Но Василий Степаныч медлить не стал. Заболеет человек. В тепло бы поскорей или хотя бы валенки обуть, а там пусть метёт себе сколько влезет. Кто ж ему запретит?
Но вести напарника по темноте в баню, когда у самого вертолёты в голове, было опасно. У бани внешнего освещения нет. Затеряются. Поэтому собутыльник логично решил, что лучше отсидеться в ближайшей машине.
«А вот и Борин внедорожник», — прикинул Степаныч: «Ещё не сильно должен остыть. А там и двигатель завести можно».
Мысли на холоде стали как алмазы. Осталось только ограничить. Никто ещё не замерзал в тёплой машине с прогретым двигателем.
Но Степаныч не мог знать, что там уже сидит и греется гражданка Битина…
Сначала Зара Давидовна прислушивалась к лаю, потом к выстрелам, затем разговорам в гараже. И всё это — терпимо, когда мужик пообещал всё исправить.
Но когда кто-то другой с мордой кирпичом открыл дверь и решил усадить рядом голого бородатого мужика с щёткой в руке и спортивной шапочке, нервы не выдержали.
«Извращенец!» — подумала Битина и вслух закричала:
— Боря-я-я!
Кричала она, уже выскакивая из автомобиля через соседнюю дверь. Обогнув джип, отпихнула какого-то старика и бросилась прочь из гаража.
«О, так Боря Аполлинарию ещё и проститутку привёз для зачёта!» — сразу понял наставник и бросился следом за чернявой девушкой.
— Стой, курва! Куда же ты? — побежал за ней под свет фонарей Степаныч. — Я же тебе клиента прямо под нос доставил! Зачем Борю от забот отвлекаешь? Он и так во всю сдать старается!
«Проститутка» только быстрее по дороге в метель побежала. И так ловко за сугробом скрылась, словно взяла предоплату. Но в поворот не вошла… Причиной тому послужил другой дед, который спешил по дороге навстречу к десятому дому с пистолетом наперевес.
Узнать в нём охранник под тёплой курткой и шапкой в метель мог лишь один человек из ста.
«Ну вот и всё, окружили старики, сейчас надругаются!» — подумала Зара.
Подскочив, она побежала в обратную сторону, снова отпихнув Степаныча. На этот раз повалив его у калитки Шаца. Наставник с заметным трудом поднялся. И то при помощи охранника.
— Вот спасибо, паря, — обронил Степаныч и на дуло посмотрев, спросил. — А расстреливать теперь обязательно?
— А вот сейчас и узнаем, — ответил седой охранник и дальше к десятому дому пошёл.
Степаныч пристроился рядом. Не то, чтобы, прямо, надо. Но, сука, любопытно!
Мир простой и даже скучный большую часть времени. Но жизнь играет новыми красками, когда появляются контрасты. Такие события словно пытаются напомнить, что ты ещё живой, да и мир совсем не монохромный. Всё вокруг не только чёрное и белое.
Контрасты бывают слабо выраженными и сильно проявленными. Первое это — повседневность. Время, когда серые рабочие недели затягивают в суеты с головой и событья за день можно описать одной магической фразой «заебался!».
Иной раз за день случается столько происшествий, хоть отдельную книгу пиши о впечатлениях. Это пик, от которого порой не знаешь куда деваться и в тайне мечтаешь, чтобы всё вернулось «на круги своя».
Мужики, баня, собаки, соседи, сантехника — это понятно. Это под контролем и вполне себе регулируется. Но Боря понял, что ситуация выходит из-под контроля после небрежно обронённой Битой фразы «Ну, пидорасы, сейчас вы у меня попляшете!».
Враг был назначен. И он где-то рядом. Хорошего не жди.
Боря вздохнул и шагнул в сторону. Всё-таки когда человек извлекает автомат из-под сиденья и бежит в атаку, как индеец с копьём на «Большую охоту», лучше ему не мешать.
Боцман — умный. Он сразу смекнул что к чему. Предпочёл отбежать от двери при первых выстрелах, а описав дугу по территории, присел напротив Бори и как бы спросил: «чего это он?».
Глобальный ответа не знал, только бескозырку собаке поправил. Так вдвоём и разглядывали вырывающееся пламя из дула автомата с безопасного расстояния. Даром, что трассирующими пулями не палил.
Когда к «десятому» дому подъехала неброская иномарка-седан и из неё показался Князь, градус повысился. Босс был с таким видом на лице, что если бы считывался штрих-кодом телефоном, то можно было получить информацию другой важной фразой: «сейчас я им въебу!».
Боря бы и рад с ним поговорить, разузнать, что происходит. Всё-таки не часто соседям стёкла расстреливают. Но ротвейлер подскочил и снова принялся лаять. Правда тоже с безопасного расстояния, из-за ближайшего сугроба у дома «двенадцать».
Сантехник сначала салатницей на него махал:
— Да замолчи ты! Прекрати! Фу! Боцман, блядь, не беси!
Но когда Князь вооружился из багажника, только руки в сторону развёл. Пока Князев скрылся во дворе дома номер «десять», в поле зрения возникло другое действующее лицо.
Зина!
Наконец вытащив телеса из автомобиля низкой посадки, она подошла к багажнику следом.
— Зина, а что вообще происходит? — попробовал включиться в разговор Боря, всё-таки не чужие люди. Родственники почти.
