Помрёт так помрёт. Уже не особо и нужен.
Закрыв зверь, похититель даже придвинул сиденье поближе. Плотность была такой, что пленный не пошевелишься. Рядом Нанай также максимально кресло назад отодвинул.
Визуально выглядело так, как будто нет никого позади. А в задние стёкла не заглянуть — тонированы. Спереди под сиденье не заглянуть.
Всё продумано, когда время есть подумать.
— Короче, музыку погромче сделаем и даже если мычать будет, не услышат его, — объяснил подельнику Моня. — А дальше как договаривались. Сделай только ебало как у человека, а то заподозрят.
— А улица-то какая? — не понял Нанай.
— Тут есть варианты, — вздохнул Моня и тут же корректировки по плану выдал. — Темнеть начало. Где свет увидим в десятом доме, туда и зайдём поздороваться… Усёк?
— А если в каждом доме свет будет?
— Нанай, да как так-то? Зимой бомонд по пляжам булки греет. На тропиках. Это тебе не хрущёвка на отшибе, где если долго дома не появишься — дверь с петель снимут.
Нанай кивнул как теме личной и спрятал переданный коллегой нож в карман куртки, а телефон с трещиной на экране положил в бардачок.
Так они к КПП и подъехали. Посигналили.
Вышел охранник помоложе.
И сам покурит и старшего от простуд побережёт. Тот шмыгает сидит весь день даже у батареи.
— Вы к кому? — обронил Семён, знакомое авто замечая, а знакомого водителя нет.
План «А», по которому пропустят просто по автомобилю, провалился. Перешли к плану «Б», с разговорами.
— Командир, добрый вечер, — лучезарно улыбнулся Моня, немного приглушая музыку в салоне. — Услуга «трезвый водитель», доставляем машину в дом… — тут он заглянул в свой старый смартфон, который пацаны выдали на волю из таких недр, что лучше не спрашивать. — Битина…
— …Сергея Евгеньевича, — добавил Нанай, стараясь смотреть прямо перед собой.
Из него всё-таки водитель не очень. Глаза завидущие. И заводили они как правило в канаву. Ехать лучше сразу пьяным… Прямее получится.
В качестве маскировки можно было надеть солнцезащитные очки, но могли принять за торчка. Темно давно на улице, да и он не в клубной одежде.
— А где владелец? — прикинул охранник.
Всё-таки не зря зарплату получал.
— В больничку увезли, в ДТП попал, — Моня кивнул на передок. — Видишь, как бамперу досталось?
Семён подошёл спереди, присвистнул, глядя на гнутый номер, вернулся к окну:
— Да уж.
— Но дерево без претензий, — тут же успокоил Моня, выводя на разговор в стиле «мы обсуждаем третьего». — Дороги просто скользкие… Сам понимаешь. Погода пиздец.
Но Сёме было скучно в будке и с пары затяжек докурить не успел. Поэтому постояв, снова спросил:
— А чего сразу в мастерскую не отогнали?
— Слушай, ну я ебу, что ли? — тут же отыграл удивление по максимуму Моня. — Куда сказали, туда и отвёз. Своим ходом едет. Отгонят потом… наверное.
— А… ну так-то да, — добавил Семён и достал телефон. — Сейчас позвоню, проверю.
В салоне заиграла дополнительная приглушённая музыка, крича новый хит группы «Город на Неве»:
Горит Америки пукан.
Там всеми правит старикан.
А с нами справиться не может.
И перфокарта не поможет!
Нанай воровато достал из бардачка телефон, протянул водителю, стараясь не поворачивать лицо.
Когда Европа догниёт,
Тогда мы, сука, заживём!
Нас подождать просила Ванга.
Ей не звонили колы с банков.
Моня скинул звонок, пожал плечами и сказал охраннику:
— А вот и его телефон тут. Походу, остался после аварии. Я эти «яблоки» не очень как-то… души в них нет. Оставлю, хочешь? Передашь?
— В бардачок обратно положи, — сказал охранник, докурив.
Сам Сёма убрал телефон в куртку, посмотрел в салон периферийным зрением и видимо, хотел спросить что-то ещё, но Моня опередил:
— Слушай, командир. Мне не за вопросы платят, — перевёл голос в «молящий режим» Моня. — Я жрать хочу! С самого утра сигаю с машины на машину. В городе аврал. Всё бьются, плачутся. Поработай, поработай. Коллега вон с сотрясом с обеда со мной катается, — тут он повернулся к Нанаю и добавил в сердцах. — Покажи ему документы. Не отстанет же.
Нанай ожидаемо протупил. Тогда Моня сам потянулся к бардачку.
— Ну что ты тормозишь? Человек на морозе ждёт!
Семён, что следующим делом действительно хотел попросить документы, лишь покачал головой:
— Не надо, проезжайте, — и буркнул в рацию. — Миша, открывай… доставка.
Шлагбаум поплыл вверх.
Моня игнорировал художественную литературу. Но всегда предпочитал конкретику. Например, на зоне он прочитал немало книг по психологии. И все они в один голос кричали, что люди либо управляемы, либо думают, что не управляемы, пока ими управляют.
«Кролик всегда бежит за морковкой на верёвочке, думая о дуле охотника в спину, но не замечая интереса лаборанта», — вспомнил цитату Моня, заезжая на территорию и давая влево руля.
