Но пока расходилась только зима за окном: ветер затих, но теперь валило так, словно мельник сошёл с ума. Он взобрался на крышу и высыпал мешок за мешком за прохожих без зазрения совести.
Суета с уборкой квартиры заняла несколько часов. Дело близилось к ужину. Боря лишь дозвонился с Лидиного телефона до Леси и уточнил, что спасает «улицу Ленина, дом пять» от незавидной участи. А сколько это в заявках — никто толком не скажет. Но по ощущениям — много. не зря же МЧС вызывали и участковых подключили.
Простила прогул Олеся Василькова. Только сказала, что Олафа они тоже потеряли.
— Да домой, походу, вернулся. Куда ему ещё идти-то? — ответил Боря скорее для своей успокоения своей совести, а не диспетчера управляющей компании.
Он нянькой не нанимался. А разведчикам за слежку за немцами хотя бы доплачивают. А тут бесплатно трудится приходилось.
Нет, всё. Решено. Хотел свободы — получил. Заодно и с Генералом Морозом о своём пошепчется. Не могут же взрослые люди в сугробах среди города оставаться. Кто-нибудь, да пригреет, если совсем мозгов нет.
«Но Рома говорил, что судя по цене на газ в Германии, мозгов там как раз давно и нет», — добавил внутренний голос сочувствующим тоном: «Германия уже не та. А всех сирых и убогих мы, как водится, жалеем и у себя пригреваем».
Бил по больному.
Только убедившись, что в потолке не осталось ни капли воды, Боря вернул в квартиру электричество. Проще при свечах посидеть, чем проводку менять. И уж точно меньше всего ему хотелось за сутки проходить с девушкой сразу и огонь для полноты поговорки.
Он вообще-то между Дашей и Наташей выбирает. Но они далеко. А Лидокаин — близко. И за это ей жирный плюсик в анкету сравнений. Такую, что в голове каждого мужчины имеется.
Потолок при свете люстры стал больше похож на сморщенный зад старушки, чем на необходимый предмет интерьера. Дырочка ещё бесила, растянувшись из прокола ручкой диаметром меньше сантиметра до дыры размером с кулак богатыря.
— Как будто девственник попал в руки мастера по фистингу и сразу всё сдал на «отлично», — отметила этот момент Лида. — Но навсегда подружился с проктологом. Потому что обратно всё уже не отмотать.
— Вот это я понимаю сравнения!
Но больше Борю раздражало, что всё вокруг теперь напоминает ему о старушке. Это вдобавок к немцам замёрзшим. Хоть действительно к психологу иди.
Прав доктор, если забросить лечение, то хорошего не жди. Да и Олаф этот долбанный. Кто вообще становится резко самостоятельным в снегопад? И разве не мог весны подождать, чтобы своей женщине страну показывать?
Отвлекаясь от дурных мыслей о старушкострадании и немцефобии, Боря снова на потолок посмотрел. Нет же! Не ляхи старухи, а куриная гузка. Просто мыслить нужно в другом направлении. Да и на ковре не рожа Мергенштольца перекошенная изображена, а просто узор такой странный, замысловатый.
Лучше о работе думать.
— Слушай, а зачем тебе такой потолок? — прикинув стоимость восстановления, а то и полной замены, спросил Глобальный. — Побелили бы и полный порядок.
Материалы всё-таки подорожали в последний год с «ох, нихуя себе!» до «они в корне охуели!». А хотелось уложиться хотя бы в «они что, блядь, из золота?».
И он добавил, пообещав себе присмотреться к ценникам на складах, как только вернёт в строй микроавтобус:
— И так пространства мало. А в жару ещё и дышать нечем. Тут же пространства мало!
— Ну, мне то воздуха хватает… хватало, — поправилась Лида, гладя котейку, играя с собакой и не забывая ножкой тыкать в мужчину.
Всё-таки все на одном диване поместились. И так уютно, аж жутко. Вдруг уже к полноценному витью гнезда готова? А с чего начинать?
Как вариант, можно сбросить мужика на палас, трахнуть, а дальше уже как-то само получится.
— Кондиционер спасает, — добавила Лида, ухмыляясь украдкой этой тайне, но не спеша посвящать в свои помыслах и намерения.
Вслух если всё говорить — сбежит секунд через десять.
— Да что кондиционер? Ещё и не инверторный, наверное. Свет только мотает без меры, — сразу завернул мысль Боря, подводя девушку к простому решению в сторону упрощения. — Снимать его надо. И просто побелить потолок.
— Но это же не красиво!
— Зато пространства больше будет. А как дышать полной грудью начнёшь, ещё и «спасибо» скажешь.
На всякий случай Боря поясок в кармане погладил. С дыхалкой-то у неё все в порядке. И голос поставлен. Но как бы кто ещё из соседей дуба не дал и в деревянный макинтош не оделся, пока спорить будут.
— В смысле побелить? Мы в деревне, что ли?
Лида даже отвлекалась от пошленьких мыслей, где он её связывал или наручники надевал. А заполучив, заставлял стихи Бальмонта читать. Наоборот, начиная с последней буквы и к первой двигаясь. «Пламя» то она ещё неплохо помнила. Чего там учить восемь строк? А вот если «Огонь» спросит, то совсем худо будет. Там же портянка на несколько страниц.
