— А подоплека в том, что сразу разбираться ты со всем не стала. И не дождавшись, пока Пётр Иванович в себя придёт, сразу Борю на бабки поставила. А это уже… не красиво, — тут Шац улыбнулся, поглядывая как на присмиревшего массажиста, который сжался в комочек, так и на готового решать вопросы Глобального, который сел в дальнем конце стола от греха подальше, но всегда был готов подключиться. Потому пока не ел и ничего не пил. — Так вот, считаю, что Боря пострадал незаслуженно. А мы пришли к ситуации, когда уже не «наши должны вашим», а «ваши должны нашим». Не так ли?
Лариса попыталась на миг спрятаться за фужером, благо тот довольно большой. Но вина в нём было всё меньше, а она далеко не пушинка.
— Согласна. Поторопилась я, наломала дров, — почти сквозь зубы ответила бизнес-вумен и заставила поднять себя глаза на Глобального. — Прости меня, Боря…
Сантехник молчал, но взгляда не опускал. Судорожно тискал вилку.
— Уверяю тебя, твоему отцу я зла не желала. И со всей этой ситуацией разберусь. А Петра Ивановича лучшие врачи на ноги поставят и вернут в целости и сохранности, как только в себя придёт.
— Хорошо, если так, — так же заставил себя ответить сантехник. Потому что если Вика с Шацем теперь в родню войдут, то от московских связей номинальной супруги тоже никуда не деться. А значит, придётся разговаривать, придётся дружить. Родню не выбирают, если таких людей можно назвать роднёй.
Шац хмыкнул и снова на Ларису с выжиданием уставился. Конечно, этого было мало.
— Оценка моя в целом была не верна, — тут же продолжила та. — Так что гостинку и стоянку я тебе на территории за свой счёт ставлю, без дальнейших претензий на обладание.
— Ну не прямо гостинку, — снова хмыкнул Щац, оценив данные вложения миллионов в двадцать пять-тридцать. — Скорее цивильную гостиницу, где не только дальнобои могут жопу помыть с ночёвкой, но и посетители ресторана на день-другой остаться. Хаммам при ней надо открыть, баньку поставить. А то и бассейн небольшой сделать. Открытый. Ну а может и закрытый. Сама ведь заскочишь помыться.
Лариса поморщилась. Этими правками-предложениями Шац только что поднял ценник миллионов до шестидесяти. Но где же проценты?
— Ну и конечно, первая запущенная по маршруту фура за твой счёт, — улыбнулся Лопырёв и поднял фужер с коньяком. — Мы договорились?
Лариса кисло улыбнулась. А вот и «хвостик», а вот и проценты.
— Договорились, — ответила она и снова взглянув на Борю, а затем переведя взгляд на Вику, пришла к выводу, что в эту сибирскую командировку она полностью ушла в минус. И бой проиграла.
Но бой ещё — не война!
— Тогда — забыли! — сказал не так уж и громко, но твёрдо Шац и первым поднялся с тостом. — За дружбу и взаимовыгодные интересы!
Все поднялись, дружно чёкнулись, выпили и начали клевать со стола. Даже Боря ухватил какой-то виноград не глядя, положил на тарелку, но только отломив первую виноградинку и отправив её в рот, вместе со вкусом сладости на языке в него начало проникать понимание, что его в проект загородного ресторана только что существенно инвестировали. Одно дело поставить будку на участке с парой комнатушек и горячие обеды дальнобойщикам таскать, пока те в окно выглядывают на фуры на гравийке. И совсем другое забор в рост поставить плетённый, ворота откатные на территорию, охранника усадить на территорию, а следом за укатанной в асфальт территории гостиницу для людей комфортную сделать. А дальше всё просто: приехали, покушали, погуляли по облагороженной территории на двадцать гектаров, заселились, отдохнули.
«Надо ещё двадцать гектаров вокруг выкупать и пруд с лебедями делать», — тут же предложил внутренний голос: «Карасей запустим с ходу, уточки по весне прилетят. Посетителям удочки раздавать. Пусть рыбачат за денежку, пока дети по траве бегают с фризби и коз гладят, а мамы ещё одну порцию свежего салата с местной грядки доедают. Нужно же масштабнее мыслить. Глобальнее!»
Боря так и не заметил, как виноградную гроздью обглодал, отрывая ягодку за ягодкой. Мыслями он был уже не за столом, а там, среди лета. У озера, где купаться не стоит, но позагорать никто не запретит. Хотя чего это не стоит? Если два озера выкопает, да оба облагородит, то в одном утки и лебеди пусть плавают рыбакам на потеху, а в другом купаются люди и спасатель за ними наблюдает. Всем ведь с долгой дороги хочется летом покупаться. В озере или в бассейне. А зимой — прорубь. И закрытый бассейн в банном комплексе. Конечно, это аппетит раззадорит тем, кто в ресторане будет счёт пополнять.
Но всё же одна глобальная задача пока не решена.
— Лариса… — впервые обратился он к ней в этот день, ещё и без отчества.
От этого снова все замерли за столом, притихли.
— А что по части поваров для ресторана? Твои… не хотят попрактиковаться в командировке? Пусть моих местных подучат.
Де Лакрузо уже не смотрела затравленной мышью. Кивнула, словно уловила послание и ответила тихо, с достоинством в голосе:
— Есть у меня пара ребят по России, которые не против командировки. А возглавит их шеф-повар из Владивостока. Ты как по части паназии? Любишь? На ней специализируется.
