Боря оказался рядом, охлаждающего подзатыльника отвесил:
— Ты как до совершеннолетия-то дожил?
— А чего? — не понял младший. — Вся хрень на дне!
— Гвозди в заводской смазке! — заметил старший брат. — Какой придурок их вообще открытыми оставил? И молоток в лужу бросил?
Рома, глядя на рассыпанные по земле гвозди, хмыкнул и снова улыбнулся:
— Действительно. Вода какая-то мутненькая. Как попса отечественная. А молоток там сразу лежал. Ещё до лужи. Так что, официально никто не виноват.
Боря подошёл поближе, за затылок обхватил и лоб ко лбу приблизив, сказал:
— Рома, в себя приди. Чёрт с ним, с авансом. Но следом зарплата придёт. Тоже на халяву пропьёшь?
— Ну а чего мне аванс пришёл? — сморщил морду брат. — Соблазнил!
— Так и собираешься всю жизнь на халяву жить? И подачки собирать случая к случаю? — пробурчал Глобальный. — На тебя карточка зарплатная оформлена. Вот и пришёл.
— Я же не просил.
Боря вздохнул и с другого края разговор начал. С воспитанием пусть отец разбирается. Своих дел по горло.
Двенадцатый час уже!
— Голова болит?
— Болит…
— Отлично. Тогда пошумим как следует. Собирайся.
— Куда?
— Сантехника из тебя буду делать, — улыбнулся Боря улыбкой, которой Сатана мог позавидовать. И добавил зловещим шёпотом. — По ускоренной программе.
Но Роману воды в организме не хватало. Не включился ещё мыслительный процесс.
— Нахрена?
— Немецкий знаешь?
— Нет.
— Будешь учить.
— Зачем? — удивился рыжий. — Я и русский-то не очень. «Тся» и «Ться» с «еба» пишу обычно.
— Ты же собирался на мировые гастроли, — припомнил брат. — Вот с Германии и начнёшь. Берлин покоришь, а дальше все двери открыты.
Глаза Ромки тут же загорелись:
— Правда?
— Правда, — усмехнулся Боря. — Только в Германию абы кого не берут. Так что не металлистом, а сантехником поедешь.
— Нахрена?
— Маскировка.
Рома остался осмысливать сей факт, а Боря ключи из бардачка достал и к контейнерам пошёл.
До раскрытия секрета Антона оставалось два десятка шагов.
Глава 19Изнанка Антона
Боря осмотрелся на своём потенциальном хозяйстве. Картина безрадостная — грязь и слякоть кругом. Вдобавок, участок на шесть соток, что свалился на него шутки ради одним росчерком пера Степаныча, был уже довольно плотно заставлен, заложен и завален: брёвен нетёсаных столько, как будто дом собрались строить, доски обрезные низшего сорта на сдачу. На черновой забор. Хорошо, что на легковушке в голову не взбрело на территорию заезжать, а то бы дёргать пришлось. А это опять время терять.
На окраине два контейнера стена к стене вместо забора. Тут тебе и синий «семьсот третий» и красный «триста седьмой», а двери одного из них подпирает белый прицеп от грузовика с ещё одним контейнером, он же «крытая фура». Вместе триколор флага государственного составляют, что довольно патриотично.
«Теперь этот прицеп без грузовика не использовать. Встал колом. Ни туда, ни сюда. Но судя по внутреннему содержанию, её можно называть фура с хуями», — напомнил внутренний голос: «Прощальный подарок Пахома подпёр контейнер с некой гуманитаркой Князя. С этими обоими ёмкостями более-менее ясно. Но что в тайном контейнере Антона? Давай, открывай уже!».
Боря подошёл вплотную к тайному контейнеру и начал перебирать ключи на вязанке. Один из них подошёл. Замок щёлкнул, рычаги подвинулись. Солнце осветило ящики без опознавательных знаков или упаковки.
Стоят плотно. Одни в ряд, другие разбросаны, подставлены, заложены, и так почти под самый потолок.
«Ну, хотя бы евро-паллет нет и то радует!» — заметил внутренний голос, пока Боря одну коробку взял, Роману в руки вручил (за неимением другой подставки) и вскрывать начал, ключом по скотчу резанув.
А в коробке той мужики обнимаются на DVD-диске, маска силиконовая со ртом-застёжкой, стринги с гульфиком и чулки огромного размера. Явно не на женщину. И всё это только то, что сверху лежало.
— Это что ещё за гомосылка? — буркнул рыжий и заржал в голос. — Боря, ты так-то не гони. Это обязательное требование для евроинтеграции? Ты ведь это барахло достаёшь не для того, чтобы меня в Германию подготовить?
Сантехник от удивления глазами захлопал, рот открыл. Но желая удостовериться полностью, поглубже рукой занырнул в коробку. И тут же насадку на член вытащил, что обещала прирост в пять сантиметров. И это только в длину.
Невольно, тело тряхнуло.
— Какая Германия? — вздохнул Боря. — Как бы Антон Сергеевич сам с сюрпризом не оказался. Уж больно много у него игрушек.
«Да не, бред какой-то»' — тут же отыгрался за мужскую солидарность внутренний голос: «Он же бабник! Оксана там, Леся, всё такое».
