Мужики же, погрузив ящики в грузовик, отбыли, дав прощальный гудок.
Но вопросы никуда не делись. И вздохнув, электрик посмотрел на остальные ящики. Те стояли следом за оружием уже сплошняком от стены до стены. Удалось вытащить банку тушёнки.
«Не обманули выходит», — понял временно проживающий на участке Глобальный-старший.
Следом прицепил электрод на прищепку, приладил вторую на металл и принялся обратно приваривать часть контейнера. Останется только шлифануть и покрасить и будто так и было. Но под рукой ни насадки, ни краски. И если начнёт красить, то уже весь контейнер придётся.
Одной баночкой не отделаешься.
Глава 24Если друг оказался вдруг
В тот же день, за шестнадцать часов до настоящего.
Если день Бориса был насыщенным, а день Шаца интригующе-интересным, то день крановщика Стасяна можно было назвать даже мистическим.
Но мистика всего вопроса заключалась в том, получит ли он пиздюлей за необоснованный выход из камеры или нет? А это, как известно, одному богу известно.
— Станислав Евгеньевич, сучий вы потрох, — выговаривал ему с утреца капитан Хромов, щупая решётки. А те как назло встали обратно. Одна только как кактус осталась расти в прериях Мексики. Чуть вбок и сразу строго вверх. — Что ж вы за человек-то такой, что не знаете, что будет с решётками, если каждый вздумает их гнуть туда-сюда?
— Я не хотел никого будить, — оправдывался Стасян. — Просто приспичило не по-детски. Почки заработали. Доктор сказал, нельзя долго терпеть.
— О здоровье, значит, подумал, — посочувствовал Хромов, поглаживая новые седые волосы.
— Так я новую спортивную жизнь начал, — добавил крановщик. — Зачем вы меня закрыли? Я же из задержанного в свидетели переквалифицировался.
— Зачем, зачем, — буркнул капитан, продолжая щупать решётки.
Целые же. Почти незаметно. Как только выбрался? Да никто бы и не понял, что выбрался, если бы крановщик остатки чая в кабинете не выпил. Тараканы бы столько за раз не выпили.
— Так ты в распределителе не один, — подсказал Кишинидзе и протянул запаренную лапку, а сам вытащил телефон из кармана. — Вот, подкрепись. Звезде спорта голодать нельзя. Только скажи «сы-ы-ыр».
Стасян ничего говорить не стал, только посмотрел на валяющегося под скамейкой бомжа, что со вчерашнего вечера не подавал признаков жизни и задумался. Такой если и сбежит, то сразу на тот свет.
Он, может, и в коме лежит, никто толком не знает. Пока не трогаешь — не пахнет. А проститутку ещё ночью куда-то Сомов увёл. Но просил о том ни слова не говорить. Он же, гад, и разбудил. Потом пришлось ворочаться на скамейке, пока не понял, что до утра не дотянет. Всё, проснулся организм. Но не на бомжа же спирать!
— Я даже не знаю, то ли тебе как побег оформить… — начал было Хромов, под фуражкой почесывая. — … то ли простить на первый раз. Тут вроде незаметно.
— Я же вернулся! — тут же напомнил Стасян. — И всё исправил. И вообще с чего вы решили, что я решётки ломал? Ну погнул одну малость.
— Тогда можно дописать явку с повинной и чистосердечное, — добавил Сомов, который под утро вернулся в отделение с довольной рожей.
«Но люди с сифилисом тоже часто улыбчивые ходят, пока губы не начинают отваливаться. Так что пока неясно, кому ещё повезло», — тут же подумал Стасян.
Крановщик даже припомнил хламидий с монодиями и в три хлебка выпил кипяток с заваренной лапшой без вилки и палочек. Одноразовые приборы Кишинидзе себе в чайный набор откладывал, чтобы служебную ложку не заводить.
— Так если не гнул, то как выбрался? — не понял капитан и решётку на всякий случай закрыл. — Показывай.
— Как, как. Да вот так, — ответил Стасян, потянулся, коробку пустую через решётку отдал, одной рукой взялся за решётку, другой за замок и рванул на себя.
Если первое вторжение обломало язычок замка на треть, так как не до конца было закрыто, то второе напрочь лишило его дееспособности. С жалобным хрустом замок пошёл трещиной и выпустил диверсанта на свободу.
Хромов только рот открыл. Стасян вздохнул и пошёл умываться. За что тут же получил аплодисменты от Сомова, а Кишинидзе кричал «браво!» и тут же закинул снятое видео в чат для своих.
Хромов, провожая задержанного, долго матерился. А в процессе прогулки по коридору участка взялся за запищавший оповещением телефон.
Тут же возмутился:
— Кишка, ты совсем дурак? Ты в общий служебный чат закинул!
— Да? — старлей тут же скис. — Я маме хотел. Она мне каждое утро открытки присылает «с добрым утром». Даже в воскресенье. Каждое утро. В шесть утра.
В общем служебном чате тут же голосовое от майора прилетело. Вернувшись к камере, все переглянулись. Капитан снова на решётку посмотрел. Если раньше ближайшая к замку продолина росла как кактус мексиканский, то теперь она больше походила на натянутый лук.
— Опа-на, — заметил эту оплошность Стасян и тут же попытался на место все поставить, но был остановлен властным криком.
Но крик этот раздавался из телефона капитана Хромова через динамик без всякой громкой связи:
— Жёванный крот! — кричал майор Вездесуев так, что казалось, до пенсии не доживёт.
