то лучше отстань.
Все гадалки всё равно — цыганки.
Снова «брынь» и вот уже звучал третий куплет.
Лотерея хуйню не несёт,
В «пирамидах» тебе тоже везёт.
Три кредита ещё для жизни достойной?
Бережённого бог бережёт!
Только сам одно крепко знай:
Депутатов никогда не ругай.
Спаси полицейских,
сядь в зону комфорта
и оттуда никого не кошмарь.
А если ты будешь в стразах под песню
пояснять Пенкину за мораль,
то лучше отстань…
Нет плохих людей, просто мало платят.
Вроде бы пой из головы и дальше, пока Рома рот открыл. Но тут дверь автомобиля хлопнула. Вернулся батя с пакетами в каждом пальце. И с порядком прохудившемся портмоне сына.
— Всё, братан, дальше сам допишешь аранжировку, — оборвал связь «поэт на минутку».
— Сделаю. Всё остальное — гон, — кивнул Рома и быстро отключая связь, чтобы с рифмы не слететь. А то потечёт ещё по полу, да на седьмой этаж смоет. А там уже класса показать не получится.
Отдохнуть нужно. Накопить.
Батя пакеты на заднее сиденье забросил, так как багажник уже канистрами с бензином и водой заложил. Рядом присел и спросил:
— Чего это он такой помятый?
— Да творческий походу, — отметил Боря. — Как бы рано не женился. Ты всё?
— Да.
Боря на часы посмотрел и прикинул дорогу:
— Слушай, ну мне через час мать из аэропорта встречать. Давай так поступим. Я тебя в спортзал на объект закину. Там трубы уже разложены. Перфоратором часок-другой поработаешь, а я мать отвезу к Дуне и сразу к тебе вернусь. Доделаем работу вместе и домой потом тебя определю.
Тут Боря замолчал, так как отец замер и смотрел перед собой. Наверное, при известии, что возвращается жена из Италии, он и в первый раз изрядно офигел. А от ощущения, что она от него где-то в часе езды и можно в принципе поехать и посмотреть на неё с сыном — подвис.
Боря мотор завёл и дождался дозагрузки программы «отец года, верный муж жены».
— Давай так, — наконец, выдал отец и отвернул лицо.
О чём он там себе думал, сын предпочитал не загадывать. Отец сам наворотил. Самому и исправлять.
Но сам был не лучше, иначе бы обходил Наташку стороной. Так что, два сапога — пара… да оба левые.
Вскоре микроавтобус припарковался у спорткомплекса Юность. И подмигнув Диане, Боря тут же провёл отца в кабинет Дашки, чтобы представить.
— Знакомься, Даша. Это мой отец…
Блондинка нервно подскочила от горы бумаг, улыбнулась робко:
— Ой, Боря. Ты что же не предупредил, что с родителями знакомиться будем?
Тут уже завис сам сантехник. Вроде напарника вёз на объект, а как оказалось, отца к невесте привёз. А сам и забыл.
— Господи, Боря. Что за принцесса? — засиял отец и обтерев руки о рабочие штаны, протянул ладонь, а затем ручку Дашке расцеловал всю. Тут же вошёл в кондицию. — Да, мог бы и предупредить, что будешь знакомить. А то блондинку вижу, да я не в парадном!
— Да я тоже не накрашена даже, — покраснела Дашка, засмущавшись.
Мгновенно разыгрывали они этот спектакль в «вы так добры, мне так неловко». И отыгрывали почти с минуту, пока Боря вновь на дисплей смартфона не посмотрел и поспешил откланяться, не забыв упомянуть избраннице с косичками, чтобы показала отцу, где сверлить по заранее отмеченным точкам.
А батя и рад с невесткой побалакать. Комплиментами на весь зал сыплет, как джентльмен престарелый.
Уже проходя мимо стойки администрации, Боря от Дианы услышал:
— Ага, отца, значит, с Дашкой знакомить привёл, а когда о нас рассказывать будешь?
Сердце Бори ускорило ход. Тело бросило в жар, потом выступил холодный пот на лбу.
«Вот это поворот!» — заявил внутренний голос и тестикулы тревожно поджались.
Глава 28Боря, как ты вырос-3!
Боря повернулся к Диане, как холодной водой облитый.
Неожиданно!
А она стоит за стойкой маленькая, худенькая, блестит пирсингом. Как рыбак рыбу приманивает блестяшкой по воде.
Если дура — клюнет. Или если голодная — клюнет. Но он то не дурак. И не голодный. Да и не мелочёвка нужна. А рыба покрупнее. Блондинка там, рыжая, русую даже можно. А вот насчёт чернявых не думал даже!
Диана не замечает, что занят мужик. Что не до частностей ему. Глобальные мысли у Глобального: семья и дети. А то перед мамой похвастаться нечем.
Да и отцу помочь — благое дело. С контейнером повезло даже — не жалко. Пусть на месте питается. Сколько он той еды из сорокафутового контейнера за зиму подъесть может? Слёзы!
Отец приспособлен для жизни. Он же снег будет первый топить на воду, и им же обтираться, чтобы никого не обременять. Мужик суров и закалён. А Диана что? На мелкий шантаж пошла? Или решила сыграть по-крупному и поставила на кон всё?
С одной стороны — работа, карьера, стабильность и хорошие отношения с начальницей и баловство с любовником (по её инициативе). С другой — попытка взять мужика с первого зацепа, чтобы упрочить положение. А если соскочит — увольнение, клеймо шлюшандры и депрессия. А всё почему? Потому что поторопилась.