— Или как в казарме? — добавила она, пытаясь взглядом предостерегающую искру выдать. — Я, знаете ли, Борис, насмотрелась. Как у людей хочу. А не у общества по интересам.
— Не, чего сразу казарме? — пошёл по более мягкому пути «ремонтного соблазнения» Боря. — Сейчас такие материалы, что от лучших домов Парижа не отличишь. Радоваться будешь, когда разберусь. Просто позволь мне самому снять эту шкуру сдувшуюся. Ну и устроить ремонт своими силами. Я рукаст, говорят.
«И скромный, что трындец», — тут же добавил внутренний голос: «Что ты тут распинаешься? Бери и делай!»
— А вы справитесь? — спросила Лида на всякий случай, стараясь не думать о других достоинствах чернявого.
Не то, чтобы она сомневалась в сантехниках с газовыми или разводными ключами, но ремонт — это не только сантехника с трубами. Не может же мужик всё сразу уметь. Есть же всякие узкие специалисты. И не только в гинекологии.
— Конечно, справлюсь, — ответил Борис, уже соображая кому бы позвонить за консультацией. Но тут вспомнил, что телефона теперь нет, а сим-карту вообще восстанавливать надо. — Только в офис связи схожу. Карты нет, блин… Какой ближайший?
— Так на остановке, где вы меня и… нашли, — ответила Лида и ногу стала гостю поглаживать.
Он же либо «с перспективой совместного проживания», либо хотя бы «в целях дружбы для здоровья» сгодится.
Если ещё и в ремонтники заделается, то будет кого папе показать. А если возражать начнёт, то сразу доводы найдёт. Например, каждый раз звонить ему будет, чтобы приехал и банку открыл. Замучается. Всё-таки мужчины неустойчивы. Как поплавки дёргаются по жизни на поверхности, но малейшее течение, ветер и всё — унесёт… если нет достойного якоря.
Этот вот, зараза, красивый и устойчивый. В обморок не падает от её готовки и то приятно. Она на кашках привыкла жить, а мужику мяса надо. Но батя мясом весь холодильник забил. Так что на пару дней хватит, а там и в магазин можно прорваться.
Лида глаза скосила. Может уже снова голодный сидит? Нет вроде, за живот держится, сыто икает. Сидит, правда, снова в рабочей одёжке, готовый к низкому старту на ночь глядя. Но та приятно пахнет альпийской весной. Сама подбирала!
Палец снова зашарил по гаджету, план подготавливая. Накормить-то накормила, но на работу лучше отпускать с пустыми яйцами. А то мало ли там наработает? Лечиться потом обоим от хламидий и всяких манадий.
И Лида снова коварно улыбнулась украдкой, в плей-лист залезая на гаджете. Как знала, что любимая песня пригодится. Вот и случай подходящий… да где же она уже?
— О, тогда я туда сразу. А потом… блин, долбанный снег, — уже составлял план маршрута Боря.
Но некстати вспомнил, что при себе в сумке только самая простая одежда с парой сменных трусов-носков-маек, а всё серьезное у Степаныча хранится. Документы в том числе.
Сенсей и наставник по жизни даже от квартиры ключи запасные отдал. Сосед уже не прикроет, прикрыли его самого. Теперь в «случае чего», Боря сам должен открыть квартиру и «по телу его холодному тризну справить», как говорил Василий Степанович Дедов.
Читает что-то про славян. На медведя ещё на охоту собрался. Про берлоги что-то плёл и сочувствовал уткам, улетающим на юга. Кризис высшего возраста начался. А может просто по бане в гараже соскучился? В такую погоду — самое то.
Заглянуть к старику не помешает.
— Блин, доки-то не с собой, — обозначил все свои мысли в простой фразе Боря.
Если много говорить, то решит, что балабол. А если молчать побольше, то дольше протянет. При случае и за умного сойдёт.
Она то вон вся умненькая, целиком, а он лишь частями достойный.
— Ай-ай-ай, паспорт то всегда с собой носить надо, — даже посочувствовала Лида.
— Да, а я только права и страховку на машины ношу, — и Боря пресс напряг, обозначая, что готов подняться. — Что ж, в соседний район надо ехать.
— Борис, а как вы туда доедете? — спросила и руку на тот живот Лида словно невзначай положила.
Бровями поигрывая, как бы подкинула ими идею, что не надо никуда ехать. Тут и так хорошо. Тут жить надо. И прямо сейчас. Язык тела пока работал во всю, палец свободной руки всё быстрее листать плей-лист начал.
— Маршрутка трудится. Но не то, чтобы прямо работает, — добавила она. — Я не хочу, чтобы вы снова ноги в снегу намочили. Тут же какие-то зимние болотники надо брать. Или лыжи.
Боря кивнул. Права дева. Да и борщ не кислый, не пресный. А прямо, наваристый. Ешь хоть весь день. В столовке такой не подадут. Жорный, сытный, не то, что бульон в дошике. Хотя тот с голодухи тоже хорош. Только бесполезен. Пустой потому что. Как всё, что кипятком заваривается.
«Нельзя так жить, как раньше. Надо как сейчас», — тут же подкорректировал внутренний голос направление по жизни.
— И вообще темнеть уже начинает, — добавила Лида, нашарив нужный трек.
Тут же включила эротичную музыку на телефоне, отложила очки и поднялась. А поскольку уже мало чего видела (а значит, нету и стесняться нечего!) стала медленно раздеваться перед ним, немного пританцовывая.