Внутрь-то они пробрались, но теперь, без конкретных данных, предстояло решить одну математическую задачу.
Дано: в посёлке было ровно десять улиц по двадцать домов.
Условие: охрана пристально смотрит в мониторы и поймёт, что что-то не так, когда начнут кататься от самой крайней улицы, останавливаясь у каждого десятого дома.
Вопрос: как быстро поднимут тревогу?
Дополнительное условие: Бита тоже не дурак, чтобы сразу свой адрес называть.
— И куда мы теперь? — спросил Нанай, даже не догадываясь об условиях этой задачи.
— Математически выходит, что лучше сократить путь, отметая крайние улицы, — прикинул Моня. — Тогда остаётся восемь. На предпоследней мы заедем и поедем в ту сторону. Если что, то всегда можно сказать, что разворачивались. Видишь какие узкие дороги? А пока будем проезжать по соседней улице уже оттуда, заглянем как минимум в два дома. Если свет горит — заходим, проверяем. Если нет, игнорируем. Четыре улицы из восьми проверим, может и повезёт. Если что, вырвемся, проломив шлагбаум. Там не противотанковые ежи.
— Слушай, а тебя точно из школы выгнали? — прищурился Нанай. — Я бы тебя директором поставил.
— Школа не учит. Школа советует, — ответил Моня с усмешкой. — Учит зона. И больно спрашивает за ошибки.
— Это да, — вздохнул напарник.
Он учился в классе коррекции. Но в основном обучался полезным навыкам. Например, как уклоняться от ловко пущенных в голову одноклассниками стульев. И надо же так случиться, на зоне это пригодилось больше, чем «пифагоровы штаны» и катет гипотенузы.
Джип остановился возле очищенного Борей гаража у дома «восемь» на первой же попавшейся улице — Лепестковой.
С одной стороны, для камер это выглядело так, что можно спокойно пройтись до дома номер «десять» в десятке метров, никому не мешая.
С другой — Моня рассчитывал дать дёру из посёлка уже на другом автомобиле.
«Менты по такой погоде не скоро подъедут, а если гараж почистили под вечер, то добросовестный хозяин наверняка загнал свою «деточку» в тёплый гараж на ночь. Хорошо бы, чтобы спортивная», — ещё подумал Моня, первым открывая дверь джипа.
По части зимней резины он переживал гораздо меньше. Сибиряки на летнюю многие даже не переобувались. Месяц-другой пожарит, а потом то снег, то гололёд, то лень.
Так Моня и Нанай и оказались у дома Шаца. И даже если бы матёрые бандиты не рассчитывали заскочить на огонёк по соседству к Зое Похлёбкиной, то словно сама судьба прошептала им «беги!»
Нанай, выйдя следом и обойдя машину, даже не сразу расслышал.
— Чего?
— Собака, блядь! — первым сориентировался Моня, дав дёру от выскочившего на улицу ротвейлера. — Бежим!
Одно дело задачки уголовные решать (с ними срок короче). И совсем другое — гадать, почему хозяева бойцовскую породу без поводка выгуливают.
Но перед тем, как их спросить об этом лично, лучше просто вспомнить уроки физкультуры.
Собачий лай сложно с чем-то перепутать. Зато зад в зелёнке оба хорошо помнили.
Глава 8 — Вызывай специалиста: полуфинал
Боря смотрел на Зару. Зара смотрела на Борю. Эротичный свет боковых ламп играл полутенями, обозначая их тела между автомобилями. Лёгкое потрескивание радиаторов отопления порой доносилось до слуха и могло сойти за романтичный треск костра.
Искра? Безумие? Страсть?
Нет, только собачий лай! И постоянное переспрашивание «что, простите?».
Запинаясь, сбиваясь и повторяя порой одно и то же, совсем неважно одетая женщина плакала на плече сантехника, окончательно раскиснув. Приходилось поглаживать её, постукивать по спинке и успокаивать как ребёнка.
Большого, широкого, с пышной причёской, ребёнка.
Видимо, прикосновения живого тепла сыграли роль. Быстро скинув прогулочную личину бабушки, Зара представилась и всё-таки рассказала в чём дело.
Тогда сантехник и понял, что с соседями предстоит нелёгкий разговор. По всей видимости, он вошёл в чей-то чужой дом и испортил чьи-то планы на вечер.
«А что делать? Армянские интересы повсюду!», — обозначил очевидное внутренний голос и тут же добавил: «А Бита по этом поводу сказал ровно ни-че-го. Отсюда и весь сыр-бор. Мог бы и сказать, что женат на армянке».
Сжимая подмышкой опустевшую салатницу, Боря прикидывал, что можно сделать с собакой.
Можно было открыть ворота, к примеру, и эвакуировать гостью через другой вход. За забором у собаки инстинкт должен притупиться. Уже не её территория внимания.
Или можно просто посадить Зару в салон автомобиля. И открыть дверь перед четвероногим охранником. А когда ротвейлер забежит проверить в чём дело, на самого Бориса он броситься не должен.
«А если бросится, то есть больше не будет», — сделал новый важный вывод внутренний голос: «Кто ж кусает руку дарующую?».
А за дверью лай, лай, и снова — лай. Как же сложно концентрироваться, когда резкие звуки просачиваются в щель. Нервирует, злит, раздражает и напрочь сбивает все эротичные мысли даже в голове женщины, что чего-то себе уже задумала.