Но благодаря женщинам, бизнесу и работе свободного времени не было, а спал он как убитый при любой возможности. К примеру, сегодня проснулся рядом с Раисой на кровати. А кровати той пару десятков лет и ещё жену Степаныча помнит. А тот менять ничего не стал, а теперь и в наследие оставил, как и диван в зале, где должны были расположиться Стасян с Макар Берёзовичем, но крановщик-то среди ночи вернулся, а прадед решил остаться. Он ведь не просто ушёл ночевать к студенткам, но судя по застольным разговорам, (что доносились, если выйти попить на кухню), те уже свадьбы обсуждали. Парные. И ещё полночи отмечали. С тортиками, шампанским и откровенными разговорами. Поглощая ночной кефир из холодильника, Боря понял, что прадед таки пристроил непутёвого правнука «в хорошие женские» руки, на что сам сантехник времени так и не нашёл.
Не дождавшись подробностей, Боря, отбыл по делам ещё до рассвета. Предстояло не только Вику забрать из аэропорта, но ещё и забить багажник цветами и подарками в преддверии Восьмого Марта.
Потому первым делом – в Жёлтое золото.
Лопырёв открыл дверь сонный, помятый, с пролежнем на щеке. И внезапно нагрянувшему сантехнику скорее обрадовался выскочивший на улицу Боцман, чем сам хозяин дома.
– Борь, а ты чего в такую рань? – всё же впустил на порог домовладелец, хоть и зевал так, что вот-вот рот порвётся.
Заглянув в дом, Глобальный ещё с порога понял – Матвей Алексеевич ночевал не один. У двери стояли военные ботинки, но совсем небольшого размера. Женские. Плюс на проходной снова шлагбаум был поднят. Сразу пришло понимание, что новая охранница в основном трудится здесь. А основная работа – так, подработка.
– Ну как чего? Ты же просил дочку твою из аэропорта забрать, – напомнил Боря, разуваясь и раздеваясь.
Благо, время есть. До прилёта ещё четыре часа. Виктория Лопырёва ещё сама в московском аэропорту все инстанции проходит. Шац застыл, словно только сейчас узнал про дочку. Припомнил детали. И погрузился в себя.
Этот взгляд Боря уже видел. И подхватив хозяина дома под локоть, сам повёл на кухню.
– Слушай, ты не переживай. Я встречу, всё объясню. А для тебя у меня хорошие новости, – и Боря выложил на столешницу полученные миллионы. – Вот. На первый квартал хватит, а летом ещё насобираю. В счёт долга.
Лопырёв всё ещё переваливал информацию о том, что он – отец. И на миллионы смотрел без азарта.
Буркнул только:
– Слушай, ну что отдаёшь – молодец. А я тут про один старый счёт вспомнил. Да и в город смотался. Жить мне есть на что. Всем бы так жить. Но раз ты мужик и за базар свой отвечаешь, давай сделаем так. Возьми эти миллионы и найди мне нормальную тачку. Без всяких понтов, не дороже трёх-четырёх лямов. Какой-нибудь простенький, неброский внедорожник, чтобы в ближайшей луже не сесть, выжидая трактор. Но и не откровенный хлам, который сыплется на каждой кочке.
– А с чего вдруг захотел тачку попроще? – не понял Боря.
Шац приобнял за плечи, объясняя голосом на тон ниже:
– Пока бизнес по производству домиков на колёсах налажу, я официально безработный. Я же наёмник. Получается, а не ветеран боевых действий. Могут и прикопаться. Мне сейчас проще перед налоговой надо быть. А времени в обрез.
Тут со второго этажа донеслось кокетливо-женское:
– Милы-ы-ый, ты скоро там? Я готова на… – тут девушка сбилась и захихикав, добавила. – Какой там у нас уже заход?
Лопырёв сделал вид, что не расслышал и добавил быстро:
– Так что давай ты этим озадачишься, да? Пока я без колёс.
Больше всего Боря не любил, когда его озадачивали. Буквально перед фактом ставили. Но если все вокруг этим занимаются по близкородственным, рабоче-профессиональным или дружеским связам, то Шацу он всё-таки ещё тринадцать миллионов был должен. И если хотя бы миллион на процентах сверху накидывать не будет, то можно и авторынок пошерстить. Благо, патрон в духе. Он улыбается и ёрзает в нетерпении, придумывая как бы побыстрее не званного гостя проводить, чтобы вновь в лунку женскую занырнуть.
«Пусти его, у каждого – своя рыбалка», – пробурчал внутренний голос.
– Зай, ну ты где?! – снова донеслось из спальни.
Шац на этот раз ответил, крикнув наверх:
– Иду, иду, дорогая. Я только манго закажу и всё!
Боря усмехнулся. Не, с доставкой в Жёлтое золото сейчас не вариант. Разве что заехать на обратном пути попросит. А значит, стоит бежать, пока снова чем-то не озадачили.
– Ладно, подыщу я тебе достойную машину, исходя из этого бюджета. Если что, добавлю, – пообещал Боря и пошёл на выход, но резко остановился. – Но так понимаю, ты за Викой со мной не поедешь?
– Не, братан. Мне в себя надо прийти, - почесал рано седеющий висок Матвей Алексеевич. - Свыкнуться с мыслью, что дочь у меня есть. Дай мне пару часов. А тачилу подбери мимоходом, при случае. Я пока немного занят. С Алексашкой время летит незаметно. А нам ещё тут приветственные блины печь, убираться и всё такое. Вика же вообще по идее ровесница с Приходько. Так что мне ещё слова подбирать, как их познакомить. Первая встреча. При параде надо быть, а не потерянным. Сам понимаешь.
