ёшь. Главное бороду не начинай отращивать. А то всё, новая стадия начнётся».
Больше от него советов не было. И готовых решений. Зато от цветочного магазина с большим, пышным букетом бодро шагал пухленький мужичок, как бы плавно намекая, что в стране международный женский день. И будут его отмечать все. Всегда. И при повышенной инфляции, и при пониженных ожиданиях международных инвесторов, и при любом другом кипише, даже голодовке. Потому что женщины — это святое.
Боря моргнул, стараясь переключиться с довольного мужичка на реальность. А она вот тут: март 2023 года. Мир на грани.
«При князе Олеге такой херни не было!» — тут же заявил внутренний голос.
Но Боря его не слушал. Он тут же набрал номер Владимира Богатырёва.
Раз сказал, что можно звонить в любой сложной ситуации, то сам виноват. Никто за язык не тянул.
— Володя здорова.
— Привет, Боря, — зевнул столичный массажист, которого тоже разбудили.
— Я это… это самое… чего спросить хотел… А почему ты на Ларисе никак не женишься? Женщина ведь — огонь.
— Потому что… это сложный вопрос, — тут же скис на другом конце провода ещё один человек на планете. — К тому же есть безопасный огонь, который согревает. Тепло домашнего очага, всё такое. А есть пламя, которое всё нахер напалмом выжигает. Потом идёшь по этой обгоревшей просеке и понять пытаешься — что это было? Вот Лариса — из таких.
— Тогда почему на Вике не женишься? — добавил Боря, очень рассчитывая, что если эти двое создадут ячейку общества, то у Ларисы просто не останется выбора.
Поймёт и простит. «По семейным обстоятельствам». Ну или если на колени встанет. И сам попросит. Слёзно.
— Борь… — протянул массажист, уже поднимаясь с кровати. — Я слышал о твоей ситуации. Жаль твоего отца, конечно. Наверняка тот ещё доброхот. Но помочь с этим не могу. Лариса своё не упустит. Она в паре всегда с настойчивостью идёт. Как тяжелоатлет и геморрой. Как язва у алкаша. Как инфоцыгане и обещания. Как…
— Я понял-понял, — прервал Боря. — Но может, что-нибудь посоветуешь?
— А чего тут советовать? — ответил вопросом на вопрос самый успешный массажист в столице. — Истина всегда в…
— … вине? — выпалил Глобальный.
— Каком ещё вине? — хмыкнул Богатырёв, справляясь с носком. — Истина всегда в женщинах! Мы всегда ради них в лепёшку расшибаемся. Ты же думаешь ты для кого хочешь дом построить? Для себя? Как бы не так! Для себя тебе и домик на дереве подойдёт без перил. Чтобы интереснее было в ветреную погоду. Или мужская берлога в подвале, чтобы постапокалипсис пережить и не заметить с ящиком светлого, нефильтрованного. Того самого, которого в качестве безалкогольного по ящику каждый день реклама идёт. Ну чисто — лимонад, чтобы не догадались и не допытывались. А основное «гнездо» ты для неё вьёшь. Для Той самой. Чтобы Ей уютно было. Чтобы улыбалась. Не так ли?
— Ну так-то да, — вздохнул Боря. — Но какая — Та самая? Она крестиком не обозначена.
— Вот отсюда и все заморочки, братан. Чуйку нажить надо. А пока ищем, надо, чтобы больше комфорта. Получше всё подготовить, побогаче. Заранее чтобы. Чтобы не ошибиться, когда Та мелькнёт. И сразу её распознать. А если побогаче, Боря, то это уже стиль. А где стиль, там мода. Не успеешь оглянуться, как березовый фреш через трубочку пьёшь и на крапаль на тарелке смотришь. Сначала думаешь по старой привычке — птица пролетела. А нет, это тебе блюдо высокой кухни подали, перхотью покрошив носорога. Но ты уже настолько проникся, что как за носорога и заплатишь. Ещё и хороший отзыв оставишь. Как положено на любую замороченную херню. А пока будешь ножом и ложкой соскребать этот плевок с тарелки, сам не заметишь, как мизинчик так оттопыришь вбок и всех вокруг будешь называешь крестьянами. А может и брови подбривать начнёшь, формируя из моноборови что-то поприличнее. Начало ведь уже положено. Мужики пока только полностью сбрить не решаются. Не доросли мы ещё до этого. Ссым. Понимаешь?
— Понимаю… обновление, — ответил Боря, но крапалю на тарелке предпочёл бы тарелку борща.
В высокой тарелке. С ломтём хлеба. И чтобы лучок рядом лежал. И солонка соли стояла. Мазика опять же бахнуть или лучше — сметаны. Потому что за ЗОЖ. Но не понять им, столичным, чем глубинка жива. Поэтому и проблемы уездных городов они на глобусе вертели.
— Держись, брат. На связи, — добавил дежурные слова Богатырёв и даже о Вике, гостившей у Шаца, не спросил.
«Видимо, ещё не совсем проснулся», — прикинул внутренний голос, пока Боря телефон отложил и снова на магазин цветочный посмотрел.
А там мужики уже в очередь выстроились. И всем цветов охота огрести. Кто с пышными вениками выходит, кто со скромными. Но нюхать никто не решается. На расстоянии от лица держат, чтобы не подумали, что любуются.
«Не по-мужски розы нюхать, Боря», — сказал внутренний голос: «Но прав Володя. Раз уж по выжженной просеке шагаем, то какая разница, что там через пару лет вырастет? Остаётся только сегодняшним моментом жить. А какой у нас сейчас момент?»