А Боря любил вкусную еду. А как ту называют — ну кому какая разница? Пробовать надо, выносить своё мнение. В целом опыта в кулинарии — кот наплакал. Но марку в этот вечер нужно было держать. И поднявшись над столом со вторым за день тостом, он ответил:
— На месте разберёмся. Давай тогда за… понимание!
— А вот это — правильно, — тут же поддержал его Шац и подмигнул повеселевшей Вике.
С таким мужчиной дочка точно не пропадёт. И не похоже на то, что прошлые связи теперь ей мешать будут. Судя по виду Богатырёва, домой он больше хочет. В тёплую Московию. А разборки можно и судам оставить. Если с глазу на глаз о чём-то не договорятся. Но всё это — присказка. А сказ в том, что по весне надо молодожёнам дом ставить. Прав Боря в своём стремлении отделиться и жить своей жизнью, перед глазами не мельтешить, тут и так на двоих женщин свою жизнь устраивать. Тема новая, потому интересная. Опыта требует и терпения, лучше без посторонних.
Вопрос только в том, на территории Жёлтого золота Боря с дочерью будет строиться или сантехник решит с дорогой и светом помучиться в свои дачные владения?
Самому же Шацу из бизнеса тоже никуда теперь, раз жить собрался. С первым теплом нужно было решать вопросы по золотодобыче и золотосбыче, чтобы новый капитал собрать на запуск заводика по производству трейлеров. Вскоре его прицепы с домиками для отдыха по шоссе по всей стране гонять будут, дальнобойщики вроде не против. А помимо комфортных домов-прицепов можно и версию для рыбаков и охотников запустить, чтобы всё в них пригодное было для того, чтобы у реки или озера не один день жить с комфортом, а не выживать, как у рыбаловов принято. А если ещё и зимний вариант к зиме разработают на пару с будущим родственничком, то и зимняя рыбалка мужикам руки отмораживать не будет. Сколько жизней и нервов спасёт тем, кто решит прибухнуть на льду не в сезон и не замёрзнет?
В общем куда не плюнь, одни перспективы кругом. За это и выпьют! Но в отличие от бездушного запада, ещё и закусят как следует.
Глава 24Швах и золотые руки
Ужин плавно перерос в ночь, а беседы всё продолжались. Даже Лапоть не спешил домой, а во всю спорил с Богатырёвым и Глобальным, но периодически поднимал бокал или фужер и добавлял неизменное:
— Да, врагов вокруг дохуя и ещё кучка. Но зато наши девушки — самые лучшие!
— А кто против? — улыбались мужики, но тост всегда поддерживали, поглядывая на блестящие глаза дам, что уже горели звёздочками.
И так приятно сидеть с ними за одним столом, где сама атмосфера вдруг стала уютной и располагала к откровениям. Тем более, что Боря уже не видел вокруг врагов, а списал всё на волю случая и предпочёл конфликту — мир. Выражение «всё хорошо, что хорошо кончается» стало за столом определяющим. Под недоеденные ролы и салатики и батарею бутылок у раковины.
То состояние, когда все вокруг — свои. Семья — ещё не семья, но уже близко к клану. И вроде все пару часов ещё порвать друг друга были готовы, а теперь ближе людей нет.
— Вот у меня знакомый есть, — говорил Лаптев в числе прочих расправляясь с кисло-сладким мясом в китайском стиле. — Как сварщик он лучший на предприятии, да и на всех последних предприятиях за последние пять лет — лучший. Обучает всех, кто попросит, варит сложные и ответственные конструкции. Хороший работник. Но как человек полное говно.
— Как это? — не понял Боря, который привык к тому, что если человек работает и специалист по жизни, то и в жизни — разбирается. Тот же специалист, одним словом.
— А так, — продолжил Лапоть. — Он вежлив с людьми. Но только пока вежливы с ним. А скажи ему хоть одно грубое слово и может послать трёхэтажным матом любого, несмотря на возраст и прошлые заслуги. Да хоть директора! А ещё он ненавидит людей, которые пьют и не скрывает того, что по жизни алкаши. А он и сам не скрывает, что презирает всех, кто приходит на работу проёбываться, пока за них другие работают.
— Так и правильно! — поддержал Богатырёв, который точно знал, что хороший массаж за него никто не сделает. На других не спихнёшь. А вот если работаешь в коллективе, то спихнуть можно всё, что угодно. Один не доработал, другой схалявил, третий забил и в целом результат — на любителя.
— Он ненавидит и тех людей, — откинулся на кресле Лаптев, поглаживая раздувшийся живот и продолжая рассказ. — Которые считают, что возраст что-то значит. Особенно в профессии. То есть к нему на предприятие приходят сварщики, которые лет на десять старше, но при этом варят как профаны. И до их уровня ему далеко. А когда он, молодой парень, пытается их подучить, показать на ошибки, сразу бурчат неизменное «чё ты меня учишь? Я пятнадцать лет на сварке!» и делают откровенный брак, пока не уволят.
— Бракоделы ёбанные, поэтому наш автопром и не любят, — тут же кивнул Шац. — Ну ладно я на гражданке переживу болтающуюся дверь, петлю доварю, подкрашу ржавчину, это одно. Но эти деятели же и в военку лезут. А что значит брак, например, в танке? Или БМД?