и довольно глупо умирать в первый день в новой для себя стране. К тому же, срока изрядно прибавят.
А кипяток только ближе и ближе по коридору расплывается. Думать не даёт. А вот нервничать можно теперь сколько угодно. Всё равно хуже не будет.
Глава 26 — Наболело, нарывает
Раздумывая о превратностях судьбы на пороге подтапливаемой квартиры, Боря замер и с ключом из ключницы завозился. Кто вообще три замка в двери делает и все строго на ключ?
А главное — для чего? Чтобы психи отсюда не вырвались? Или оттуда маньяки не вломились?
Пока Глобальный бежал к спасительной двери, телефон ногой задел. Виброрежим в стандартный режим перешёл вдруг, и на полную включился, давай орать на всю квартиру.
Вытащил его из кармана сантехник, а там одно словно высвечивается — «директор».
«Вовремя!» — буркнул внутренний голос. Да нельзя дерзить начальству. Голос попроще, подобострастней.
— Да, Тимофей Вольфыч?
— Боря, а ты часом не охуел? — словно издалека начал директор Светлого пути, да как будто бы изо рта разом чесноком пахнуло.
— С какой целью интересуетесь? — на всякий случай спросил Боря, прислушиваясь уже не столько к батарейному потоку, сколько к льющейся в ванной воде.
Услышала звонок Кристина или нет?
Вопрос даже не в том, а как скоро начнёт предъявлять за ложь, которую он для неё сплёл из благих побуждений.
— Хули ты работу прогуливаешь?! — вдруг не стал долго рассусоливать директор. — В запой ушёл, да? За воротник закладываешь? А? А ещё лучший работник месяца и квартала!
— В смысле в запой? В смысле прогуливаю? — повторил Боря, озадаченно, но пока без матов. Первый замок даже поддался сразу. А зачем на все три закрыл, уже и не помнил. Автоматом вышло. Европейцы любят безопасность, а пока на Кристину смотрел, всё и случилось. — Меня тут кипяток по щиколоткам лижет! Батарею прорвало. На объекте я!
— Ой, не пизди ты уже, Боря! На объекте он! — пробубнил зло директор. — Я же как сердцем чуял, что кодировать тебя надо. Сразу как показатели упали, за голову схватился. Думаю, ну всё, либо в картёжник и проигрывается в пух и прах, либо запой.
— Да не бухаю я, Тимофей Вольфыч! И к картам равнодушен! — добавил сантехник и второй замок подчинил своей воле. Но затем связка в воду упала. — Тут правда прорыв! Кипяток же шпарит!
— Какой ещё кипяток? В горле у тебя? Горемыка не просыхающая! — продолжал возмущаться директор. — Ну так сфотай мне плоды трудов своих!
— Я бы сфотал, но вы же мне кирзачей не выдали. В своей обуви работаю, как нанялся, — напомнил Боря, ощущая, как горячий пиздец всё выше и выше, подошвы уже не хватит. А что к соседям течёт уже всё — и так ясно.
— Каких ещё нахуй кирзачей?
— Да рабочих, каких ещё? С носками шерстяными! С ними даже лучше! — вдруг ответил в тон ему Боря. — Они хоть пару градусов задержат, пока припекать не начнёт. А на зимней обуви подошвы на пару сантиметров мне не хватит, чтобы до батареи добраться для фотосессии.
— До чего добраться? — переспросил директор, видимо кирзачи себе представить пытаясь, а ещё и с носками шерстяными. Сам то он кроме туфлей кожаных в летний и ботинок на меху в зимний ничего не носил. А служить не довелось. Папа ещё при рождении сказал, что плоскостопие. А кто с папой из горисполкома спорить в то время мог?
— До батареи! Прорыв же! Кипяток! — как мог более спокойно объяснил Боря, насколько хватало терпения. Но внутри у самого кипяток образовываться начал.
Стараясь собраться, подхватил сантехник запертый ключи из воды двумя пальцами и только быстрее завозился с последним замком.
«Поторапливаться надо, пока ноги не сварились», — то и дело твердил внутренний голос.
— Где кипяток? На Ленина кипяток? — то ли передразнил, то ли снова нарочно спросил директор, словно с алкотой разговаривал подворотной. А с ними как с детьми надо. Повторять по три раза. И лучше медленно. — Вот и Леся говорит, что на Ленина торчишь. Я тебя в больничку положу! Прокапают. Всё хорошо будет. А с Лениным ты там будешь лежать или с Наполеоном, мне уже глубоко параллельно. Пиздаболия жаль, неизлечима. Запизделся, ты, Боря. А пиздеть, Боренька, не мишки ворочать. Не перетрудишься!
— Я пизжю?! — взбеленился Боря, на дыбы вставая. Хотя полчаса назад сочинял как дышал, но то для дела. А здесь по факту предъяву на домыслах каких-то посторонних кидают, что вдвойне обидно.
— Ты пиздишь! — только подлил масла в огонь директор, только повышая голос. — Заявки копятся, комментарии множатся, а показатели падают. Видимо, много пиздишь! А по факту где работа? А нет работы!
— Да это вы же дебила этого иностранного сменяли, не глядя! — тоже повысил голос Боря. — Я теперь за двоих въёбываю. А я и раньше так работал. Но теперь уже за четверых приходится с новыми требованиями. Может просто нормальных сантехников в пару дадите уже?! Я же без выходных и перерывов, считай, тружусь! А мне веры нет?
— Кстати, — вдруг понизил голос директор, словно решил водички попить между тем, как взять верхнюю ноту. — Мне тут предлагают китайского сантехника взять. По Ли Жу. Или лучше японца возьмём?
— Да ёбанный в рот! — уже прыгал на месте Боря, горячей воды ощущая не только приближение, но и касания на своей шкуре вживую. Она немного остыла, пока по коридору текла, но та, что следом идёт, уже кипяток кипятком. — Не надо никого брать из-за границы! Это так сложно понять, что со своими работать надо? Чем мы хуже? Учат отлично, практики — море! Мы не какой-то там ссаный колледж, мы — ПТУ!
Спасаясь от кипятка, Боря на прихожую с ногами забрался.
— Вы ебанулись там все что ли?! — снова вспылил начальник. — В смысле своих брать? А оптимизация с модернизацией? Или ты что, мэрии объяснишь, что всё хорошо у нас? Что всё своё есть и работать мы как люди можем и умеем? Да кто тебе поверит?!
Тут Борю и самого прорвало. Как щиколотки обожгло, так кипяток внутренний и полился.
— Да в жопу и оптимизацию и модернизацию вашу! И отчётность заодно поглубже запихайте! Дайте просто нормальные условия, чтобы работать по-человечески, блядь! Я не успеваю весь район обслуживать в две ноги! Где моя рабочая машина? Где снятое для меня жильё, а не для пидоров заграничных? Оборудование где, блядь?! Одежда рабочая? Снова всё спиздил, по стопам Антона прогулявшись? Ни труб уже, ни расходников. Нихуя нет. Куда все делать? Только же в сентябре закупились!