— В штаны себе не наложи, раз не положено, — буркнул майор, почесав под фуражкой. — А эти судя по виду и звукам в кустах, до весны не дотянут, — мигом оценил одним острым, намётанным взглядом опытный военспец. — Ямы заебёмся копать и похоронки слать. А сейчас не война, капитан. Так, балуемся.
Тут он понизил голос заговорщицки:
— Ты чё, башка безмозглая, старлею самогона не мог всучить, чтобы ребят пободрее набрал?
— Я вручил, — ответил капитан тихо, хмыкнул и открыл папку. — Иначе бы нам сантехника так и не прислали в часть…
Кардонов тут же повеселел. Когда даже в штабе офицеры ведро выносят, потому что канализация забита, престижу армии урон больше, чем от действий вероятного противника.
— Сантехник — это хорошо, капитан. Но за второй порцией ты со старлеем поедешь. Иначе этот ушлый нам такого добра отгрузит, что передавать военную вахту некому будет. Одичаем.
Капитан козырнул, кивнул хмурому водиле, которому по виду все тридцать. Хотя полгода назад это был совершеннолетний призывник, которому посчастливилось сдать на права раньше всех «на механику». И армия этим активно пользовалась.
Старлей поднапрягся от такой компании. Докурив, сиганул обратно в автобус. ПАЗик привёз к военной части первых призывников и тут же укатил за оставшимися, которых даже с закрытыми глазами вряд ли можно было принять за представителей Хомо Сапиенс.
Других нет. И самогон тут спасёт от возмущения едва ли.
Автобус рыкнул, бзднул чёрным облачком. И задымив уже как следует более привычным белым дымом из выхлопной трубы, покатил по ухабам всеми презираемой дороги по лесу.
Кардонов скривил рожу и перекрестил его вслед. Имущества в части по бумагам хватало волей полковника Гришина. Но по факту, (вне всякой отчётности), количество единиц транспорта в категории «на ходу» можно было пересчитать пальцами одной руки. Причём та быстро стремилась к интернациональному жесту.
Оптимисты скажут, что это «кул». Пессимисты скажут, что — «фак». И только Боря точно знал, что всё это двадцать первый палец. Такого хватит одного для подсчёта общего положения дел.
Деталей для анализа вокруг много: когда-то зелёные ворота на КПП были подкрашены в местах шелушения красными звёздами. Креативно, конечно, но от ржавчины на металле это спасало мало. А со старого столба, подъеденного короедом, на территорию части был заброшен древний советский провод, что давно пережил своё время. Он провис и судя по виду, превысил предел службы как минимум втрое. Его мотало ветром во все стороны. И глядя на это дело, Глбальный мог предположить, что день на день часть лишится электричества. Больше расскажет трансформаторная будка, но она на территории части.
— Где там у нас сантехник? — крикнул Кардонов, отходя ближе к лесу. — Ко мне подойди!
Глобальный поспешил следом. И вскоре остался с сумкой через плечо наперевес с майором один-на-один.
Кардонов сверился с документами.
— Борис Глобальный, значит?
— Как есть, Борис. Глобальный.
— Разводной ключ хоть в руках держал? — спросил без особой надежды майор.
Часто бывает, что в бумагах одно напишут. А на деле — ноль. Халтуру подсовывают необразованную за самогон горящий.
— Обижаете, товарищ майор. Я опытный мастер, — на эмоциях ответил Боря. — В деле проверен, второй год работаю.
— Рабочий, значит? — как в первый раз оценил Бориса майор, отметил спортивную стать, широкие плечи и раскачанный грудак, что даже под олимпийкой проглядывается. Одного-двух «лосей» в неделю выдержит. А там, глядишь, и поумнеет.
Боря снова оглянулся на провиснувший провод, что качался над будкой КПП, (как будто собираясь накинуть не неё удавку) и вспомнив усатого, прокуренного водителя, решил поумнеть сразу. Заочно. И о водительских правах и курсах электрика умолчал. А если точнее — говорить до особого случая не решился.
Не спрашивают, значит не надо.
— Проверен, значит? Ну, посмотрим, — с одобрением и даже как-то по-отчески добавил майор.
Почесав лоб, Кардонов словно решал стоит ли доверять призывнику одно важное дело? И никак не мог решиться. А потому решил проверить «на вшивость», раскачивая разговорами. Военная философия чётко подчеркивала, что дай человеку возможность говорить и он сам опростоволосится.
Боря стоял недвижимый, ровный, ничего не говорил, не сыпал вопросами и ожидал
распоряжений с бритым лицом. Этим он явно выделялся на фоне расхлябанной бородатой нечисти, что спрашивала пароль от вай-фая, искала расположение магазинов поблизости и обрастала волосами по всей поверхности видимо ещё с колыбели. А потому была особо презираема в армии. Но уже через пару-тройку часов после поступления в расположение, (как только попадёт в нужные руки полкового цирюльника), её истребят как класс. А на плацу уже будут стоять потенциальные защитники Родины с причёской «под ноль».
Кардонов кивнул своим мыслям. Слушал Борис внимательно, это плюс. Но был болен одной неизлечимой болезнью первой недели — лицо излучало энтузиазм.
Это, несомненно, минус.