– Да понимаю. Как не понять? – ответил Боря, загнал ротвейлера обратно в дом и с сомнением на чёрного кота на заборе посмотрел.
Как на вид, так Демон сытый и довольный. Но точнее не сказать. Всегда как на говно смотрит.
«В любом случае к Лиде уже не вариант передавать», – добавил внутренний голос: «В группе погрязла. Дома будет редко появляться. А тут ему простор. Пусть бегает, жизни радуется. С яйцами как не жить и не радоваться? Это домашних кастрируют, а дикие сами себе какого воробья поймают и сыты».
– А, Борь… И манго захвати по дороге, – догнало последнее пожелание в спину перед тем, как дверь захлопнулась.
«Так нахуй-блядь!» – возмутился даже внутренний голос: «Да сколько можно? Ты что ему, мальчик на побегушках? За собакой присмотри, тачку перегони, дочку найди, за домом присмотри, а теперь ещё и доставщик фруктов? Мало ли, что ты у него все эти миллионы в раз забрал? Ты ж возвратом и долгоиграющим умыслом. Но возвращаешь постепенно. Так что меру тоже надо знать! Где сядет, там и слезет!»
– Тачку ему ещё искать, – буркнул сантехник, покидая территорию.
Глобальный сел в личный автомобиль и уже потянулся к телефону, чтобы скачать соответствующее приложение с банком данных автомобилей, как вдруг вспомнил, что в доме Князя стоят пару автомобилей.
«А что? На одной легковушке Артём Иванович Князев оружие возил. В глубоком багажнике седана относительно-удобно. Реже останавливают. Не багажник на крыше всё-таки и в салоне много не спрятать. А если примелькалась в сводках, то продать можно по объявлению. Да хоть на запчасти! А другой экземпляр хоть и побывал в ДТП, но зато – внедорожник. Всего та разок перевернулся. Стёкла вставить не долго, да крышу поправить», – сразу одобрил внутренний голос и давай подыскивать аргументы: «Восстановить теперь проще, чем достать новую. Эти долбанные ограничения на завоз автомобилей объёмом свыше двух литров не нужны никому, ни нам, ни японцам, так что лучше пока работать с тем, что осталось».
И Боря зашарил в барсетке в поисках подходящих ключей от дома. Вместо манго он лучше к Князевым зайдёт проведаться. А заодно и документы на все транспортные средства подыщет. Всё равно Кира с Зиной всё лишнее продать просили. Так какая разница, кому и как? А машину жестянщики до ума доведут.
Это уже вопрос решённый, а договор купли-продажи его ещё Лапоть научил задним числом подписывать. Сделает так, как вроде бы ещё сам Князь продал. Просто за просрочку постановки на учёт штраф оплатят.
* * *
Валерия Пинигина летела из Москвы в Новосибирск с тяжёлым сердцем. Так много доктору хотелось рассказать Матвею, что в себе уже не удержать. Столько слов не высказано, столько стихов не дослушано. А он ушёл по-английски с молчаливым громилой и телефон то ли отключил, то ли сменил.
Как его разыскать? Как весточку подать? В социальных сетях Лопырёва нет. Только адрес по прописке из выписки и остался. Благодаря ему знает, что в посёлке живёт Жёлтое золото в Новосибирской области. А это лететь через столицу Сибири и ещё на такси час-другой в глубинку добираться.
Но известие того стоит!
Поторопился с диагнозом Шац, накрутил себе всякого расстроился и отбыл. А всего-то и было, что предположение, а не окончательный вердикт. Как говорится, «не в те руки попал». А молодые специалисты по неопытности ввели в заблуждение.
Юнцы безусые, да ранние, что только-только начали постигать практику, сразу кинулись в дебри. С мозга решили начать. Самого сложного. А затем всё как бы проще будет. И путём минимальной диагностики и простейших тестов реле Гиппократа на максимум выкрутили, поставив диагноз «прогрессирующий рассеянный склероз». Шац на себе крест и поставил, как услышал.
Но, во-первых, склерозы четырёх типов бывают. И ему максимум первый тип достался – ремитирующий. А там чётко очерченные рецидивы сменяются ремиссией с полным исчезновением симптоматики, либо с резидуальной симптоматикой, где в периодах между рецидивами заболевание вообще не прогрессирует. Так как остальных трёх типов течения рассеянного склероза она при нём не заметила даже при первичной диагностике, дело хорошее, долгое и медицина всё ближе и ближе к причинам возникновения очагов подбирается. С десяток лето протянуть бы, и лечить научится. Остальное дело за малым – купировать проявления обострений и максимально продлить период ремиссии, чтобы ту десятку отвоевать у болезни. И тогда кто вообще знает, на сколько десятилетий при таком благоприятном подходе его хватит? Может и до сотни доживёт при здравой памяти.
Во-вторых, Лопырёв отдавал себе отчёт в своих поступках, двигался как нормальный выздоравливающий человек и на память не жаловался. Напротив, столько всего ей рассказывал интересного, когда удавалось говорить с его «рыжим ангелом», как он её называл, словно Шац был ходячей энциклопедией. То есть у него не падало зрение, не двоилось в глазах, на слабость в конечностях он не жаловался, в постель не мочился. Никаких нарушений по части нервов. Так с чего они решили, (а он поверил), что у него рассеянный склероз? Подробнее сказать можно только в случае обострения. А для этого длительные наблюдения нужны, в течение месяцев всё фиксировать, на не «раз-два и в дамки».