«Кто ж после первого минета сразу подсекает?» — не стал одобрять внутренний голос.
А она не понимает этого. Стоит как тополь на ветру, бровями чёрными сверкает. Глаза коварные-коварные. Взгляд завидущий и улыбка нагленькая.
Будь Боря казаком, он бы такую подмышку и сразу в лес. В землянку. Радовать. А потом рожать, рожать, рожать. Те, кто выживут — в поле помогать будут. И пчёл бы развёл. Целую пасеку. Кони, опять же, неподалёку чтобы паслись. И телегу без осей, но с колёсами деревянными, чтобы по классике всё… Вот так глубоко генетическая память копнула.
Но он же не казак, он сантехник. Да и землянки нет. Заимел-приобрёл-разжился лишь парой автомобилей, участком на перспективу и парой гаражей на сдачу, но кто ж в гараже живёт из женского пола?
Женщина ей комфорт нужен. «С милым и рай в шалаше» — это для студентов и романтиков. А он — реалист с разводным ключом и чёткой позицией по жизни. Цель одна — закрепиться.
И глядя прямо в глаза, Боря набрался наглости и откровенно произнёс:
— Чего ты хочешь? Семью? Детей? Дом? Квартиру? А? А может большой, крепкой любви? Признавайся, Дина. Давай сразу всё решим.
— Трахаться хочу, как в последний раз, — неожиданно ответила Диана. — А всё остальное — производное от этого глагола. Нахуй мне твоя любовь, когда на хуй просто хочется сесть и не слезать весь обед и на ночь перед сном? Ночью кутить хочу, а утром отсыпаться.
— Слушай, ну кому глаголы, а кому в жизни устремления, — даже несколько растерялся мужик, который не искал новых знакомств. Со старыми бы разобраться. — Разные мы, Дина… в разные стороны смотрим.
В её глазах отобразилось разочарование:
— Ну почему мужики иногда не могут просто заткнуться и трахнуть?
— Потому что… о доме надо думать! — ответил сантехник и гордо подняв голову, вдаль направился.
— Ну, давай хотя бы тройничок замутим! — в последней попытке покорить его сердце, обронила она в спину.
Боря замер. Стиснул зубы.
Тяжело!
Тяжело такое слышать уму не окрепшему. Сразу что-то со на души поднялось, всколыхнуло ил порочный. И мутно перед глазами стало. Хоть обратно поворачивайся, беги и в объятья крепкие чудо-девушку хватай, да имей по-всякому. А всё страшный бес искушения перед ним. Стоит, за хвост дёргает.
«Ну и что, что хвост спереди растёт!» — заметил внутренний диалог: «А ты не поддавайся! Дом, Боря! До-о-ом! Думай о доме! Борись с её чарами!».
Только крепче Боря зубы стиснул и заставил идти прямо ноги проклятущие. Стон сдержал, душу рвущий и за дверью уже на выходе застонал как зверь раненный.
— Выёбывайся, не выёбывайся, а моим будешь, — обронила в спину Диана, победно улыбаясь.
Заметила слабину. Теперь будет использовать. На жертвы пойдёт. Ведь сама готова за член длинный и крепкий даже сокращение имени простить партнёру. Лишь бы меньше кочевряжился и чаще делом занимался.
С последними словами вдогонку она лишь руку из-под юбки достала и понюхала. Пока в помещении холодно, в колготках постоит. А как чуть потеплеет, так сразу на чулки перейдёт ажурные. И трусики тонкие, соблазнительные. А там и юбка покороче будет.
«Хочет не хочет, а захочет!» — промелькнуло в голове администратора коварное и настырное.
* * *
Боря до аэропорта как в тумане ехал. Вроде зрение отличное. А мир вокруг есть и нет его одновременно. Мысли все только вокруг тройничка держатся.
Такому Снежана не учила. Это же в два раза больше ответственности. И больше свободы выбора. А она — пугает неожиданными предложениями. Так и растеряться можно.
Главное, как быть? Сначала одной хорошо сделать, а потом со второй акт половой отработать? Или одну ласкать, о другой не забывая? А может они обе ласкать его будут, а он млеть от восторга. Тогда в кого кончать? Или на кого? И общие ли от этого считаются дети? Или коллективные? А дальше либо в «Шведскую семью» податься, либо за иные социокультурные нормы выходить, потому что как раньше уже не будет.
«До четырёх жён только в исламе можно. Ну или в племенах каких диких», — заметил внутренний голос: «Зато как удобно. Одна по хозяйству, другая в деле. Потом меняются. Борь, а может обеих в лес? В тайгу дикую, непроходимую. Там, где нет тлетворного влияния общества, а белки с волками на тройнички особо внимания не обращают».
Взвыв от мыслей тревожных, что мигом голову заполонили, Боря покой потерял. Работать с такими мыслями точно некогда.
«А если не работать, то как жить?», — не унимался внутренний голос: «Но разве это жизнь, если в четыре руки тебя не поглядят?».
— Дина-а-а! Сука-а-а! — закричал Глобальный, припарковываясь у терминала местных авиалиний.
«Вот так идёшь к успеху. Потом попадётся чернобровая, идею подкинет. И всё — нет человека», — посочувствовал внутренний голос, пока сантехник табло электронное изучал.