Дело, конечно, прошлое. Но будет что внукам рассказать. Всё-таки мозг орган универсальный. Всё плохое быстро подтирает, забывая детали.
«И, если по чесноку, иногда людям нужен особый повод, чтобы спонтанный ремонт начать», – тут же добавил внутренний голос.
Но тот ремонт он уже от случая к случаю помогать делать будет, а не потому, что Дине надо и всё тут – вынь, да положь!
– Да ну тебя нахрен, Боря, – первым пришёл в себя Шац и снова до продавщицы-повара-уборщицы-официантки прогулялся, словно желал отметить многогранность человеческую.
Вернулся уже с тремя банками разогретого кофе и печеньками в упаковке.
Стасян посмотрел на упаковки с хорошо различимой тоской в глазах.
– Да у нас сухпаи больше! – тут же возмутился крановщик. – Как мне с этого две тысячи калорий в день набрать? Я же растущий организм. Ну или это… восстанавливающийся!
– Потерпишь, – заявил на это дело Шац, не желая отравлений в дороге. – Тут осталось-то доехать километров тридцать. В магазин заскочим по пути. Или на рынок за мясом в городе заедем, чтобы наверняка. – и Лопырёв задумался. – Да, так даже лучше будет. Шашлыков сделаем. Салатов возьмём. Продуктов накупим. Потом наготовим от души и посидим уже как следует! Да, Боря? Кухня-то ещё живая? Баня стоит?
– А что ей будет? – хмыкнул сантехник.
За пару месяцев дым-то из дома должен был выветриться. А баню ту кто вообще трогал? Все дела Леси мимо сантехника прошли. Сам только плавильню сделал в гараже, приспособив старую печь с трубой для обогрева помещения под новые нужды. Автомобиля всё равно нет, просторно.
– Не, я без борща долго не протяну, – ответил Стасян и лично пошёл делать заказ к отборной работнице общепита.
В глазах голодного и страждущего – огонь. А лицо полно уверенности, что даже без денег расплатится.
– Ну чисто козёл на водопой побежал, – ответил это дело Шац и к Боре повернулся, кофе банку открывая. – Братан, ты же за моим домом, считай несколько месяцев смотрел. Если не квартал. Как я тебя отблагодарить могу? Надо чего? Ты только скажи.
Боря припомнил, как с Лаптем на пару дом от Князева отстояли, хмыкнул. Тут вроде одним «спасибо» не отделаешься. Да и к собаке постоянно мотался, еду брал, к ветеринару возил, то да сё. На одном бензине зарплату спалил.
– Ну… – протянул Боря, но следом деньги под плинтусами вспомнил и перекрыло всё с лихвой. А как инвестиции от Уруса в памяти всплыли, совсем стыдно стало.
«И вообще для чего ещё нужны друзья?» – тут же дожал внутренний голос.
– Ну чё там, Князь не доставал? – продолжила Шац. – А то давай заскочим к нему, побормочем. Пусть за все предъявы и объяснится.
– Слушай, так он же… того, – напомнил Боря, приглядываясь к собеседнику.
Может, шутит?
– Чего, «того»? – не понял Матвей Алексеевич, причём не понял всем своим видом.
– Ну… убит. Взрыв. Бомба, – с ходу перечислил сантехник.
– Да? – приподнял бровь Шац в удивлении, которое невозможно отыграть. – Хотя, давно пора было его в расход пустить. – добавил Шац и даже повеселел. – Ну тогда давай Бите ебало набьём, как правопреемнику! Они же мои офисы отжали и всё такое прочее по городу, судя по отчётности. Так что лица там нету, морды одни. И все будут биты.
Тут Боря и понял, что что-то не то. Он ведь уже говорил Шацу, что Князя взорвали.
«Такое невозможно забыть. Это не имя и не дата, это событие, за которым стоит человек, которого он хорошо знал», – прикинул внутренний голос.
– Шац, – попытался выйти на разговор Глобальный, но тут за стенкой послышался протяжный женский стон.
– Тихо! Что там?
Оба прислушались. Следом начал повторятся ритмичный замкнутый звук, словно один человек подталкивал другого в стену. А на тахте тесной или диване, отсюда не видно.
– О, да-а-а! Давай! – сладко кричала женщина, требуя то ли напора и продолжения, то ли дани, уже и не разобраться.
Но судя по тому, что от Стасяна не доносилось и писка, человек сосредоточился.
– Нихера себе он борщ отрабатывает, – улыбнулся Лопырёв.
– Во даёт, – добавил и Боря.
– Я же обещал ему проститутку снять под запрос, как приедем, – сокрушался Шац. – А он что? Не дождался. Ты только посмотри на него!
– Да уж, поторопился.
– Глубже! – донеслось вдруг хорошо различимое из-за стены.
– Ай-ай-ай! – зацокал Лопырёв. – Ну так-то зачем? Ещё бы плечевую нашёл.
– Кого? – не понял Боря.
– Плечевую даму с низкой социальной ответственностью, – объяснил Шац. – Сейчас таких уже нет, считай. Да и на дорогах особо никого не снимешь. Все поближе к комфорту перебрались. Пережиток прошлого, когда дальнобойщики груз от точки к точке автопоездом возили. «Плечом» называлось. Туда-сюда мотаешься, а женщина «за плечом» – с тобой. От одного из этих вариантов и получилось, что «плечевая проститутка».
Оба затихли, прихлёбывая кофе из банки и продолжая слушать долбёжку в стену. С потолка аж пыль посыпалась. Не желая смотреть на неё и слушать всякое, приятели собрались на улицу, чтобы не мешать процессу друга.