Словно ставя первую прививку от неё, майор вздохнул и выложил всё как на духу:
— Там краны в части текут почти все. В лучшем случае — капают. Жопорукие ставили. И прислали самое дешёвое. Чуть не так поверни, прокрути, пережми — всё, в расход. А они что? Лентой перемотают и ведро подставят и терпят. Меняют посменно только то ведро. Вся служба, Глобальный, это один сплошной круговорот дежурств с вёдрами… А оно нам надо?
— Починю, — пообещал Борис, полный уверенности в собственных силах.
— Да и душевая по бороде монашке пошла, — добавил тут же майор. — В одних тонкая струйка лазером надвое человека распиливает, давление как из гидранта, в других лейка вся льётся, но по капельке. Непорядок получается. Хилых, ущербных и наглых с ног душ сбивает, а робких, неуверенных и долгих сухими оставляет.
— Прочищу, — спокойно добавил Боря.
Но Кардонов только подкидывал углей в топку, решив доверить «секрет». Слабый сразу разнесёт, растреплет. А стойкий забудет. Но при случае припомнит.
— Котельная вроде ничего так, подлатали. Но косяки все первые морозы покажут. Летом ей чего будет? Ничего. А вот говна в штабе уже больше, чем в голове полковника. Иначе зачем сучку крашенную в секретари посадил вместо моей жены? А?
Ответа Боря не знал, но поступил мудро — молчал. Собеседник Кардонову не требовался.
— А затем на какого-то чахоточного заменил? — продолжал сокрушаться майор. — Я и говорю — верни жену, раз так. А он, знаешь, что? Пусть сидит, говорит. Пригодится. Они там на пару теперь. То ли руки без конца полируют от микробов, то ли над сериалами грустными плачут. Всё в салфетках. Мусорят много, в общем, вот канализация и забивается.
— Прочищу, — чуть менее уверенно ответил Борис.
Но майор явно обладал пророческим даром и уже видел, что с ним будет через год при ненадлежащем использовании. А использовать его будут все, кому попадётся с такими навыками.
— Ты вижу, парень смышлёный, только глупый. А всё от неопытности. Но опыта в армии хоть залейся. Потому сразу мудрую вещь скажу, — посочувствовал майор. — Если сам полковник тебя в оборот возьмёт, то считай всё. До дембеля пахать будешь. Лучше бы ты электриком был. Сантехнику в армии не сладко… работы до чёрта.
— В стройбате совсем не понимают, как чинить? — задал свой первый вопрос за день Глобальный.
— Да уж понимают более твоего, Глобальный. Только часть пытается самоликвидироваться уже лет двадцать как. А с этим борются, как с реанимацией пациента. Не дают ей умереть спокойно. Не желают всё здесь по кирпичику разобрать, сдать на переработку, да поля подконтрольные ведомству под картошку засеять. С другой стороны, в армии тоже кто-то должен рыть, копать и строить. И другим показывать, как правильно.
— А почему же электриком легче? — спросил следом Борис и вспомнил как его в первый раз шибануло по пальцам в гараже, когда пытался подключить точильный станок к старой розетке, да провода оголились.
А здесь таких проводов — масса. И в лучшем случае изоленту выдадут.
— Потому что особая жопа. Так сказать, эталонная, вся в столовке, — ответил майор, удовлетворённый тем, что призывник, как и все, начинает интересоваться информацией. А значит, можно на такого и повлиять. Увлечь. — Там патроны из-под лампочек стреляют чаще, чем на нашем стрельбище. А стекло в кастрюли сыплется больше, чем дотации в соседнюю образцово-показательную воинскую ракетную часть. Чтоб им пусто было.
— А у них там всё хорошо? — явно расширял кругозор Боря.
— Ракетчикам всегда всё лучшее. А мы им для учений только в поле нужны. Чтобы то толчки, то мишени ставить. Порой мишени из тех же сортиров выходят, — тут майор понизил голос и снова признался. — Не с руки генералам срать в поле, Глобальный. Понял меня? А вот в столовке тоже всё хорошо будет… когда электрика умелого найдём.
— Так я это… это самое… я ещё и электрик, — тут же со знанием дела добавил Боря. — Я говорил. А они видимо, записать забыли.
Уже понимая, что ему подыскивают место получше, Боря задумался. Ведь жизнь научила его одному простому правилу: если кто-то тебя подмазывает, то ему что-то от тебя вскоре понадобится.
— Машину водишь? — тут же новым вопросом вцепился в него майор, уже разыскав призывника, который на две трети подходил под параметры на личные нужды. А где три из трёх в солдате, так и джек-пота никакого не надо. Призывник тебе и так достанется, без налогов.
— Умею, но случая проявить на этом поприще себя ещё не было, — честно ответил Боря и разговор закончился.
Автобус вернулся.
Видимо, чтобы сохранить секрет боеспособности, майор не решался никого впускать на территорию ровно до того момента, пока ПАЗик не прикатил обратно со второй порцией будущих солдат.
Призывники пока больше походила на отрыжку кита. Как по виду, так и по запаху. Сутки мариновались в вагонах. А дезодорантами, увы, в дорогу не снабдили.
— Толя, ну нахуй. Заворачивай их обратно! — крикнул Кардонов водителю в форточку, едва начали показываться первые экземпляры в спортивках, тельняшках, рокерских рваных майках или рэперских длинных балахонах по колени, что больше пошло бы в служении попам или шаманам.