Капитан даже телефон к уху прикладывать боялся. Ему то ещё служить и служить, и судя по тембру, где-то вновь с рядового.
— Вы что там, совсем охренели⁈ — переживал Вездесуев. — У вас беглецы посреди дня из участка сплошь и рядом камеры курочат, а вы даже табельное не применяете? Задержать и допросить! С пристрастием.
Хромов лоб почесал.
Ну и что теперь делать? Теперь не то, что майора не дадут, (посади он хоть полрайона за кражи), теперь по этому случаю специально для него новую должность придумают с пометкой «лох — это судьба».
Но капитан не был бы десяток лет служивым, если бы тут же не изобрёл выход из ситуации. Показав кулак всем, чтобы молчали, он на запись голосовое поставил и ответственно заявил:
— Товарищ майор, произведены следственно-показательные выступления с целью подобрать кандидатов на вечер в вашу честь. Задержанного не имею, так как он является свидетелем по делу. Предварительное согласие кандидата получено.
В этот момент майор Вездесуев сам позвонил и сменил гнев на милость:
— Ты что же, капитан, сюрприз мне решил сделать? Ай, голова! Ну что ж, удивил ты меня, Хромов. Не ожидал от тебя такой прыти. Так держать. Тогда, вечером жду весь коллектив. С культурно-развлекательно программой, так сказать.
— А как же участок?
— Да закройте его ко всем чертям до утра! Ну послушают люди один раз музыку после одиннадцати, ничего страшного.
— Есть, закрыть ко всем чертям, — старательно повторил капитан и отдал честь, забывая, что по телефону не видно.
Но майору не обязательно было видеть. Он чуйкой чуял. Поэтому добавил удовлетворённо:
— Фокусника, значит своего, только переодеть как следует. А то что, как гопник?
— Во что, товарищ майор?
— В парадное, Хромов… В парадное.
— Есть, в парадное! — ответил Андрей Валентинович, ещё пару раз добавил «так точно» и связь отключил после того, как на той стороне удовлетворённо замолкло.
Отключив связь, Хромов некоторое время смотрел вперёд перед собой, ничего не видя. Не сразу мозг включился.
— Что ж… пойдёмте тогда.
Стасян улыбнулся и тут же из камеры вышел, не спрашивая направления.
— Куда? — всё же поинтересовался Сомов. — Может, девочек тоже переоденем? Будут ассистентками.
— Кошке под муда! — воскликнул Хромов, полностью вернувшись в мир. — Поработать сначала надо, чтобы вечером отдыхать. На задержание товарища Хрунычева для начала поедем. Потом этого надо переодеть. А ресурса нам никто не выделял.
Тут капитан посмотрел на Стасяна и скис. Таких размеров пиджаков с карманами в магазинах обычно не бывает. На заказ надо шить, а это время.
Тут ещё Сомов не вовремя начал проявлять чудеса смекалки:
— А где мы задержанного содержать будем, если участок до завтра закроем?
Хромов завис. Потом разозлился. В глазах уже вот-вот мысль промелькнула. Но тут же погасла. Снова завис.
Когда отвис во второй раз, добавил:
— Кишинидзе, задержанного на ночь приютишь?
— Не могу… я у мамы ночую.
— И что, мама против?
— Я к ней и с женщинами не очень суюсь, а если мужика в наручниках приведу, точно будут вопросы.
Хромов под фуражкой почесал, где уже напекать начало и добавил тихо-тихо:
— Вы же… мне совсем не помогаете.
Трое переглянулись. И тут же предложения посыпались.
— Нет, ну задержанного я у себя в общаге могу подержать, — тут же предложил Сомов. — Там всё равно, как в тюрьме. Закрою в комнате на замок и все дела.
— А я знаю, кто замок переварит и решётку поправит, — добавил Стасян. — Даже ходить дважды не надо. Мы к Степанычу всё равно заезжать сегодня будем.
— А мама моя отлично шьёт, — всплеснул руками Кишка. — Такой костюм справит, все фокусники завидовать будут.
Хромов тут же улыбнулся. Светло на душе стало. Аж припекать под фуражкой прекратило. Будет! Всё будет: и повышение, и вечер со спортивными фокусами. Бомжа только под руки-ноги взять и из участка рядом с помойкой выкинуть. Потеплеет, оттает. А если никуда не денется, то утром можно вернуть.
Тут на телефон Боря позвонил. Дав команду на извлечение бомжа из клетки, капитан на крыльцо вышел с ним поговорить.
Там следующий разговор и состоялся:
— … Ситуация, Борь. Тут у нас начальство нагрянуло с утреца. А Станислава ночью приспичило. Звать никого не стал, сам сходил, а решётку того…
— Что, погнул, да?
— Хуже, — вздохнул капитан. — Замок сломал.
— Так, может, я просто оплачу ущерб? Сколько он там стоит?
— Боря, это не тот ущерб, который можно оплатить. Понимаешь?
— Понимаю, но он мне на работе нужен позарез!
— Всем нужен… Да разрулили уже. У майора перед выходом на пенсию вечер намечается. Короче, Станислав приглашён фокусы свои спортивные показывать. Ты не переживай. Завтраком его уже накормили. На обед как поедем, костюм справим подходящий, содержимое контейнера опознают пострадавшие, как свидетель пойдёт, а вечером выступит и отпустим… с костюмом. Но без срока и административных нарушений. Справедливо?