Но был отодвинут большой, властной рукой. А вместо разговоров Зина просто достала из багажника пулемёт и пошла следом за Князем.
В какой-то момент показалось, что Зина сейчас даст очередь по лающему псу. Боцман даже затих на мгновение, приглядываясь и принюхиваясь. Но пышная дама уверенно свернула во двор дома номер «десять».
Только ей вслед посмотрел, как позади возникла ещё одна дама, менее пышная. С вскриком:
— Никакой ты не «джан»! — высказала она Боре фразу, значение которой он не знал, и ушла на звуки матов мужа во двор номер «десять».
Тут же зазвонил телефон. Решив, что хуже уже не будет, Боря тут же ответил:
— Да?
Голос Киры Артёмовной Князевой должен был успокаивать. Но пёс снова начал лаять. Возобновились выстрелы. Прижав одно ухо, сантехник пытался расслышать хоть что-то от девушки-недотроги с васильковыми глазами.
— Ало!
— Боря, что там у тебя вообще происходит? — наконец, то ли сказал, то ли повторил женский голос.
— Знаешь… всё сложно, — немного подумав, ответил Боря, махая салатницей на Боцмана, прижимая телефон рукой.
Все маневры пришлось прекратить, когда из-за внедорожника Биты показался хмурый дед с пистолетом наперевес. Так и шёл, выставив дуло.
Боря невольно руки поднял, телефон выпал. Динамик говорил уже в снег:
— В смысле, сложно? У нас сложно? — пыталась дознаться Кира, пока Боцман не сделал рывок вперёд и в два движения проглотил телефон.
Глобальный только рот приоткрыл от удивления. Руки невольно опустились. Да на них и охранник не обратил никакого внимания. Он просто тоже свернул во двор номер «десять». А следом за ним от гаража дома номер «восемь» показался Степаныч.
Подошёл такой и говорит:
— Боря, а ты знаешь почему мы избежали всех последствий финансовых воздействий на нашу экономику?
А Боря не знал. Он смотрел в пасть Боцману, пытаясь достать телефон как фокусник кролика из шляпы. Ротвейлер даже терпел некоторое время, после чего рыкнул и отскочил.
— Почему? — долго выдохнул сантехник без работы, а теперь ещё и без телефона.
«Опять симку восстанавливать!» — промелькнуло недовольное в голове.
— Потому что нет у нас никакой экономики, — огорошил Степаныч. — Все вопросы решаются по звонку. А они-то, придурки, не знали. И так подставились. А теперь что? Десятый пакет в пакет с пакетами сложили! Сахар, правда, подорожал, сука такой. Но это всё от излишней диверсификации. Говорят, потом снова всё как раньше будет.
— Подешевеет? — участливо поинтересовался Боря, поднимаясь с коленок и отряхиваясь.
— Да хуй там плавал! — усмехнулся Степаныч. — Нам проще вообще деньги отменить, чем что-то там у них когда-то подешевеет. Но будет легче. Когда — не ясно. Но у нас — точно.
— Ну… теперь всё понятно, — ответил Глобальный и оба невольно голову в плечи втянули, когда на смену стрекоту автомата начал работать пулемёт. — А ты чего из бани-то вышел?
— Так там Полик в машине замёрз… Мотор заведи.
— Так я заводил.
— Так он не работает.
— Так бензин кончился, походу, — вздохнул Боря. Теперь только пятитысячная купюра грела ему сердце. — Там на донышке было. Зимой жрёт как не в себя.
— А ну тогда всё… приехали, — вздохнул Степаныч и первым пошёл на огонёк.
Боре ничего не оставалось делать, как проследовать рядом.
С гулким эхом изрешетив не бронированную дверь, но сами блоки по периметру дугой, Бита, затем Князь, затем Зина вновь попытались выбить её с ноги. Никто не рисковал лезть в разбитые окна с торчащими осколками стеклопакетов.
Там дело известное. Полезешь — подстрелят. Звуков выстрелов по округе видимо-невидимо. А что ни один из них изнутри не доносился, то в суматохе мимо прошло. Но глядя на крошку в бетоне, штукатурке и блоках, теперь каждый наблюдатель давал свою оценку происходящему и делал ставки на то, когда же покорится дверь.
В момент, когда Зина принялась менять пулемётную ленту, Боря просто подошёл к двери и дёрнул ручку.
— Так она же не закрыта, — объяснил сантехник. — Чего хотели-то?
Битин, с которого вся атака и началась, только на жену посмотрел. Как обниматься начали, а она ему «джан», «джан!», так весь гнев и прошёл.
Оба живы-здоровы. Чего ещё надо? А теперь даже перед соседями неудобно.
Князь на напарника посмотрел, хмыкнул.
— Так чё по части «баклажана»?
— А, ну да, — припомнил Битин и сделав морду кирпичом, первым в дверь вошёл.
Зина ленту поменяла и поинтересовалась украдкой:
— Так что, без гранат обойдёмся, что ли? Я же только настроилась. Даром я что ли в Израиле лето в армии проводила.
— Я не знаю, как насчёт гранат, — ответил тихо Князев, приблизившись к ней. — Но ты у меня… огонь!
И они начали целоваться. Всё быстрее и быстрее. Но когда рядом начал плавиться снег от разгорающегося желания обоих, к ним охранник подошёл.
— Я не знаю сути вопроса, — начал он, тактично кашлянув. — Но урон придётся компенсировать.