В прихожей никого не было. Лишь горел свет. Дверь в основной кабинет была приоткрыта. И оттуда сразу же вышла рассерженная девушка с нарисованными бровями и накачанными губами. При том брови скорее походили на указатели направлений, которые и людям с проблемами зрения не проворонить, а вот губы скорее походили на спасательные круги.
«Активированные, такая не утонет», — тут же отметил внутренний голос.
Девушка поправила пальто, и не обращая на них никакого внимания, резко повернулась лицом к кабинету и крикнула в гневе:
— Вы ничего не понимаете! Я бьюти-коучер! И фэшн-байер! Я звезда и фотограф!
«Ну вот и на звезду нарвались», — едва не ляпнул Боря, улыбаясь, тогда как из кабинета донёсся пожилой, но ещё бодрый голос нотариуса в ответ:
— И что? Моя дочь тоже нихрена делать не умеет. Но она хотя бы этим не гордится! Уходите уже!
— Вы за это ещё ответите!
Девушка топнула ножкой на высокой платформе и как можно громче хлопнула уже входной дверью. А Глобальный переглянулся с Васильковой и осторожно постучал по облицовке двери, так как сама дверь всё ещё была открыта.
— Входите, — сказал нотариус, потирая виски.
— Здравствуйте, я — Василькова, — первым вошла пропущенная вперёд пышная девушка в форме.
— О, Олеся Игоревна! Рад встрече, — тут же подскочил он, обхаживая голубоглазую нимфу с косой, но при этом не позволяя себе ничего, кроме комплиментов.
И они зацепились языками, обговаривая как формальности, так и обстановку в городе. В процессе беседы Боря лишь узнал, что нотариус заканчивает все дела и планирует покинуть город и перебраться «куда-нибудь потише». Скорее всего, на юг.
Не особо слушая это, Глобальный только отметил удобное помещение на первом этаже. Просторный кабинет, прихожая, отдельный санузел, который он посетил, просто скучая. Первый этаж, что немаловажно. И красивый парадный вход: железно с завитушками вместо парапета и деревянные ступеньки из качественной, пропитанной древесины, которой ни дожди, ни жара не страшна, ни перепады температуры. При этом не скользит и коврики никакие стелить не надо.
«Разве что со временем чуть потемнеет», — тут же прикинул внутренний голос: «Но мойкой под давлением если по весне и осени прочищать, будет сиять. Ещё и стены плиткой недешёвой обделаны».
Присматривался Боря и к потолкам — высокие. Дом-сталинка. Пол укатан мраморную в плитку. Сантехника новая. В целом только и выходило, что проводку подновить, да стены подкрасить в более светлые тона и готов офис.
Но помимо профессионального интереса оценщика примерной стоимости ремонтов, у Глобального был и свой интерес. Раз краем уха зацепился в процессе разговора, что переезжает нотариус, то цена на рабочую жилплощадь перед глазами сама собой встала. А тут ещё Новруз Мининбаевич, возьми да и ляпни, сейф открывая:
— Да кому же я теперь офис в центре города-то быстро продам? Разве что сдавать теперь в аренду. Но это ездить надо, контролировать.
Боря по карманам тут же пошарил и визитку протянул.
— Ну, если нужны услуги риелтора, то могу помочь и проконтролировать этот процесс. Но если вы планируете уезжать насовсем, то и продавать надо насовсем. За сколько хотите выставить офис?
Как разумный человек, Боря сразу не озвучивал ему рыночную цену. Но и Пятихаткин был не так прост. И сразу не ответил, задумался. А пока все вокруг думали, на стол сорок миллионов легли и ещё шесть миллионов и пакетика.
Глядя на то, что деньги именно молодой человек достаёт, а не его клиентка, нотариус всё же задумался. И пока налоги Лесины оформляли, пока свой миллион в сейф обратно прятал, ещё один плюсик риелтору поставил. А когда Боря свою часть обратно в тот пакетик и засунул с ходу, тут же и решился на разговор.
— А вы бы во сколько оценили данный объект? — начал он издалека, глядя на то, как с лёгкой нервицой Леся пихает свои миллионы в дамскую сумочку.
К частью, не в клатч, а нормальную такую сумочку обычной русской женщины, где есть всё от туалетного мыла с запасными трусами «на всякий случай» до губнушки, электрошокера, недоеденной булочки с работы, которой хотела голубей покормить, да так и забыла. И, конечно же, орех. Маньчжурский.
Ничего необычного. Просто по дендрарию ещё поздней осенью гуляла, орех в сумку сунула, да так и забыла. Но однажды обязательно где-нибудь посадит. Да вот хотя бы во дворе Вишенки.
— Сколько квадратов? — уточнил Боря, который с пакетиком как-то быстрей справился.
— Сорок пять, — ответил нотариус.
— Охрана есть?
— Конечно.
— Сейф оставлять будете?
— Не без этого.
— Средняя цена по этому району для первого этаже в нежилом помещении подобного типа — четыре с половиной миллиона, — тут же ответил так сладко для нотариуса Боря, словно мёд лил в уши. Но едва тот улыбнулся и расслабился, как тут же добавил «ложку дёгтя». — Но до лета никто брать не будет. А вам быстро надо. И батарея капает, вижу. А если быстро надо, то я бы рекомендовал поставить за четыре.
Нотариус кивнул, продолжая наблюдение за Лесей, которой последний миллион никак не давался. Пара пачек торчала из сумочку, как из переполненного продуктами пакета. Впрочем, ровно так выглядела и его жизнь, где уже заработал достаточно для пенсии, а врачи рекомендовали климат помягче и где-нибудь на морском побережье.