— Восьмое Марта, — ответил Боря и снова бумажник достал, снова по купюрам пальцами провёл.
Вроде неприкосновенный запас, а вроде и долгов столько, что как слёзы утекут.
— Ой да пошло оно всё! Сколько можно? — заявил сантехник, открыл дверь и прихватив бумажник, направился в сторону цветочного.
Раз не может сделать дом для Той самой женщины, то хотя бы порадует разных женщин в моменте, которые не безразличны.
Конечно, к Дашке заедет. Всё-таки будущая мать его ребёнка. А там и Татьяна Юрьева рядом. И Наташку навестит. Всё-таки тоже беременна. И тоже от него. И Аглаю надо поздравить, вместе работают над проектом. А Яну надо поздравить, потому, что вместе работают, но уже не над проектами, а над конкретным магазином для взрослых. И Дину без внимания обойти — себе дороже. И Раиса дома ждёт, хотя вроде бы никакого дома ещё и нет, только квартира, которую Наташке пообещал. А ещё Лесе обещал зайти уже пару дней как. Ну и Вика приехала, а с ней тоже вроде было. Хоть и не по его воле, как и в случае с Раей. Но если про все случаи неволи вспоминать, то тут же и Зоя Похлёбкина всплывёт. А где псих, так и лекарь. Значит, и Ольгу Олеговну надо навестить. Хорошо, что Кира далеко и Зины нет. Тогда и про Марину можно забыть, как её подругу. Но маму и сестру точно надо поздравить. Это ещё про Лиду забыл. Но если прямо всерьёз взялся, то надо и к Соне заглянуть проведать. Как там без Егора? А это ещё плюс три, ведь там три дочери: Елизавета, Майя и Вера. И все, главное — женщины. Маленькие и не очень. Ни одна не заявляет почему-то, что она — мальчик и звать её надо — оно или они, как в Европе.
«Да нахрен ту заграницу. Ведь как известно, если где-то убывает за границу одна Светлана, то где-то тут же прибывает одна одумавшаяся Кристина. Но таким как Кристина пусть Кишинидзе цветы дарит. И Снежана пусть в жопу идёт, заодно и подработает. Хе, старушка горизонтального фронта. В общем, тяжёлым будет день, Боря», — подытожил внутренний голос, размышляя за него.
А Глобальный вдруг понял, что уже стоит за прилавком, а на него смотрит загорелый под южным солнцем продавец.
«Северяне цветы не продают, почему-то. Видимо, климат не тот», — тут же добавил внутренний голос: «Нам бы чего попроще: картохой торговать, морковкой, свеклой. Но ещё даже в подарочной упаковке не подарить. Разве что пару мешков сразу, но то по осени, в сезон сбора урожая выходит».
— Вам какой букет? — спросил продавец. — Красивый или для жены?
— Букет? — усмехнулся Боря и попытался представить, как несёт с десяток букетов в руках. Вопросы сразу возникнут. А некоторые ещё и в перепродаже обвинят. Купил с утра, мол, подешевле, чтобы вечером продать подороже. — Не, букет не надо. Мне вон ту охапку алых роз, белых потом штук…все… и тюльпанов две коробки. Короче тоже все, что есть. До машины донести поможете?
— Обижаешь, брат, — тут же повеселел продавец, протянул объёмную вазу с розами, сам подхватил один ящик в руку, другой подмышку и повёл его на выход, с ноги распахнув дверь цветочного магазина. — Я же с такой скоростью к обеду последние ромашки распродам. И вечер горячий будет. Смекаешь? Кино-вино-домино! Женщину свою порадую. А ты для компании закупку делаешь, да?
Боря скривил лицо, достал все крупные купюры и протянув, только кивнул:
— Нет, но… да!
— Ай, Ара. Загадочный ты. Но на всю катушку живёшь, смотрю. Уважаю! — сказал продавец. — Погоди, я тебе тогда ещё подарочные пакеты принесу! — и он снова исчез в магазине, где тут же повисла табличка «закрыто».
Никто ждать обеда, конечно, даже не собирался.
Глава 3Восьмое Марта: день радости и сладости
Расплатившись с продавцом цветочной радости, сантехник начал со всей ответственностью цветы по пакетикам фасовать и подарочной бумагой оборачивать. Да так в процесс вошёл, что весь багажник заняло. И всё равно не влезло.
«Вот творческий ты человек, Боря», — тут же подстегнул внутренний голос: «Как чего натворишь, потом хоть стой, хоть падай».
Так Боря и застыл, стараясь не падать.
Стоит, в руках букеты держит. Кумекает, на заднее сиденье положить или примять до верности? Кидать цветы вроде не принято, если не на свадьбе и перекидывать через кресло не стоит, на пол могут свалиться, а там коврики грязные. А если дверь открыть заднюю и снова всё перекладывать, то время потратит.
— Почём тюльпаны? — вдруг раздалось позади так же неожиданно, как известие о переводе крупной суммы по ошибке.
Сантехник обернулся, а там дед стоит с лицом, что как сморщенное яблоко. Годы помяли, затем ещё и подгрызли.
— Да я не продаю, отец, — неловко улыбнулся Боря, а у самого полные руки этих самых тюльпанов. И явно не на засолку.
— Ну чего тебе, жалко, что ли? Продай! — забурчал старик. — Где я ей сейчас цветы-то ещё на районе достану? Единственное, что я понял за «серебряную» свадьбу к своим годам, это то, что своё всегда рядом. А тут в центр придётся ехать.