– Так, пойдём-как прогуляемся.
– Да, только хотел предложить, – добавил Боря.
Шац только хотел достать сигареты, собираясь прикурить на улице, как на парковке резко с противным звуком тормозящей резины и старых, давно стёртых тормозов, затормозил микроавтобус, паркуясь с лёгким подкатом. Из него посыпали смуглые люди с вечным загаром, который не отмыть даже содой. Так как вечный он.
«Просто такой тип кожи, как и карие глаза и чёрные как смоль волосы», – тут же добавил внутренний голос.
Едва заглянув за занавеску за столом, Шац подскочил, не забыв оставить тысячную на столе:
– Ой, что сейчас буде-е-ет. Уходим.Персы подъехали.
– Что за персы?
– Жители Персии, Борь. Не тупи.
– А как же Стасян? – даже растерялся Глобальный.
– А Стасяну полезно изучать не только причины, но и ознакомиться с последствиями своих деяний. Идём-идём, ему даже полезно.
Боря уже и сам понял, что ничего хорошего дальше не будет, хоть тоже тысячу оставляй. Ведь цвет загара подозрительно совпадал с цветом кожи хозяйки на кухне. Но три банки с кофе столько не стоили, а на чаевые здесь явно не хотели зарабатывать с такой обстановкой и обслуживанием.
Чернявый мужик ещё на входе что-то рявкнул Шацу, посмотрел на Борю с подозрением. А сантехник на его «семерых козлят» только взгляд перевёл. Те один в один, как батя. Низкорослые, загорелые. Кричат что-то на своём, словно щебечут. Каждому примерно от четырнадцати до тридцати, а точнее и не определить. Все бородатые и заросшие как гремлины.
– Колян? Ты, что ли? – хохотнул Шац, прикуривая на пороге и вообще не обращая внимания на возникшую суету, как и положено пожившему своё волку при взгляде на забавы щенят.
Только мужик, заметив двоих выходящих из помещения, ещё злее прокричал, с явной угрозой в голосе. А его люди похватали кто дубинки, кто палки. У одного цепь на руке появилась. Понятно, что и заточки под боком есть, если не ножи.
Лопырёв лишь затянулся спокойно, дым выпустил в сторону и ответил:
– Я не понял. Ты от меня чего хочешь? Я кофе попил, оплатил. Чаевые вон, на столе лежат. Иди, да проверь, прежде чем накалять.
Мужик, который словно вообще не разговаривал по-русски, сказал что-то самому молодому на вид. Тот сбегал, вернулся с тысячей, ответил. Вроде, всё так.
– Вы идите, – наконец, ответил тот, кто видимо выкупил здание у предыдущего владельца и окончательно его запустил. – А тот останется.
– Какой тот? – спросил Шац, словно знать не знал того, третьего.
– Тот, третий, – ответил хозяин заведения.
Щац пожал плечами и спокойно пошёл к внедорожнику. На ходу только обронил.
– Борь, открой багажник. Не он первый, не он последний.
– Ты о чём?
– Разводка стара как мир. Одни заходят, другие не отпускают, пока не раскошелятся… Знак она им подала. Открывай!
Глобальный сунул руку в карман, пикнула сигнализация. Шац подтянул поближе свою сумку, расстегнул и на свет божий показался… арбалет!
Со струной-тетивой, как полагается. Та в незаряженном состоянии не в натяг и по структуре такая, что порвать сложно. А зарядить можно в два движения.
Боря невольно присмотрелся. Оружие довольно широкое на вид, с ручкой, что приклад имитирует. Спортивное или боевое оружие, сразу и не скажешь. Но камуфляж присутствует в качестве окраски, хоть в кустах на слона с ним сиди.
Шац снова затянулся и начал с деловым видом болты доставать из бокового кармашка, игнорируя оптический прицел и лазерный целеуказатель. Едва первый болт наложил, на взведённую тетиву, как в руки Глобальному сунул.
– На, держи.
– Зачем это?
– Кореша отбивать пойдём, – настолько спокойно ответил Лопырёв, как будто каждый день этим занимался. Стрельнув с ногтя окурок, инструктаж от инструктора был предельно простой. – Просто направляй перед собой и спусковой крючок спускай, если что. В упор не промажешь, а дома стрелять как следует научу.
Боря кивнул, а Шац уже два арбалета поменьше достал. Под одну руку каждый, не длиннее локтя. Одноручные они или просто укороченные, Глобальный не знал. Но на них те же самые болты пошли, что как снаряды заменяли стрелы на лук в качестве расходников.
«Но видимо, на таких убойная сила меньше», – прикинул внутренний голос.
– Война, всегда война! Либо мы их, либо они нас, – вздохнул Шац и оставив открытым багажник, вдруг стремительно ко входу пошёл, обронив через плечо. – Жаль, гранаты в багаж не взяли. Разнесли бы к хуям эту богадельню и нормальную современную столовку поставили. Может, выкипим, а? Как думаешь, продаст?
И Лопырёв улыбнулся такой улыбкой, что либо продаст, либо в два счёта спалит.
– Шац, может обойдётся? – пересохшим горлом добавил Глобальный.
– Может и обойдётся, – легко согласился собеседник. – Да только всегда рассматривай худшие варианты, а верь в… какие хочешь.
Боря следом багажник закрыл одной рукой и побежал за серьёзно настроенным товарищем, что очевидно направился любвеобильного товарища выручать любой ценой.