— Да, думаю цена разумная, — кивнул Пятихаткин. — Но вот как быстро? Для некоторых быстро — это вопрос недели, для других — месяца. А есть те, кто решает вопрос за пару дней.
— Дней? — приподнял бровь Боря. — Вы в каком-то другом ритме живёте. Как насчёт пяти минут?
Тут уже приподнял бровь сам нотариус. И губу сделал аркой, а затем обе — дудочкой.
— Что вы имеете в виду? У вас есть конкретный покупатель?
— Вот именно. И он немедленно будет здесь по запросу, — уточнил Боря, но тут перед глазами встал Коба и осуждающе покачал головой. Пришлось добавить, что Моисей Лазаревич ещё и ночью не вздумал присниться. — Но мы ещё не обсудили мою комиссию.
— Как насчёт пятидесяти тысяч за скорую продажу? — с ходу предложил нотариус и добавил с ехидцей в голосе. — Или сотня, если продадите за пять минут и без банка.
— Идёт! — неожиданно подскочил Боря, пожал ему руку и на глазах удивлённых людей извлёк из пакетика восемь пачек, затем вскрыл одну из них и пробежавшись пальцами по купюрам, извлёк свою комиссию, после чего подвинул пачки к Пятихаткину. — Продано за четыре миллиона!
— Кому? — вздёрнул и вторую бровь нотариус.
— Как кому? — хмыкнул Боря. — Мне… мне как раз нужен был офис под ателье одному хорошему и перспективному человеку. Без ложной скромности так и назову — Глобальное пошивочное ателье… пусть переходит потом по наследству… наследнику.
Теперь во весь голос смеялся уже Пятихаткин. Но деньги взял. Правда сначала начал складывать в свой сейф, но вовремя ударил себя по лбу.
— Совсем забыл! Это же теперь не мой, а ваш, — уточнил он и вручил Боре ключи, а из сейфа достал коньяк и три рюмки. — Далеко пойдёте, молодой человек. Вижу хватка у вас есть. Осталось найти горло.
— Зачем идти? Я за рулём, — улыбнулся Боря, взяв только ключи.
— А вот я, пожалуй, накачу, — сказала Леся и махнула свою, а затем и его порцию. — Люблю, когда всё хорошо заканчивается. Даже шмалять не пришлось.
Пятихаткин снова хмыкнул и опрокинул только одну, с ходу принялся оформлять документы на нового владельца.
— Раз уж я последний момент на работе, и далеко ходить не надо, с ходу сделку и закроем, — добавил он и протянул Боре бумагу под роспись. — Вот здесь распишитесь… и здесь… и здесь… Ага, всё.
Следом он поднялся из-за стола, протянул руку новому владельцу, пожал без всякой жеманности и подхватив свой деловой портфель из крокодиловой кожи, сложил миллионы и отбыл восвояси в ночь.
А Боря пересел за кресло, закинул ноги на стол и тут же решил, что красить пока ничего не будет. А стол ещё и продаст. Лучше на вывеску потратиться и в оборудование для Раисы вложится. Наверняка, одной бабушкиной швейной машинкой из деревни не отделается.
«С другой стороны, все бьюти-блогеры, фэшн-фотографы и прочие бездельники отсюда вскоре будут выходить уже со счастливой улыбкой на лице, а не в гневе и раздражёнными», — тут же добавил внутренний голос и Боря повернулся к Лесе.
— А ты свои куда потратишь?
— Я? — Василькова даже растерялась. — Ой, я даже не знаю. Ну свадьба же. Платье надо. У меня же жопа чисто дирижабль. На валберзоне с ходу не закажешь.
Боря тут же развёл руками и произнёс со смешком:
— Тогда добро пожаловать в Глобальное ателье! Какое платье предпочитаете? Попроще или больше ажура?
Тут веселье накрыло и Лесю. Вспомнив, что денег у неё теперь на хотели более, чем достаточно, она тут же сама ноги на стол закинула. Сняла с ляжки кобуру скрытого ношения и сказала:
— Ой, а можно все посмотреть? А то мне ещё ресторан подбирать. Столько беготни. А так хоть посижу.
— В смысле ресторан выбирать? — добавил Боря и тут же протянул телефон с фотографиями нового заведения. — Вот, прошу! Выбирай из… меню.
— Так это ж «Печень навылет»?
— Была печень, а да вся вышла, — хмыкнул Боря и покачал новую вывеску, где чёрным по белому было написано: «Глобальный жор».
Леся тут же ноги убрала, присмотрелась и давай фотографии интерьера листать и по меню глазами пробежалась.
— О, а у тебя «китайка» есть? И ролы. Я как шампусика бахну, на хавчик пробивает. Могу десятка два с ходу слопать.
— У меня всё есть, — ответил с полной уверенностью сантехник. Всё-таки на оставшиеся семь миллионов и на свою свадьбу хватит, и офис обставить, и поваров нанять каких захочется.
Но тут на телефоне подсветилось «Лариса Борисовна».
Тогда Боря помрачнел на глазах и тут же добавил:
— Всё, кроме свободы… Ладно, Леся. Давай закрывать офис и домой тебя отвезу. А самому по делам ещё ехать надо. Сатана в юбке долго ждать не будет.
Василькова не спорила. Так и вернулись в салон автомобиля, потушив весь свет в офисе и поставив на сигнализацию по инструкции, которую оставил на бумажке добродушный нотариус.