Коробку Глобальный на место поставил и другую достал, чтобы наверняка проверить. Но Рома снова подставкой стоять отказался. Отбежал только и с пяти шагов руки поднял, скрестив локти:
— Не-не-не! Ты меня в такие вещи с Ансергами не впутывай! Если там переспать надо с кем-то из-за поездки или стринги напялить, то фу-фу-фу. Я лучше на Родине останусь.
Боря смолчал, сам ничего не понимая.
— Ты чего, братан? Какой из меня турист? — продолжал лопотать Ромка. — Я уже Ленке почти вдул. Мы же целовались по-взрослому. Скоро следующий шаг. Я может и тупой, но всё же альфач, а не гомач!
Боря молча вторую коробку открыл, а там член на присосках. Щетину почесав, «следователь на минутку» вздохнул и понял, что слишком двоякое назначение игрушки. Такой и женщине можно подарить, чтобы не грустила. А о другом варианте и думать не хотелось.
Подхватив коробку, Боря дальше тем членом в ящике копаться начал. Юбка мелькнула и платье, что не говорило ни о чём. Как и массажёр простаты с увеличителем члена, что в народе помпой воздушной называется. Но это тоже ничего не значит. Может для здоровья надо? Человек комплектует, все дела. Держался до последнего Боря, но следом туфли большого размера оказались.
«Ну, может и с баскетболисткой встречается», — тут же предположил внутренний голос.
А под ними Боря рад бы женщину надувную найти, но нашёл лишь жопу силиконовую, с дыркой одной на месте жопы и членом с другой стороны.
«Всё, братан, это залёт», — сдался внутренний голос.
И всё сплошь чёрного цвета, как будто белого для шока мало было.
«Может, я расист?» — на всякий случай подумал Боря, но коробку на всякий случай бросил и по кругу бегать начал, с криком:
— Чур меня!
— Чур, не меня! — тут же подхватил эту инициативу Рома и от смеха едва не уссался.
Периодически рыжий выдавал реплики типа: «вот это гомоконтейнер!» и «пидория-секрет представляет!».
Когда Боря остановился и тело перестало зябко передёргивать, Рома посмотрел пристально и спросил:
— Ты что, в хранители заднеприводных подался? Тут же на целый гомо-район хватит!
Боря остановился, тяжело дыша. Снова к коробке подошёл. А из той вдобавок целая серия коробок с анальными стимуляторами высыпалась. И костюм «американский морячок» следом, как гласила коробка. Да только на костюме том материи почти нет: пилотка, да стринги в стиль под тельняшку.
«Ебануться и не жить! Помереть — не плакать!» — сдался внутренний голос.
Появилось одно желание: отвернуться и бежать без оглядки. Но Боря вспомнил, что Яне игрушки обещал.
Как раз возможность поговорить выдаётся.
С этой мыслью Боря сначала одну, потом другую коробку во внедорожник погрузил, далеко-далеко от себя держать стараясь, пока носил. Руки в луже помыл и контейнер закрыл. Копаться там более нет желания.
Мелькнула даже мысль на замок не закрывать. Пусть берут, кому надо. Но потом подумал, что дети могут гомоштуки заполучить, а это уже совсем труба будет. Закрыл для верности.
— Поехали, — обронил он брату.
Рома как раз штанину джинсов от грязи отирал, да как-то без толку. Длинные, рыжие волосы и без того засаленные были. На образ грязного рокера тянул. А где рокер, так и работник.
— Куда? — снова спросил Роман и сделал такое выражение лица, что стало ясно: без ответов на этот раз никуда не поедет.
— Туда, — ответил Боря, потому что сказать по сути было нечего.
У самого вопросов куча. К примеру, зачем бывший начальник полный контейнер гомоигрушек понабрал и скрыть от жены пытался?
Тут же перед глазами Оксана встала. Со взором горящим или искоркой блядско-спасительной в глазах. Теперь с какого ракурса посмотреть. С одной стороны — давалка, с другой — мужика на путь истинный направит.
«Она должна знать все ответы!», — заявил внутренний голос.
И шокированный Боря повторил только:
— Поехали.
Рома, если и готов был спорить до последнего, то в этот момент закашлялся. Сушняк терзал его изнутри. Но и собутыльника бросать не хотелось. Тот вроде бы следом в алко-шашки играть собирался, но в спорттоварах почему-то рюмки с доской не продавались. А на бухач-шахматы оба не тянули, так как играть в них не умели.
— А батя чего? Тут останется?
— Рома, он на севере в сугробах ночевал, — ответил едва слышно Боря, как тень себя прежнего. Планка веры в человечество если не рухнула, то понизилась почти до пола. — Что ему в машине при плюсовых будет? Отоспится и свалит.
Рома штанину подкатал, став похожим на пирата и ответил:
— Ну знаешь, если ко всем отцам так относится, последний сбежит.
Боря слышал и не слышал одновременно. Со слухом полный порядок, но он словно в другом мире. Там, где руку начальнику жал и победы его над женщинами в лифте выслушивал.
Тот мир как бы спорил с настоящим, где мужчины только с женщинами спят. Порой даже с разными. А есть мир другой, тайный, скрытый, иллюминатам подобный. Мир, где мужики баб в баню не зовут и точно знают, как занять вечер с переодевашками.
Представив бывшего начальника в платье, Боря едва в кювет не свернул. И палочка полосатая на дороге тут как тут!
Глобальный в последний момент патрульного заметил. Свернул на обочину.